Первые товарищи - Чарская Лидия Алексеевна (книга бесплатный формат .txt) 📗
Она обнюхивала каждый кустик, каждое деревце, с которых слетела уже добрая половина листвы, и затем, если там оказывался спрятавшийся мальчик, она с громким лаем и визгом бросалась на него, и облизывала его лицо и руки своим острым язычком. Таким образом вскоре почти все мальчики были найдены, благодаря стараниям Худышки.
И никому не удалось украсть палочки-воровочки. Лишь только кто-либо из игравших бросался к берегу бассейна, у которого на скамейке лежала палочка, Худышка кидалась вслед за бегущим, совалась ему под ноги и точно всеми силами старалась помешать украсть палочку.
— Кажется, всех отыскала? — весело крикнул Принц.
— Нет, не всех! Смотри, бежит Грушин, он сейчас украдет палочку! — тревожно прокричал Сережа.
И, действительно, с противоположного конца сада сломя голову несся Рыжий к скамье с лежащей на ней палочкой. Увидя его, Принц бросился ему наперерез. Бросилась и Худышка, громко лая по своему обыкновению. За ними следом помчался и Сережа.
— Скорей, скорей, Принц! — кричали одни.
— Не зевай, Грушин! — вторили другие.
Рыжий и без того не зевал. В несколько прыжков достиг он желанной скамейки, как вдруг догнавшая его Худышка внезапно вцепилась в сапог Рыжего и прокусила насквозь.
Рыжий заорал во все горло. Из сапога вытекла легкая струйка крови. Худышка, оказалось, укусила не только сапог Рыжего, но и ногу.
— Скверная собачонка! — не помня себя от бешенства, вскричал он, — вот я тебе покажу, как кусаться. — И Рыжий изо всей силы ударил собачку здоровой ногой.
Худышка присела на землю и жалобно завизжала. В ту же минуту подоспевший Сережа схватил ее на руки и крикнул Рыжему:
— Не смей ее обижать, скверный мальчишка! Или я…
— Что ты? — поддразнивал его Грушин, рассерженный и укусом Худышки, и непрошеным заступничеством Сережи.
— Или я пожалуюсь Василию Ивановичу, слышишь!
— А я до тех пор вышвырну за забор вашу собачонку! — и Рыжий, насвистывая, как ни в чем не бывало, повернулся спиной к Сереже.
— Не смеешь! Слышишь, не смеешь! — твердил Сережа и с силой повернул Рыжего к себе, заставляя его дослушать свои слова.
Но Рыжий оттолкнул Сережу.
Мальчики стояли на самом краю бассейна. Рыжий не рассчитал своего движения. Толчок вышел слишком сильный, и Сережа с Худышкой в руках полетел в холодную темную воду.
Дружное отчаянное «ах» вырвалось из груди одиннадцати мальчиков, и они замерли в страхе.
Ледяная вода на минуту отрезвила Сережу. «Я утону… утону вместе с Худышкой, — вихрем пронеслось в его мыслях. — Как будут плакать мама и Людочка, когда узнают, что утонул их Сережа! Нет, не хочу, не надо, я должен жить и буду жить. Господи, спаси меня».
И он потерял сознание.
Потом точно какой-то сон охватил Сережу. Сколько времени длился этот сон, он и сам не знал, но чувствовал, как его трясли чьи-то сильные руки. А в ушах стоял такой шум, что он ничего не слышал…
Сережа очень удивился, когда, открыв глаза, Увидел около себя маму.
Он потянулся к ней, но от слабости должен был снова откинуться на подушку.
— Мамочка! Дорогая! Как я рад! — прошептал он.
Мама схватила его руку и крепко прижала к своим губам.
— Мамочка, дорогая! — еще раз сказал Сережа и снова забылся.
Когда он опять открыл глаза, мама была не одна: над ним склонилась кудрявая головка Принца. Сам Сережа лежал в кровати в совершенно ему незнакомой комнате.
Сережа стал напряженно вспоминать, как он попал сюда и почему лежит в постели, а мама и Принц смотрят на него так грустно.
«Я, должно быть, болен», — решил Сережа и вдруг вспомнил все, что с ним произошло: ссору из-за Худышки, и холодную мутную воду, и чьи-то отчаянные крики.
— Мамочка, — произнес Сережа, — я ужасно рад, что не утонул. А где Худышка?
— Худышку тоже спасли, — поторопился успокоить его Принц, — впрочем, ее никто не спасал, она сама приплыла к берегу, а тебя вытащили старшие воспитанники и откачали, и теперь ты снова будешь здоровым!
— Ах, как хорошо! — обрадовался Сережа, — а где же я?
— Ты в комнате начальницы, и я останусь здесь, с тобой, пока ты совсем не поправишься, — успокаивала его мама и нежно гладила по головке.
Сережа не ощущал никакой боли… Ему хотелось спать и только.
Он уже начал забываться, как вдруг внезапно вспомнил, что виновником его падения был Грушин.
— Ему, наверное, попадет, если начальница узнает об этом, — тревожно проговорил Сережа, обращаясь к Принцу. — Непременно попадет.
— Непременно попадет. Да и поделом, — подхватил тот и сердито сжал свои маленькие кулачки, грозя невидимому Рыжему, — не толкайся, ведь не подоспей старшие воспитанники, ты бы захлебнулся и умер. Весь наш класс ужасно сердится на Грушина, никто с ним не хочет сидеть рядом во время уроков и обеда, а главное — выключили его из всех игр и сторонятся его всем классом.
— А он что?
— Притих. Сознает свою вину и молчит. Валерик знает, что он толкнул тебя в бассейн и говорит, что как только донесет об этом, Пушка его непременно выключит из пансиона.
— Неужели выключит! — взволновался Сережа.
— Понятно! — спокойно подтвердил Принц. — И пусть выключит! Такого не жалко. Вот мать его жалко. Она такая бедная, несчастная, живет на крошечную пенсию и души не чает в сыне, думает, что ее помощником и опорой будет.
— Ну, довольно, дети, — прервала Сережина мама Принца. — Пора спать. Закрой глазки, Сережа, и спи!
Но спать Сережа не мог. Долго он ворочался с боку на бок, и ему все мерещилась печальная, горем убитая старушка, мать Грушина, просившая Сережу спасти ее сына.
Бодрый и здоровый поднялся на другое утро Сережа. Приехавший доктор внимательно осмотрел его и остался очень доволен.
— Молодчина! Чугунный он у вас, — обратился он, улыбаясь, к Пушке.
Сережина мама уехала за теплым платьем для своего мальчика, так как день был субботний и пансионеров распускали по домам.
Когда доктор уехал, позволив Сереже идти в класс, мальчик чуть не запрыгал от радости. Особенно приятно ему было обещание Принца пойти с ним в отпуск и провести целых два дня в гостях у Сережи.
Но тут Сережа вдруг вспомнил о Грушине и его бедной матери.
— Антонина Васильевна, — робко обратился он к начальнице, — я хотел спросить вас о Грушине…
— Не говори мне о нем, — строго ответила она, — я сейчас сажусь писать его матери, чтобы она взяла своего сына из пансиона.
— За что? — невольно вырвалось у Сережи.
— Как за что! Или ты не знаешь, что тебя толкнул в бассейн этот негодный Грушин?
— Ах, нет! — горячо воскликнул Сережа, — да, то есть, он толкнул меня… нечаянно… он не хотел. Я обидел его, я начал первый, я ударил сначала, а он только защищался… Уверяю вас, он не хотел меня толкнуть..
Начальница внимательно слушала Сережу. Когда он закончил, она сказала, строго сдвинув брови:
— Так вот, как это было. А мне передали совершенно иначе. Это меняет дело. Ты оказываешься более виновным, нежели Грушин, и следовало бы тебя примерно наказать, но я полагаю, что ты достаточно наказан вчерашним падением в воду, и потому советую тебе только постараться исправиться: я не люблю забияк! Второго такого поступка я не прощу.
Несмотря на строгое лицо начальницы и на ее суровый тон, Сережа был счастлив, что ему удалось спасти Грушина. Если б он оглянулся, выходя из комнаты, то увидел бы, как строгое лицо Пушки озарилось доброй улыбкой и она чуть слышно сказала вслед Сереже:
— Храни тебя Бог, добрый мальчик, за твое чудесное сердечко. Ты не побоялся оклеветать себя, чтобы спасти своего недавнего врага.
А сияющий Сережа пулей влетел в класс, отыскал глазами сидевшего в углу Грушина и со всех ног кинулся к нему.
— Не печалься, Рыженький, не горюй! Она простила и ни за что тебя не выключит!
