Динка (ил. А.Ермолаева) - Осеева Валентина Александровна (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
Одна Динка не находила себе места. Она сидела на траве за калиткой и, глядя на дорогу, ждала… Она не могла поверить, что Лина не приодет… Так прошло время до обеда… Девочка поняла, что Лина уже не приедет, и грустно побрела на пристань искать Леньку. Она решила, что, пользуясь воскресным днем, мальчик старается, что-нибудь подработать у пассажиров. Динка спустилась на берег, вспомнила Трошку и Миньку. Давно она их не видала… Ленька сказал как-то, что теперь все мальчишки торчат на баштане, потому что поспели арбузы. Динка прошла на базарную площадь, но, заслышав звуки шарманки, вернулась к пристани. И тут, около сложенных штабелями бревен, она неожиданно увидела Леньку. Он стоял с Васей и о чем-то солидно беседовал с ним. Увидев издали Динку, мальчик вдруг взволновался и, указывая на нее, что-то сказал. Вася удивился, всплеснул руками и громко расхохотался. Но Ленька покачал головой и, серьезно повторил ему что-то. Вася перестал смеяться и поманил девочку пальцем.
— Эй, подружка! Иди-ка, сюда! У нас секретов нет! — крикнул он.
Динка подошла и стала около Леньки.
— Вот, слышь, парень, и ты, подружка, какую я вам новость сейчас сообщу! — таинственно сказал Вася и, захватив ладонью свой подбородок, добавил: — Вот дело какое! Теперь уж сам видел я вашего хозяина! (Ленька метнул на него быстрый, тревожный взгляд, Динка широко раскрыла рот.) Самолично видел, детушки мои! Убили его, милые мои, насмерть! Так убили, что дальше ехать некуда! В лучшем виде! — Он развел руки и поглядел на Динку. — А то ведь знаешь как… Бают люди, а докель своими глазами не увидал, все думалось: ну как встанет он да побегит? Так ведь?
— Конечно, — с дрожью в голосе сказала Динка. — Встанет да побежит…
— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Вася. — Дак я и поехал: дай, мол, сам погляжу! И верно, гляжу — убили насмерть… И схоронили под землей в глы-бо-кой яме, да еще камней навалили сверху! Шабаш ему теперь! Ни рукой ни ногой не шевельнуть! Раз — то, что мертвый, а два — то, что камнями заваленный! Вот как! — Вася выпрямился и, бросив торжествующий взгляд на Леньку, схватился за щеку и закачал головой. — Ох, и завалили ж его…
Динка неожиданно засмеялась, брови ее подскочили кверху, глаза засияли.
— Так и надо! — быстро сказала она. — Это хорошо, что его уже закопали, правда, Лень?
— Еще бы! — усмехнулся Ленька.
Девочка доверчиво просунула свою руку под Васин локоть и прижалась щекой к его рукаву:
— Я больше не буду бояться. Правда, теперь нечего его бояться, Вася?
Вася, тронутый ее лаской, окончательно рассвирепел.
— Да чтоб он еще раз сдох! Чтоб ему трижды в гробу перевернуться! — с жаром сказал он.
— Нет, пусть не переворачивается! Пусть лежит так, как есть! — испугалась Динка.
— Я ему поворочаюсь!.. — еще раз пригрозил на всякий случай Вася.
Все трое засмеялись. Потом Вася сказал, чтоб Ленька следил, когда придет пароход «Надежда», и чтоб сразу бежал на пристань.
— Теперь уж скоро придет он… Я тогда сразу к капитану: так, мол, и так… — подмигнул Вася.
— Дети пошли по берегу.
— Где ты был, Лень? — спросила Динка. — Я тебя все утро ждала!
— Утром-то я на пристани был… — Ленька побренчал в кармане медяками. Заработал маленько… В «Букет» с Васей ходили… А сейчас я из города, добавил Ленька и, глядя, как брови девочки испуганно подскочили вверх, гордо усмехнулся: — А ты что, думала, полиции испугаюсь? Ну нет! Я еще одно место нашел… Там рабочих много… И столовая ихняя там есть… Все подложил! — с сияющими глазами сказал Ленька и, наклонившись, шепотом добавил: — А одну бумажку Васе в карман сунул.
— Все подложил? — переспросила Динка.
— Все до единой… И сам глядел, как один рабочий товарищам читал. Эх, раньше не догадался, где класть надо! А теперь уж нету больше, — с сожалением добавил он, разводя руками.
— Теперь дома будешь, Лень? — робко спросила Динка. Ленька вспомнил, как ночью Динка прибежала на обрыв.
— Теперь с тобой буду, — сказал он улыбаясь. — Вчера Минька и Трошка большие арбузы с баштана несли. Я тебе самый здоровый скраду!
— Скради! — обрадовалась Динка и с опаской спросила: — А не покорежит тебя, если ты скрадешь?
— За арбуз не корежит, — твердо ответил Ленька и, подумав, добавил: Земля-то для всех, а арбуз на земле растет! На утес Динка не пошла.
— Сегодня воскресенье, мама дома, — сказала она и, вздохнув, добавила: — А Лина не приехала…
Ленька вытащил из кармана смятую, облепленную газетной бумажкой тянучку:
— На вот! Замялась маленько… Погоди, бумажку сыму! Динка широко раскрыла рот и ждала, пока он отдерет прилипшую бумажку.
— Скорей! — нетерпеливо сказала она. — Слюна набирается!
Ленька поспешно вложил ей в рот пеструю от бумаги тянучку.
— Больше не выйдешь сегодня? — спросил он, проводив Динку до лазейки.
Динка покачала головой и, вспомнив разговор с матерью, сказала:
— Пойдем еще до калитки. Я тебе что-то скажу….
Они пошли вдоль забора. Динка передала слова матери, стараясь не упустить ни одного слова. Ленька был тронут.
— Я приду, — сказал он. — Таиться мне больше нечего… Только что я сейчас? — Он оглядел свой пиджак и залатанные штаны. — Бродяжка! Вот поступлю к капитану, справлю себе матросский воротник — и приду!
Около калитки Динка вдруг встрепенулась, схватила Леньку за руку.
Из сада послышалась знакомая песня.
— Лина! — вскрикнула Динка и, бросив Ленькину руку, помчалась по дорожке.
Ленька поднялся на забор и поглядел в сад. От кухни доносился тягучий молодой голос…
Динка, широко раскрыв руки, неслась на этот голос:
— Лина! Лина!
На террасу вышли Марина и Катя. Около кухни загремело Корыто, голос смолк, и Лина с мыльной пеной на руках бросилась навстречу Динке. Перехватив ее на дорожке и прижимая к своей груди, она взволнованно повторяла одни и те же слова:,
— Крохотка моя! Доченька моя! Глазочек мой!
А Динка, ухватив обеими руками ее круглое румяное лицо, заглядывала ей в глаза, тревожно спрашивая:
— Ты уже побыла замужем, Лина? Ты приехала насовсем? Ты больше никуда не уедешь?
Глава пятьдесят вторая
НЕ НАЕЗДИШЬСЯ, НЕ НАХОДИШЬСЯ…
Лина бегает из комнаты в кухню. Она приехала поздно и сразу взялась за работу. Она печет, варит, стирает. Динка сидит на траве, обхватив руками коленки, мыльные брызги летят ей в лицо, но так уютно сидеть около Лины, такой душистый теплый пар вырывается из раскрытой двери кухни… Динка грызет тугие рожки, которые привезла ей Лина, и болтает обо всех делах: о Кате, которая готовит обед, держа под мышкой поваренную книгу, о кастрюлях, которые она, Динка, чистила песком и топила в бочке с водой, о пустой кухне, где по вечерам так темно поблескивают стекла окон… Динка рассказывает просто и весело, но Лина не смеется: крупные слезы ползут по ее щекам и падают в мыльную пену.
— Не наездишься, не находишься… — громко шепчет она, громыхая корытом.
Лина полощет белье и, сложив его в большой таз, развешивает на веревке; Динка вертится тут же и подает ей мелкие вещи. Лина бежит в кухню, месит тесто, лепит пирожки, а Динка сидит на ее кровати и лижет ложку со сладкой начинкой… Только к вечеру кое-как освобождается Лина.
— Вот пироги вам на неделю… Обед на два дня, разогревать будете, кисель детям, яблочки печеные… — говорит она, вытирая фартуком раскрасневшееся потное лицо.
— Посиди с нами, Лина! Все равно всего не переделаешь! Ну что ты так беспокоишься? — говорит Марина.
— Ночи не сплю, все думаю… А тут приснилось под пятницу, будто Динка ко мне в кухню стучится. «Лина, грит, дай пирожка». Проснулась я и свету невзвидела. Так бы обернулась птицей и полетела сюда…
Вечером приезжает Олег. Вся семья усаживается на крылечке.
