Сентябрь + сентябрь - Коршунов Михаил Павлович (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
Постепенно весь 10-й класс «А» начал заниматься с 5-м классом. Вместе ходили после уроков на каток.
Глеб Глебыч договорился с администратором катка, чтобы ребятам выдавали напрокат коньки. А Серафима Павловна сказала, что у школы есть сейчас немного свободных денег и можно оплачивать прокат коньков.
Но тут опять выступили десятиклассники и сказали, что на производственной практике они получили деньги и эти деньги передают пятиклассникам. Пускай тренируются, бегают на коньках сколько хотят. А школьные деньги трогать не надо.
Обо всём этом первоклассники узнали на сборе октябрятских звёздочек, когда к ним пришёл их вожатый 5-й «А». И ещё 5-й «А» сказал, что, может быть, и в шайбу он теперь будет играть не «на простых ботинках», а на коньках и на большом настоящем катке.
Потом стали решать вопрос, чем заняться с октябрятами на сборе. Спросили, чего бы им хотелось: послушать книгу про мальчика-луковку и синьора помидора, слепить снежную крепость или в физкультурном зале поиграть в «карликов и великанов»?
Но все ребята закричали, что они хотят пойти вместе с пятиклассниками на каток. Хотят поглядеть, как пятиклассники тренируются, готовятся к соревнованиям.
Пятиклассники сказали, что они спросят разрешение у своих вожатых, можно взять октябрят или нет. Октябрята всё-таки маленькие, и за ними на катке надо будет очень внимательно смотреть.
Тут заволновался Первыш: он самый маленький и вдруг его-то именно и не возьмут на каток, отправят домой.
А дома что?
Дома — Света, Алёнка, Юрик. В детском саду санитарный день, и детский cад закрыт. Значит, вся компания в полном сборе сидит и жужжит, чтокает и шипит проволочкой. А Юрик ещё пахнет рыбой.
Совсем недавно Свету опять пришлось уничтожать словами: она опять перелистывала языком «Родную речь». А язык был очень клейким, наверное, от конфет, и в школе Первыш еле-еле расклеил страницы «Родной речи».
Света чуть не склеила языком даже целую газету. Мама покупает в киоске на арабском языке газету, которая называется «Аль-Ахрам», что значит «Пирамиды».
Первыш уже выучил. Он ведь мыслящий человек. Пирамиды даже на газете нарисованы — три красные.
Мама эту газету читает. А Света эту газету разглядывает — всякие петельки, знаки бесконечности — и, конечно, перелистывает языком.
И вот чуть не склеила три красные пирамиды!
Когда Первыш заволновался, что он самый маленький и что его могут не взять на каток, Ревякин сказал:
— Ты мой друг, и ты пойдёшь обязательно.
Дружба Первыша и Ревякина началась с тех пор, когда Первыш догнал Ревякина и сунул в руку портфель. И ещё он не смеялся, что бабушка колотила Ревякина клюшкой ниже хлястика пальто. И тогда не смеялся, и потом, в школе.
Ревякин всё это запомнил.
Десятиклассники сказали, что они разрешают октябрятам идти на каток, смотреть тренировку. Но при условии — октябрята должны что-нибудь поесть в буфете, хотя бы ещё киселя с булочками.
Октябрята согласились на дополнительный кисель.
Раз надо — значит, надо.
И в Первыше никто не сомневался. Ну и что, если маленького роста, — он первоклассник, член звёздочки. Дополнительный кисель съест — и никаких сомнений быть не может.
Из школы вышли все вместе: 10-й «А» повёл 5-й «А», а 5-й «А» повёл 1-й «А».
Глава 7
Планетоход придумали Коля, Боря и Серёжа.
Так?
Так.
Планетоход потом построили в классе из кубиков. Ничего получился. Можно сказать, здорово получился. А потом коллективные вожатые нарисовали его на листе бумаги впереди ракеты. Тоже ничего получился. Можно сказать, здорово получился. Карманчик сделали.
Всё очень красиво.
А в первое путешествие на этом планетоходе поехала совсем не звёздочка, в которой Первыш.
Да.
Совсем другая звёздочка поехала.
От обиды не только мотором с лошадиными силами завоешь, а и просто тихо заплачешь. По-настоящему. Нервы могут не выдержать, сдать могут нервы.
А случилось вот что. Коллективные вожатые объявили «санитарную перемену».
Не «санитарный день», как в детском саду, а перемену. В школе народ трудится, и гулять целыми санитарными днями запрещается.
«Санитарная перемена» — это значит, что все ребята должны умыться от клякс и резинками стереть кляксы со своих пластиковых столов.
Кляксы — вещь бесконечная.
Утром санитары (должностные лица) проверят по рядам шею с ушами и как в отношении клякс, конечно.
Всё в порядке: ребята чистые, опрятные. И столы тоже чистые, опрятные.
А потом начинаются уроки и начинаются кляксы. А если кляксы начинаются, то под знаком бесконечности. Это уж точно.
Валентин Васильевич может подтвердить. Он в этом убедился.
Убеждался, убеждался и убедился до конца. Он так сказал.
Что только не делала на его глазах Тамара Григорьевна: посылала ребят умываться во время уроков, сама заправляла чернилами ручки, промокательную бумагу выдавала в неограниченном количестве, — ничего не помогает!
Кляксы бесконечны, как числовая ось, которая уходит из класса в коридор, в зал и по лестницам вниз, на улицу.
Наступила «санитарная перемена», и ребята взялись за себя и за свои пластиковые столы. Бегали, суетились, подпрыгивали — доставали в умывальной комнате полотенце. И, уж конечно, столы тоже были почищены резинками до полного блеска. Вот что значит химия: от других столов кляксы ни за что бы не оттёрлись, а от пластиковых оттираются.
Тётя Клава поглядела на умытых ребят, на чистые пластиковые столы и осталась довольной.
А вожатые не остались довольными, когда после предварительного звонка поглядели на ребят и на их столы. Поглядели именно на звёздочку Первыша. Начали проверять не только внешний вид столов, но и внутренний: начали выдвигать ящики.
Это было полной неожиданностью — такая проверка!..
Во всех других звёздочках в ящиках были порядок и чистота, а в звёздочке Первыша вскрылась куча всякого хлама. Коллективные вожатые так и сказали — «куча всякого хлама». И остались недовольными.
И работой местного санитара остались недовольными — это, значит, Тёмой. Он был санитаром в звёздочке Первыша. Его обвинили в халатности, а всю звёздочку обвинили в безответственности.
С ними нельзя было не согласиться: хлама вскрылось достаточно.
И ещё подвели ботинки Первыша: на одном ботинке оказалась клякса. Каким-то образом и когда-то ручка зацепила ботинок.
Первыш не увидел эту кляксу, Тёма не увидел эту кляксу, и тётя Клава не увидела, а коллективные вожатые увидели. На то они и коллективные.
Валентин Васильевич хотел замять случайную кляксу, но сегодня решался очень серьёзный вопрос: кто на чём поедет или полетит.
Вопрос решился, и звёздочка Первыша, Бори и Серёжи оказалась на стрекозе вместе с должностным лицом Тёмой Новиковым. И если бы не приличные отметки за всю неделю, то оказалась бы даже на улитке.
Вот как обернулась судьба!
Теперь Первыш каждое утро после предварительного звонка и после того, как сдаст Тёме «шею с ушами», выдвигает ящик стола и лично сам проверяет, что и как в нём лежит и вообще что в ящике находится на сегодняшний день.
Проверяет он и ботинки. Лично сам.
И Боря и Серёжа выдвигают ящики у своих столов и лично сами всё в них проверяют и аккуратно складывают.
Чтоб никакого хлама!
Не обрадуешься, что они такие большие, эти ящики.
В 5-м «А» тоже в конце недели подводились итоги и решался очень серьёзный вопрос: кому позволят дальше ходить на каток и тренироваться к соревнованиям, а кому не позволят и вместо катка им придётся сидеть в классе и заниматься дополнительно.
Решали этот вопрос коллективные вожатые из 10-го класса.
Ничего не поделаешь. Цепочка!
Так что нервными ходили не только Первыш, Боря и Серёжа, но и кое-кто из пятиклассников.
