Секретная просьба (Повести и рассказы) - Алексеев Сергей Петрович (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Отошли они шаг от двери, видят, по коридору идёт Владимир Ильич. Идёт быстро, пиджак нараспашку. Поравнялся.
— Как, пообедали?
— Да.
— Вот и отлично. У нас, говорят, каша сегодня превкусная.
«Ну и превкусная, — думает Иван Хомутов. — Может, Ленину будет другая каша?»
Прошёл Владимир Ильич в столовую. Вернулись крестьяне к двери, смотрят за Лениным в щёлку. Любопытно, что принесут на обед товарищу Ленину.
Смотрят и видят: несут Владимиру Ильичу всё тех же самых совнаркомовских щей, а следом за ними всё ту же кашу.
— Вот так дела! — не сдержался Иван Хомутов.
Вернулись делегаты к себе в Завидовку.
— Ну как, принял вас Ленин?
— Принял.
— Просьбу уважил?
— Уважил.
— Бумагу дал?
— Дал.
Показали делегаты крестьянам бумагу.
Рады крестьяне.
— Снаряжай телеги, давай в уезд. Спасибо товарищу Ленину. Верно решил, по справедливости.
И вот тут-то…
— Нет, мужики, — покачал головой Хомутов. — Не было здесь справедливости.
Уставились крестьяне на Хомутова.
— Не было, — повторил Хомутов. — Несогласный я с Лениным.
— Ну и ну! Ну и слова! Что такое? — не могут понять крестьяне. Может, в дороге Иван рехнулся. Может, он с радости просто пьян? Сам же больше других кричал, и сам же, выходит, против.
Расшумелись крестьяне.
— Да тише вы, тише, — оборвал Хомутов. — Сало едите?
Переглянулись крестьяне.
— Едим…
— Хлеб в закромах считай что имеется?
— Ну, скажем, имеется.
— С голода вроде пока не пухнете?
— Нет, — отвечают крестьяне.
— То-то!
Рассказал Хомутов про обед в совнаркомовской столовой.
Смутились, притихли крестьяне.
— Нет, неверно, что Ленин бумагу дал. Несогласный я с Лениным. Несогласный, — повторил Хомутов. — Не было в том справедливости.
Как-то Ленин получил письмо:
«Дорогой Владимир Ильич, прими от нас крестьянский поклон, а к Октябрю будет тебе подарок».
— Ну вот, снова подарок, — огорчился Владимир Ильич.
Что за подарок, крестьяне пока не писали. Решили держать в секрете.
— Оно же всегда интереснее, когда наперёд не знаешь, какой для тебя гостинец, — рассуждали крестьяне.
Подарок же был обычный. Решили мужики послать Владимиру Ильичу мяса и сала.
Довольны крестьяне своим решением. Да только, как всегда, в любом деле обязательно найдётся какой-нибудь баламут. Оказался такой и здесь бывший красноармеец-будёновец Селивёрст Дубцов.
— Э-э, безголовые, — ворчал он на мужиков. — Разве это подарок!
— А что? — отбивались крестьяне. — Владимир Ильич тоже, считай, человек. Что он, пищей другой питается? Сало ему в самый раз.
— «Сало»… — усмехался Дубцов. — Фантазии нет.
— Баламут, как есть баламут, — ругались крестьяне.
Целую неделю не давал Дубцов мужикам покоя. Ходит твердит:
— Фантазии нет. Фантазии нет. Заместо голов место у вас сидячее.
Обозлились крестьяне, явились к Дубцову.
— Ну-ну. Расскажи про свою фантазию.
И тут вдруг Дубцов заявил такое, от чего на крестьян напал хохот и окна в избе задрожали. Предложил Дубцов собраться крестьянам, кирки, лопаты — в руки и, не мешкая, проложить до станции (а это без малого девять вёрст!) дорогу.
— Дорогу! — хохотали крестьяне.
— Да на кой она Ленину!
— Выходит, самим же себе подарок.
— Баламут, вот баламут, а ещё будёновец!
Но потом, через несколько дней, когда насмеялись крестьяне вволю, вдруг кто-то робко в селе сказал:
— А что, мужики, может, и верно. Может, одобрит дорогу товарищ Ленин?
— Может, и верно, — заколебались теперь крестьяне.
— Не может, а точно, — гудел Дубцов.
Уговорил всё же Дубцов крестьян.
Собрали мужики баб, стариков с печей посгоняли — и за работу. Как раз к Октябрю и управились. Даже мосток через речку Каменку и тот навели.
Написали крестьяне Владимиру Ильичу письмо, поздравили с праздником, а в конце указали и про дорогу. Мол, как хочешь, так и понимай, а дорога эта вроде как наш для тебя подарок. Не взыщи, если не угодили. Виною всему баламут Селивёрст Дубцов, бывший будёновец.
Вскоре прибыл ответ.
«Угодили, угодили», — значилось в том ответе. Владимир Ильич писал, что подарок от крестьян замечательный. Что лучшего ему и не надо. Кончалось же письмо от Ленина тем, что эта дорога в девять вёрст ещё один шаг страны к коммунизму.
Читают крестьяне.
— Вот это да!
— Ну и ответ!
— Вон оно как повернул Ленин!
— Оно бы, пожалуй, стоило Владимиру Ильичу, — рассуждают крестьяне, и к Маю какой подарок…
После долгих споров решили построить клуб.
— Ленина, Ленина не забудьте, Володимира Ильича! — кричал при разделе барской земли Иван Переплётов.
Да разве крестьяне забудут. Ещё с вечера они решили включить в число наделяемых Ленина.
— Правильно.
— От него всё пошло.
— Пусть и он землицей попользуется.
Долго выбирали участок. Старались, чтобы получше. Спорили, где, с какой стороны села. Выбирали так, чтобы не очень сыро, не очень сухо, чтобы суглинок с примесью чернозёма. Отмерили десятину. Написали в Москву письмо: мол, приезжай, Владимир Ильич, вступай во владение.
Вскоре прибыл ответ.
Ленин благодарил крестьян за внимание. Просил его извинить. Не сможет он заняться сейчас хлебопашеством. В Совете Народных Комиссаров много у Ленина разных дел. Кончалось письмо тем, что Ленин советовал крестьянам поступить с десятиной по их собственному усмотрению.
— Это верно, ему сейчас не до земли, — говорили крестьяне.
— Нельзя отрывать от дел государственных.
— А всё-таки жаль — хорошее было б соседство.
Успокоились крестьяне. Вот только задал задачу Ленин: «Поступить по собственному усмотрению». Нет бы написать точно, что с десятиной сделать.
Решали крестьяне, решали. Думали, думали.
Наконец порешили так: десятину никому другому не отдавать, ни между кем не делить. А оставить её для общего пользования. Обрабатывать её сообща, сообща сеять, собирать урожай. А затем хранить его в общем амбаре.
Так и поступили.
Умно поступили. Есть в крестьянских запасах общественный фонд зерна. Случится какая беда — общественный фонд выручает.
Недород у Пахомовых. Голодать бы им, залезать в долги, а тут получай подмогу от ленинской десятины.
Мало ли нужд у крестьянства. Решили купить молотилку. Не надо бегать по избам — рубли выколачивать. Продали общественный хлеб — везут молотилку.
Или, скажем, соберутся крестьяне:
— А не послать ли рабочим гостинец?
— Послать, непременно послать.
Грузят мешки, пишут письмо: «Хлеб не простой. С ленинской десятины!»
Прошло десять лет. Стали возникать на полях колхозы. Обобщили крестьяне землю и скот. В общем колхозном поле теперь десятина. Да не затерялась она. Не забыта. Вечна народная память.
Конный ли местом тем едет, пеший идёт, любой остановится. И Ленин любому привидится.
То не пар над землёй подымается. То не ветер колышет рожь. Это Ленин на поле вышел. По колхозной земле идёт.
— Ну вот теперь уже всё, — улыбнулся Владимир Ильич. — Теперь уже, батеньки, наверняка. — Ленин сел в автомобиль, хлопнул дверкой, помахал рукой Надежде Константиновне; машина тронулась.
Владимир Ильич отправился на охоту. Не раз за последние месяцы Ленин собирался уехать за город, побродить по лесам с ружьём. Да всё мешали дела. Срывались всегда поездки.
Но сегодня… Нет, изумительный нынче день. Ничто не мешает Ленину. В лес, на охоту, на природу едет Владимир Ильич.
Зима. Искрятся до боли в глазах поля. Бегут вдоль дороги столбы, перелески. Мелькнёт покрытый ледком ручей. Встречный лихач пронесётся. Деревенские домики из-под укутанных снегом крыш, словно кто-то большой нахлобучил им белые шапки, оконцами глянут. Снова поля. Опять перелески. Всё плотнее подходит к дороге лес.