Верное сердце - Кононов Александр Терентьевич (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
47
Однажды по неотложному делу (приехал из уезда помещик Жмиль и хотел поговорить об успехах сына) Гриша пошел искать Зыбина.
Он знал, где его найти: у Познанского.
Зыбин сидел за кружкой пива с каким-то франтом (Гриша заметил котелок, розовый галстук), и беседовали они с таким увлечением, что ни про какого Жмиля не захотели слушать.
Гриша — делать нечего, придется подождать — сел на стул, положил руку на липкую клеенку. И сразу же отодвинулся брезгливо.
— Ничего, юноша, привыкай! — захохотал Зыбин и снова обратился к человеку в котелке: — Такие дела окружному суду не подсудны. Общество прогорело, имущество идет с молотка, акционеры получают все, что будет выручено от продажи.
— Хорошо. Но Шебеко, говорят, замешан в подобных делах не впервые.
— Не впервые? И каждый раз выходил сухим из воды? Это-то и подтверждает мою мысль.
Зыбин со своим собутыльником продолжали с жаром обсуждать дела известного Шебеко, пускались во все тонкости, касающиеся законов, толковали про какие-то акции.
Грише вспомнилось, как в свое время разъяснил ему суть этих акций слесарь Оттомар Редаль.
Было это так.
Встретив в первый раз на улице старого Шебеко, Гриша похвастался дома: вот, видел он сегодня настоящего тайного советника — в шинели с голубой подкладкой.
— Жулик, — неожиданно сказал дядя От.
— Кто? — удивился Гриша.
— Этот самый Шебеко. Мошенник.
— Говорят, он какие-то акции выпускает, деньги за них получает. Как это делается?
— Сейчас. Погоди, я соберусь с мыслями. И слова подберу.
Через несколько минут дядя От рассказал:
— Захотел жулик получить большой доход. А денег у него нет. Собирает он тогда подходящую себе компанию, и печатают они разными красками — как можно красивей — бумаги. На бумагах написано: «сто рублей» или «пять рублей», я не знаю точно — это не важно. Бумаги называются акциями. Иностранное слово. Кто купит акцию, тот… как это… акционист. Нет — акционер. Все акционеры вместе — акционерное общество. Что же делает такое общество? Оно либо рудники угольные разрабатывает, либо золото из земли добывает, либо вот за лечебную воду берется, как этот Шебеко. Бывает и так: в руднике угля много, рабочие руки дешевые, железная дорога — возить уголь — под рукой. Ну что ж, и в самом деле можно нажить большую прибыль. И поделить ее между всеми, кто на это деньги потратил, кто купил акции.
— Тогда уж это не жульничество?
— Для меня все равно жульничество. Если не акционеров, так рабочих обжуливают. Откуда прибыль берется? С неба падает? Нет, из труда рабочего ее выжимают. Ну, а Шебеко, он не только рабочих — он и акционеров своих обманет. Он старый жулик.
— А разве может тайный советник быть жуликом?
— Может! — с убеждением ответил Оттомар Редаль.
И вот теперь о делах Шебеко толковали у Познанского два собеседника — люди, видимо вполне сведущие в вопросах подобного рода.
Да что там Зыбин с его собутыльником! О Шебеко говорил весь город. Уже года два шли эти разговоры.
— Будто бы он аферист чистейшей воды.
— Что вы! С ис-сключительной энергией человек.
— Ну, а вы-то сами купите эти его… бумажки?
— Акции? Куплю. Ведь их можно купить даже на пять целковых. Тут и какая-нибудь бедная вдова рискнет. А прибыль, говорят, будет рубль на рубль!
— Ловок этот Шебеко. На пять рублей, конечно, каждый купит.
Рассказывали и про самые акции. Красивые бумаги: на них был нарисован источник — каскад с золотыми лучами на фоне белого здания.
Такое здание будто бы уже строилось, и очень быстро, в глуши лесов — в Латгалии.
В постройке курорта были заинтересованы самые высокие лица.
Среди них в первую очередь называли графа Шадурского, шталмейстера двора его величества, собственника земли, по которой должна пройти дорога к источнику. Называли также барона Тизенгаузена и еще одного барона — Фредерикса.
И после этого все-таки находились неверующие.
Но их убеждали!
Из публики посерей громко высказался скупщик Лещов, часто теперь бывавший в городе по своим торговым делам.
— Неверное дело, — сказал Лещов об акциях.
— Это почему?
— Я те места знаю, где эти источники. Туда и дорог путных нет, одни ухабы.
— Дорогу проложат!
— Дорогу проложат — денежки уложат. Агромадный капитал для такого дела надобен.
— Так вот же и собирают капитал, продают акции.
— Ну, сколько ты, милый человек, соберешь с нашего города? Да хоть бы и со всего уезда?
— Столичный капитал привлекают… Граф Шадурский, барон Тизенгаузен…
— Не знаю, не знаю.
Понадобилось воздействие людей влиятельных, чтобы прасол сдался. Потребовалось вмешательство действительного статского советника Саношко, соседа Лещова по скамье в черносотенном Союзе русского народа.
— Стыдно! — сказал Потап Лещову на заседании союза. — Кому же, как не нам, и поддержать энергию господина Шебеко! И так уж всеми нашими богатствами завладевают иностранцы.
— Завладевают. Это верно. Слыхал я про Нобеля. И про немца Бюлера. И про француза Жоржа Бормана. Да, сказывают, и Ленские золотые прииски в английских руках?
— Ну вот видите!
— Только там — верная прибыль.
— А вам кто мешает? Наоборот, предлагают…
— Мыльный пузырь предлагают.
— Господин Шебеко облечен доверием… э-э… свыше.
— Блеснет на солнышке такой мыльный пузырь, ах, красиво! Лопнет — и до свиданья.
— Так вы что ж, — уже сердясь, спросил Саношко, — открыто выступаете против этого предприятия?
— Ну, уж где мне там открыто…
— Не купите акций?
— Куплю. Для твоего удовольствия, ваше превосходительство. Хочу уважить.
— Да мне-то что? Из-за чего я стараюсь, по-вашему?
Лещов ухмыльнулся:
— Наградой интересуетесь.
— Что?! — возмутился Потап. — Какой наградой?
— Вам господин Шебеко обещался в Петербурге похлопотать. И граф Шадурский посодействует. Ничего, помогай бог.
Саношко гневно закинул криво посаженную голову: вот до чего докатились, привлекая серых людей в союз, почетным членом которого состоит сам государь-император! Как же — «черноземная сила», видите ли…
Но в Шебеко сомневались не одни серые люди.
Воинский начальник хрипел за картами в клубе Благородного собрания:
— Кто будет туда железную дорогу строить? Казна? Не верю!
— Господин Шебеко облечен высоким доверием, — мягко возражал партнер, крупный банковский чиновник.
— Чьим? Говорите прямо — чьим?!
Чиновник неопределенно пошевелил пальцами пухлой руки над лысой головой.
Воинский начальник вгляделся в этот жест и просипел:
— Неужели?
— Во всяком случае… при дворе заинтересованы.
— При дворе? Значит, стоит, по-вашему, купить акции?
Чиновник пожал плечами:
— Покупают…
И действительно, покупали — мелкие торговцы, чиновники, провизоры, вдовы на пенсии.
А купец Арбузников, картинный бородач, похожий на трефового короля, восклицал в Коммерческом банке, куда зашел по делам:
— Да это ж святое артельное дело! В пояс надо кланяться господину Шебеко!
— Совершенно верно — артельное дело, — вежливо улыбался тот же банковский чиновник. — Артель имущих. В этом — весь смысл акционерного общества. Бывают артели неимущих — грузчиков, бурлаков. А это — артель людей состоятельных.
Трефовый король покосился на чиновника веселыми разбойничьими глазами и распрощался, ушел. Акций он не купил.
И вдруг прошел слух — неизвестно, откуда он взялся: Шебеко отдают под суд.
Судить его будут в Риге.
48
Такой уж выдался тот год: урожай на всякие новости.
Не успели люди как следует поговорить о Шебеко, как появилось новое известие: взяты под домашний арест барон Тизенгаузен, доктор Рипке, некий Дамберг и еще несколько человек.
Оказывается, это группа лиц, давно уже занимавшихся шпионажем в пользу одной иностранной державы. Какой? Германии? Да разве она собирается воевать с нами? Германский император — близкий родственник царю, как же им воевать друг с другом?
