Хрустальные тайны - Кирпичникова Ирина Павловна (серия книг TXT) 📗
Велия, покровительница лесов, бесшумно приблизилась к ней, выбрала одну из трубок полегче и алмазным перстнем царапнула трубку.
— Вот моя отметина, — сказала она. — Эта трубка поможет тебе разгадать муранские тайны. Когда это случится — я тебе не скажу. Ты только не упускай трубку, всё время работай с ней.
Волшебница снова хлопнула в ладоши. Стойка исчезла.
— Теперь нам пора.
Покровительница лесов по старинному русскому обычаю отвесила низкий поклон Бориске. Поклонился и мальчик. Потом Велия махнула изумрудным рукавом — посыпались из него разноцветные искры и колючие снежинки. Закружились-закружились они в вихре, засверкали ослепительным блеском так ярко, что Бориска даже зажмурился.
Когда он, наконец, открыл глаза, то увидел перед собой... лосиху с лосёнком. Никого больше не было. Они спокойно стояли у самого края поляны. А сзади них, золотя всё вокруг, играли лучи уходящего солнца.
Лоси доверчиво смотрели на Бориску и качали мордами — изящная серая лосиха с белым, как звезда, пятном на лбу и стройный лосёнок со шрамом у копытца.
Покачали они мордами и величественно удалились.
Поляна опустела.
Протёр Бориска глаза, взвалил вязанку на спину и пошёл домой.
Дома он рассказал, что увидел в лесу. Но мать вдруг заохала:
— Отец, иди скорей за доктором. Бориска заболел.
Пришёл врач, пощупал лоб, посмотрел язык, постучал по спине костлявым пальцем и сделал заключение:
— Простудился. Видно, заснул в лесу, вот и пригрезилось всё ему.
Прописал микстуру, сказал, как ухаживать за больным, и ушёл.
«Он нарочно так говорил, — подумал Бориска. — Ну и пусть думают, что это сон. Больше не буду никому рассказывать».
Когда после болезни Бориска снова вернулся в гуту, дядька встретил его радостным сообщением:
— Решили тебя к верстаку поставить. Иди выбери себе трубку.
Бориска встрепенулся. Настало время проверить услышанные в лесу слова.
Он осмотрел внимательно все трубки. И вдруг увидел на одной из них царапину. «Вот она, лесная отметина!»
Дядька Михайла сказал:
— Хорошую трубку выбрал: лёгонькая она, сподручная. Но тут зазубрина есть. Это я случайно ломиком задел. Мешать в работе будет: руки корябать.
«Ничего, — опять подумал Бориска. — Я-то знаю, чья это отметина».
И сказал громко:
— Мне нравится эта трубка. Я хочу с ней работать,
— Ну, пожалуйста, бери, — согласился мастер.
Бориска схватил трубку да скорей — к печи. Всадил её глубоко-глубоко в окошко. А оттуда дыхнуло на него сухим жаром — чуть белобрысые брови не опалило. Нестерпимо душно стало Бориске. Набрал он быстрёхонько каплю жидкого стекла поувесистей и рванул трубку из окошка.
Огненный жёлтый шарик от такого сильного рывка жалобно качнулся на конце трубки и... слетел.
Сразу же задымился деревянный помост. Поднялась суматоха. Стеклодувы побросали свои верстаки, стали гасить пламя на полу.
«Вот тебе и лесная отметина, — подумал Бориска. — Выходит, никакого волшебства в трубке и нет...»
К Бориске подошёл дядька Михайла. Молча взял его трубку и повёл к печи. Он не стал подходить к огню совсем близко, как это сделал только что Бориска. Дядька вытянул сильно руку с трубкой вперёд. На ощупь, не заглядывая в жаркое окошко, обмакнул легко конец трубки в стекло и так же легко отнёс каплю к своему верстаку.
— Вот как надо! Теперь ты попробуй.
Бориска в точности постарался повторить все движения мастера. Конечно, у него не получилось так плавно, как у дядьки, но каплю-баночку он всё-таки донёс до края помоста.
— Теперь раздувай! — скомандовал мастер.
Бориска весь напрягся, надул щёки, втянул живот. И только смог совсем чуть-чуть раздуть упругий комок стекла. Капля превратилась в кособокого уродца. Дядька усмехнулся:
— Этого «красавца» на память оставь. А остальных сбивай вот сюда в ведро. Посмотрим, во сколько вёдер обойдётся твоя наука!
СТЕКЛЯННЫЙ ЗВЕРИНЕЦ
... Наступила весна. Свежим мохом покрылись бугорки и прогалинки. Еловые лапы украсились тёмно-красными свечками. Тут и там из земли повыскакивали белые стрелки ландышей.
Бориска бродил по лесным тропинкам, заглядывал на полянки. Мечтал встретить Велию, пожаловаться, что трубка её одних уродцев выдувает.
Неожиданно на лесную опушку выкатился заяц. Повращал испуганно глазами, понюхал воздух и стремглав ускакал в чащу — только его и видели.
Потом Бориска заметил рыжую белку на сосне. Обняла она лапками ствол, будто боится упасть с дерева. Свои заботы у белки. На Бориску не обращает внимания — держит крепко сосну. Но вдруг насторожилась. Повернула мордочку вниз на дупло. Оттуда раздался какой-то писк: бельчата, что ли, зашевелились. Метнулась белка стрелой к дуплу — длинная, как сосулька.
Вышел Бориска к лесному озеру.' На блестящую, как зеркало, голубую гладь падали зелёные тени деревьев. Лёгкий дымок поднялся над водой. Радугой в нём окунулись солнечные лучи.
Тишина. Только шорох доносится из голубой глубины. Наверное, шевелятся там в толще воды рыбы, раки и прочая пучеглазая живность.
Вдруг стая диких лебедей с шумом опустилась на озеро. Разметала широкими крыльями неподвижную гладь, подняла миллиарды прозрачных брызг. Покружились лебеди, погоготали и уселись на воду, величественно выгнув длинные шеи. Стало озеро белым, словно сугробы снега на него намело...
Задумчивым вернулся Бориска домой. Ни с матерью, ни с отцом словом не перекинулся. Спрятался за печкой в угол, уставился неподвижным взглядом куда-то вдаль и долго так просидел молча.
Утром вместо гуты снова пошёл в лес. Решил забраться подальше. Поискать волшебницу там. Долго-долго шёл по тропинкам. Потом тропинки кончились, и он стал пробираться по буреломам.
Совсем в темноту забрался. Высоченные деревья закрыли солнце, длинными ветками переплели дорогу. Гудит по вершинам ветер, раскачивает могучие стволы. Стонут они, угрюмые, жалуются.
Но что это?
За спиной у Бориски вдруг раздался хруст и сопенье. Он быстро повернулся. И увидел.
Увидел, как из вороха прошлогодних листьев поднимается что-то мохнатое, тёмное. Поднимается, лениво кряхтя и отряхиваясь. Медведь!
Бориска от страха оцепенел, не в силах ни крикнуть, ни двинуться с места.
Тем временем медведь выкарабкался из берлоги. Отряхнулся. Встал на задние лапы.
Потянулся. Зажмурился. И сладко-сладко зевнул, показывая нежную розовую пасть. Потом оглядел мальчика своими маленькими сонными глазками, фыркнул и побрёл прочь.
... Опять ни с чем вернулся Бориска. Дядька встретил его упрёком:
— Ты где пропадаешь? Рабочий день давно начался.
— В лесу был, — ответил Бориска. — Между прочим, живого медведя видел. Он совсем не такой, как твой из стекла.
— А какой?
— Голову выше держит. Лапы у него короче, а нос длиннее.
— Вот и попробуй сделать такого.
Дядька Михайла помог племяннику раздуть каплю из бурого стекла. А Бориска сам уж у этой капли щипчиками лапки да голову вылепил — точную копию своего лесного знакомца сделал.
Увидели мастера и порадовались:
— Ну, парень, пошли, кажется, у тебя дела.
Бориска тоже остался доволен:
— Попробую теперь белку сделать! Попробовал. И снова получилась занятная фигурка: вытянутая как сосулька.
Для того чтобы зайку из стекла выдуть, Бориска трижды набирал капли: одну побольше — для туловища, вторую поменьше — для головы и третью совсем маленькую — для хвостика.
День за днём всё меньше становилось осколков в Бориски-ном «ведре науки». Теперь он реже сбивал со своей трубки неудачные капли стекла. И всё больше накапливалось в Борискином шкафу смешных фигурок птиц и животных, похожих на тех, что он видел в лесу.
Собрался целый зверинец из стекла.
БОРИСКА СОМНЕВАЕТСЯ
Но вот как-то попробовал мальчишка изготовить хрустальный кубок в виде дракона. Мудрил-мудрил. Опять полное ведро осколков насорил. А кубка не вышло.
