Будь собой - Воробей Вера и Марина (книги бесплатно читать без txt) 📗
– Непривычно, – удивительно мягко договорил за нее старик. – Ну что ж, этого и следовало ожидать. Вот. – Он протянул ей диск. – Попробуйте послушать на досуге. Если и это вам не понравится, попыток можно не возобновлять.
– А что это? – Ира еще храбрилась, но тон и добрый взгляд Константина Юрьевича ее обезоружили.
– Итальянский композитор Антонио Вивальди. «Времена года».
Ира покосилась на Артема. Кажется, ему диалог доставлял удовольствие. И в первый раз она почувствовала недовольство им. «Что за ерунда? Как я не в своей тарелке, так он сияет. Идиотская любовь ставить меня в дурацкое положение».
– Всего доброго! – Константин Юрьевич уже прощался. – Не печальтесь. Мне кажется, вы не совсем безнадежны.
– Дед, – заговорил Тема, когда они остались вдвоем, – существо совершенно уникальное. У него потрясающая привычка относиться ко всему слишком серьезно. Но ты на него не обижайся. По-моему, в первый раз высидеть целый концерт уже великий подвиг. Пойдем, я тебе кое-что покажу. Только ни звука.
Он взял девушку за руку и повел ее следом за «могиканином». Между тем старик пристроился к маленькому ларечку с сосисками.
«Голодный он, что ли? – думала Ира. – Так ведь там буфет был».
Через минуту Константин Юрьевич отошел от прилавка со здоровенным пакетом и прямехонько двинулся к кучке бомжей. Не говоря ни слова, он поставил перед ними пакет и пошел дальше.
– Але, гараж! – прохрипел кто-то из них. – А денежку? На операцию надо.
Константин Юрьевич обернулся:
– Денег не дам. Пропьете.
11
Ира вернулась довольно поздно и ожидала справедливых упреков. Но вместо этого родители атаковали ее вопросами, действительно ли она была в консерватории.
– Я не верю, – категорически заявил Григорий Ильич. – Такого не может быть, потому что не может быть никогда. Ну скажи, что там в консерватории, консервы? Да?
– Почему консервы? – Ира зевнула. – Там группа, ну то есть оркестр.
– Я случайно в курсе, – не унимался папа. – Тебя-то что вдруг туда занесло? Давно ли ты, дочь, заделалась в меломаны?
– Меня пригласили. – Ира сделала значительное лицо, но и это не помогло.
– Значит, ты дружишь с человеком, который туда ходит. – Григорий Ильич закатил глаза. – Сколько ж ему лет? Семьдесят?
– Ну пап, хватит!
– Лично мне очень нравятся такие молодые люди, – наконец вступила в разговор Галина Сергеевна. – За мной, между прочим, тоже ухаживал мальчик. Он играл на виолончели. Все было так романтично. Ирка, обязательно пригласи его в гости.
– Пригласит, пригласит, но потом. – Папа уставил руки в боки. – Что еще за мальчик? Попрошу со всеми подробностями.
Ира недослушала. Ежась и позевывая, она отправилась в ванную. Все, что сейчас случится, она знала наизусть. Мама начнет вспоминать тех, кто за ней когда-либо ухаживал, а папа станет объяснять, что все они ему и в подметки не годятся. Прежде, в детстве, Иру эти истории ужасно интересовали, но теперь она предпочла поскорее встретиться с подушкой.
Девушка собиралась лечь, когда на глаза ей попалась позабытая книжка Константина Юрьевича. «Почитаем», – решила она и открыла наудачу.
Глава попалась крутая. Оказывается, в начале 1920 года в возрасте двенадцати лет Константин Юрьевич, а тогда просто Костя, остался в Крыму на попечении бабушки. Схитрив, он приписал себе лишний год, поступил в юнкерское училище, сражался при Екатеринославе, причем еще награду получил от генерала со странной фамилией Улагай. На этом загадочном генерале Ира и заснула.
На следующий день перед уроками Иру отловила молоденькая биологичка.
– Привет, у меня к тебе дело есть.
– Здрасьте, Ольга Олеговна. Я не… – Ира вдруг испугалась, что та собирается отправить ее на олимпиаду.
– Ты знаешь, что такое договор? – Учительница тряхнула короткими кудряшками.
– Примерно знаю. – Девушка совсем растерялась.
– Тогда предлагаю: ты делаешь большие и красивые рисунки насекомых. Я за каждый ставлю тебе по пятерке. Сама подумай: третья четверть, у тебя в журнале две тройки и четверка, а тут картина может измениться кардинально.
– Хорошо.
Выходило действительно неплохо.
– Тогда так. – Биологичка раскрыла небольшую на вид сумочку и извлекла оттуда приличных размеров книгу. – Что удивляешься? – Она поняла недоуменный Ирин взгляд. – Запомни, Ирина, пригодится – у настоящей женщины сумочка всегда снаружи меньше, чем изнутри. Вот тебе книга. В ней закладки. Приносишь – на ближайшем уроке получаешь. Все, привет! – И она унеслась в учительскую.
Девушка вздохнула, сунула книжку в рюкзачок и поплелась на первый урок. Пусть будут насекомые, в конце концов, она ведь обещала отцу.
Во время алгебры класс обошла записка: «У Кахобера намечается юбилей. Надо что-то предпринять. После уроков не смываться. Собираемся в раздевалке». Судя по всему, Лиза Кукушкина решила развить бурную деятельность. На каждой перемене она отводила в сторонку одноклассников, что-то энергично объясняла, а потом записывала в блокнотик.
Первые две перемены Ира провела в обществе бабочек, жуков и гусениц – разглядывала биологичкиных насекомых. Аня Малышева тем временем энергично списывала, на все вопросы отвечая лишь:
– Извини, пожалуйста, потом.
Освободилась она лишь на большой перемене и сразу взялась за подругу.
– Ну? – Анины глаза блеснули. – Где были? Я тебе звонила вечером. Галина Сергеевна сказала, что ты ушла.
– Только не смейся. – Ира смотрела строго. – Обещай не смеяться, иначе не скажу.
– Ир, да ты что? – Аня немножко обиделась. – Как я могу? Я же не Шустов какой-нибудь.
– Ну ладно. – Ира выдохнула и прошептала: – Мы с Темой ходили в консерваторию на концерт.
– Класс! – Аня восхищенно покачала головой. – Я всю жизнь мечтала. – Она вздохнула. – Ты молодец!
Ира внимательно посмотрела на подругу, кажется, та говорила вполне искренне.
– Ну и как там? – Анины глаза горели неудержимым любопытством.
– Внутри красиво. А так – не знаю. Ничего я не поняла.
Аня помолчала, ожидая продолжения, но, не дождавшись, сменила тему:
– Знаешь, эти ребята, спелеологи, летом на целый месяц уехать собираются. Встанут лагерем, в палатках жить будут. Они нам с Волковым и фотки показывали, и целую кассету. Обалдеть! – Она вздохнула. – Я своим удочку уже закинула, может, отпустят. Мама, правда, говорит, что надо с их руководителем познакомиться.
– Ну и правильно, – согласилась Ира. – Пускай. Познакомится, а потом отпустит.
– Ага, отпустит. Он же, Пал Палыч, ну руководитель, какой? С бородой, волосы длинные и лет всего двадцать пять. Мать как посмотрит, так ее сразу кондратий хватит.
Но тут прозвенел звонок на английский.
– Ничего, до лета далеко. – Ира взяла подругу под руку. – Еще уговоришь.
После уроков Лиза Кукушкина заняла позицию у выхода из раздевалки.
– Давайте что-нибудь придумаем, – начала она, когда класс собрался. – Я предлагаю…
– Я вам щас придумаю, я вам так грязной тряпкой придумаю, – перебила ее хмурая уборщица и наставила на ребят швабру. – А ну, шагайте отсюдова!
– Вы знаете, что удар шваброй – это оскорбление действием, – выступил вперед Максим Елкин.
– Точно, – поддержал его Борька Шустов. – И насилие над личностью. Карается по закону.
Неизвестно, сколько могла бы еще продолжаться подобная дискуссия, но тут на помощь уборщице подоспела Кошка.
– Оделись – на выход, – скомандовала она.
И ребята ворча потянулись к дверям. Желания объяснять что-то Кошке ни у кого не возникло. Таким образом, вторая часть классного собрания проходила уже во дворе школы.
На сей раз Лизе удалось объяснить, что она хочет.
– У нас впереди месяц. Я предлагаю сделать Кахоберу подарок. Только ни вазы там всякие, ни сервизы покупать не будем – надоело. Надо взять и так круто оформить кабинет, чтобы другого такого больше нигде не было.
