Хонорик и его команда - Сотников Владимир Михайлович (книги онлайн TXT) 📗

Владимир Михайлович Сотников

Хонорик и его команда

Глава I

Сюрпризы современного искусства

От хорошего настроения до плохого – один шаг. Хотя Макар Веселов никуда шагать и не собирался, настроение у него испортилось быстро.

Сидел он спокойненько в классе на своем месте у окошка, пригрелся на солнышке… Приятно пригрелся, потому что солнышко хоть и было зимним, но обещало скорую весну, каникулы и всякие прочие радости. Мечтать всегда приятно. Макар даже представил себя каким-то необычным тропическим зверьком в застекленном вольере Московского зоопарка. Зверек, конечно же, мечтал о своей далекой жаркой родине.

Невольное сравнение школы с зоопарком заставило Макара улыбнуться.

– Веселов! – услышал он сквозь сладостные мечтания. – Ты что, уснул? Нам осталось только твой храп услышать. Погаси, пожалуйста, свою мечтательную улыбку и сдавай быстрее анкету.

Светлана Викторовна ходила по рядам, потирая руки с таким видом, как будто бы она только что закончила стрижку овец. И как будто бы какая-нибудь одна заблудшая овца ускользнула из ее цепких рук. Такой овечкой оказался Макар.

К каждому классному часу Светлана Викторовна умудрялась напридумывать столько ненужных заданий – тестов, анкет с глупейшими вопросами, – что Макар воспринимал эти часы как наказание после преступления. Преступлением были, конечно же, сами уроки.

Вот и сегодня – очередная анкета с тридцатью вопросами, ответы на которые Макар никак не мог придумать. Он протянул Светлане Викторовне листок.

– Что такое? – она удивленно вскинула брови. – Ты не справился с таким простым заданием? Разве ты не знаешь свой любимый цвет? У тебя нет любимого времени года? И ты не понимаешь, какие качества ценишь в своих друзьях? Вот, полюбуйся, как справилась с заданием твоя соседка.

Конечно, у Светки Перепелкиной все было гладко. И любимый цвет, и время года, и честность, искренность, благородство, за которые она ценила каких-то вымышленных существ, называемых друзьями. На самом деле дружить с ней согласился бы разве что обитатель параллельных миров, потому что Светка любила только свое отражение в зеркале.

Честно говоря, Макар действительно не мог ответить на эти вопросы.

– Светлана Викторовна, а зачем вообще эта анкета? – проворчал он. – Ну ладно, давайте я напишу быстренько…

– Нет уж, твоих одолжений мне не надо! И быстренько не надо. Я хочу, чтобы ты внимательно проанализировал свой внутренний мир. От наклонностей и желаний человека зависит, какой личностью он вырастет в будущем.

Макар вздохнул. Ему показалось, что никакое будущее ему не светит. Ни наклонностей, ни желаний у него не было, а анализировать свой внутренний мир ему хотелось не больше, чем ковырять в носу, стоя на сцене Большого театра.

– Проанализирую, – буркнул Макар. – Дайте мне еще пять минут для глубокомыслия.

Он сделал сосредоточенное лицо и, дождавшись, пока Светлана Викторовна отойдет, быстренько заполнил пустующие клетки анкеты. При этом рука сама вывела: время года – каникулы, цвет – полосатый, качества друзей – дотянуться языком до кончика носа. А что? Между прочим, не так это просто! Сколько Макар ни старался повторить Лешкин фокус, не получалось. А Лешка спокойно может лизнуть свой нос, как какой-нибудь котенок, и даже улыбнуться при этом. Как его за это не ценить?

«Все, готов скандальчик», – вздохнул Макар, передавая листок.

Но переписывать ничего не стал. Надоели эти анкеты до чертиков!

Оказалось, и это еще не все. Светлана Викторовна, даже не читая, что написал Макар, отправила листок обратно.

– А профессия? – воскликнула она. – Самое главное, к чему вас готовит школа!

– Извините, – обреченно вздохнул он. – Профессию я еще не выбрал. Может быть, стать клоуном?

Надо было, конечно, сдержаться. Злить Светлану Викторовну – себе дороже. Поняв, что он прикалывается, она вчиталась и в остальные его ответы и, побледнев, отчеканила:

– Что ж, поздравляю! Клоуном ты уже стал. Чувства юмора у тебя в избытке. Над твоей анкетой мы посмеемся вместе с твоими родителями на родительском собрании. – Тут Светлана Викторовна возвысила голос, обращаясь ко всему классу: – Вот, Веселов ехидничает, думает, что он умнее всех. А я хочу, чтобы до вас дошли самые важные истины, чтобы вы научились думать, анализировать, выбирать. Если не научитесь отвечать на простые вопросы, вы никогда не сможете решать сложные проблемы, встающие перед вами в жизни…

Макар прикрыл глаза. Ему показалось, что его подхватило легкое облако, и он, как во сне, понесся в призрачную тропическую страну. Он знал, что через пять секунд слова Светланы Викторовны превратятся в сплошной гул – во всяком случае, в его сознании.

– …подумайте, подумайте об этом хорошенько! – каким-то странным, даже обиженным голосом говорила Светлана Викторовна. – И ты, Веселов, особенно. А кстати, клоуном быть не так уж плохо. Только не на уроках. Когда-то в детстве и я хотела быть клоуном.

– И я! И я! – сразу выкрикнуло несколько голосов.

Светлана Викторовна улыбнулась и вышла из класса.

«Не такая уж она все-таки злая, – со стыдом подумал Макар. – Зря я над ней прикололся. Приколы надо для друзей оставлять – вон для Лешки, например. А Свичка молодец – не стала обострять ситуацию. Как вот только родители отреагируют на анкету?»

Настроение все-таки испортилось. Оно всегда портилось, когда Макар чувствовал себя виноватым.

Его толкнул сияющий Лешка:

– Ты, Макарон, молоток, повеселил публику. Я тоже без дела не сидел. Видал?

И Лешка протянул Макару его анкету.

– Свичка ее на стол положила, а я тихонько стащил из стопки. Держи, уничтожай улики! Или перепиши, как надо. Зачеркни свои остроты пожирнее да напиши что-нибудь другое. А Свичке скажешь, что она уронила листок.

«Свичка» – это было сокращение от Светланы Викторовны. Не называть же учителей полными именами! Никакого времени не хватит.

Макар вздохнул. Казалось, его настроение, как облачко по небу, поплыло в сторону необратимости. В сторону ухудшения, конечно. А почему, Макар и сам не понимал. Вроде бы все не так уж и плохо: Лешка доволен, ребята тоже похихикали, анкета – вот она, хочешь, порви, хочешь, исправь. Но почему так неуютно на душе?

Он взял анкету, повертел листок в руках. Одно движение – и она перестанет существовать. Ни мама, ни папа никогда не узнают, что Макар выступал в школе в роли клоуна. Узнают, конечно, со слов Свички, но без вещественных доказательств.

Но теперь Макару почему-то казалось, что Свичка и не станет жаловаться родителям: как-то странно закончила она классный час. И улыбка эта ее странная… Лучше бы учителя просто орали, кричали и топали ногами – тогда все было бы понятно. А когда они по-человечески улыбаются и еще вспоминают свое детство, тут любой растеряется. Как с такими учителями себя вести?

Макар перечитал свои прикольные ответы. Переписывать их было как-то неудобно. Чем другие, случайные слова, которые он сейчас написал бы, лучше приколов? Ничем.

– Хочешь, сотрем? – предложил Лешка. – У меня специальный ластик есть. Проверенный, между прочим. Свичка двойку по математике из журнала в дневник выставила, а я стер. Правда, мама все равно по вдавленности определила, что там было написано. Ругалась… Совесть, говорит, я свою стирал, а не двойку! Жуть!

– Вот видишь, – усмехнулся Макар. – Не надо ластика.

Он взял ручку и в графе о профессии написал: «Не знаю».

Но вот самому отнести анкету Свичке у Макара духу не хватило, и он попросил это сделать Лешку.

– Ну ты даешь, Макарон! – обиделся тот. – Я для тебя анкету ворую, остатки совести расходую, а ты меня еще заставляешь к Свичке ползти с покаянием?