Тайна серебряного гусара - Елькина Марина Валерьевна (читать онлайн полную книгу .txt) 📗

А чего Илюшка не боялся? Темноты, высоты, воды, огня, подвала…

С ужасом он понял, что остался в недостроенном доме один. Нет, не один — с Психом.

Его отделял от Психа всего один лестничный пролет. Илюшка повернулся к Психу лицом и вцепился руками в стену. Он видел Психа, и Псих видел его.

Псих что-то радостно то ли пробормотал, то ли выкрикнул, расставил руки, и в его глазах блеснуло нехорошее, какое-то страшное веселье.

Илюшке казалось, что это конец. Он так отчетливо видел выпученные радостные глазки Психа, его слюнявый рот и расставленные руки, что даже не мог закрыть от страха глаза.

— Прыгай! — в два голоса снизу заорали ребята.

И Илюшка прыгнул.

Он не понял, как это произошло. Волна страха мгновенно развернула его спиной к Психу, забросила его ноги на амбразуру окна и вытолкнула вниз.

Он не успел испугаться высоты. Он только понял, что Психа напротив больше нет.

Мягкий и жесткий одновременно песок втянул в себя Илюшку почти по пояс.

Илюшка поднял глаза к третьему этажу. Псих еще не настолько был психом, чтобы прыгать в песок следом. Он стоял у окна, размахивал кулаками и зло выкрикивал непонятные слова.

Илюшка попробовал вытащить из песка ноги, но ничего не получилось.

— Откопайте меня! — простонал он, и ребята, смеясь, принялись его освобождать.

— Ты глубже всех увяз, — сказал Илюшке мальчик.

— Это потому, что он толще, — объяснила Ольга. — Пусть скажет спасибо, что с головой в песок не ушел.

Илюшка хотел на нее рассердиться, но потом передумал. Вот еще! Сердиться на Ольку, когда так счастливо отделались от Психа.

Он не стал сердиться, только радостно улыбнулся в ответ.

И так же радостно и по-доброму улыбнулся мальчик. Его новенькие черненькие брючки с тщательно отглаженными стрелочками были измазаны в песке, а галстук-бабочка на белой рубашке съехал куда-то на правое плечо.

Илюшка разминал руки и ноги.

— Как тебя зовут? — спросила мальчика Оля.

Мальчик вежливо кивнул ей головой, как галантный кавалер, и ответил:

— Кирилл. — Он поправил галстучек и спросил: — А тебя?

— Оля. А это — Илюшка.

— Илья, — посчитал нужным поправить Илюшка.

Все-таки первое знакомство, и сразу такое панибратство — Илюшка.

— А это кто? — улыбнувшись, спросил Кирилл и показал на окно третьего этажа.

Психа там уже не было. То ли спускался, то ли дальше поднимался.

В любом случае искать ребят в куче песка он не побежит. В этом Оля была уверена.

— Это Псих, — ответила она Кириллу.

— А кто такой Псих? — не унимался новый знакомый.

— А кто его знает? — пожал плечами Илюшка. — Псих и Псих.

Псих появился в их дворе всего пару недель назад. Сначала его и не заметили — он ночевал в центре двора, на полянке, окруженной плотной стеной молоденьких яблонь. Потом он стал рассказывать взрослым, что он пережил ленинградскую блокаду, а теперь дети выгнали его из дома.

Взрослые Психа жалели и выносили ему еду. Про блокаду никто ему не верил, но все равно человека с маленькими слезящимися глазами было жалко.

Только ребятам Псих сразу не понравился. Непонятно почему, но и Псих терпеть не мог ребят.

Сначала он только шикал на пробегающих мимо детей, и его свиные глазки наливались злобой. Потом он стал на ребят бросаться. Вроде бы играючи, шутя, но ребята видели его нешуточный, полузвериный оскал и боялись его выпадов.

Дня через три дядя Ваня стал упорно допытываться у Психа, где он живет. Псих насторожился, замкнулся и в ту ночь на полянке не остался.

На следующий день Псих снова появился во дворе и весь день провел в яблоневых аллейках, злобно зыркая на играющих ребятишек.

Так и повелось.

Ночевал он неизвестно где, а днем приходил во двор. В разное время. И если во дворе были взрослые, он вел себя чинно и снова рассказывал про блокаду.

А если взрослых не было и играли одни ребята, то каждый раз выходила такая погоня. Ребята были ловчее и от Психа всегда удирали, а он очень скоро уставал их преследовать.

Иногда ребята сами поддразнивали его, крича: «Псих! Псих идет!» Но с каждым разом погони становились все серьезнее и опаснее, а страху с каждой новой погоней появлялось все больше и больше. Псих чувствовал возрастающий страх своих недругов и радовался, никогда не отказывая себе в удовольствии погонять ребят.

— Весело тут у вас, — выслушав Олю, покачал головой Кирилл.

— Да уж, — все еще настороженно ответил Илюшка. — Повеселей, чем в ваших «Волгах».

— Это не наша «Волга». Папина, рабочая.

— Все равно ваша. Ты же на ней катаешься.

— Я только к Софии Львовне на уроки езжу.

— А зачем тебе уроки?

— Музыке учусь. Хочу музыкантом стать. Пианистом.

— Отряхни штаны, — посоветовала Оля. — И иди, а то на урок опоздаешь.

Мальчик озабоченно глянул на наручные часики, но потом снова широко улыбнулся и сказал:

— До урока еще полчаса. Я с вами побуду. Можно?

Глава III КИРИЛЛ

— Можно? — повторил Кирилл.

— Вообще-то у нас дела… — замялась Оля.

Она не знала, как поступить, а советоваться с Илюшкой на глазах у Кирилла — только обижать человека.

Кирилл опустил плечи. Он понял, что новые знакомые так и хотят оставаться просто знакомыми, а друзьями становиться они отказываются.

Жаль. Ему очень понравились и Илюшка, и Оля. Особенно Оля. Она совсем не похожа на девчонок из класса. Те бы ни за что с третьего этажа в песок не прыгнули.

А в это время Оля и Илюшка обменялись взглядами, понимающе моргнули друг другу, и Илюшка хлопнул Кирилла по опустившемуся плечу:

— Если хочешь, пойдем с нами. Только это опасно. Если попадемся — не поздоровится.

Но Кирилл не боялся. Он обрадованно спросил:

— Посмотрим, куда Псих пошел?

— Да ну его! — отмахнулся Илюшка. — У тебя арбалет есть?

— Какой? Игрушечный?

— Может, у тебя настоящий имеется? — рассмеялась Оля. — Конечно, игрушечный. Немецкий. Он в «Детском мире» продается.

— Такой есть. Мне его давно папа из Лейпцига привез, — сообщил Кирилл и смутился: получилось, что он хвастается. — Я хотел сказать… — заторопился он. — Вы не подумайте, что я…

— Короче. Есть? — строго переспросила Оля.

И на этот раз Кирилл ответил коротко и правильно:

— Да. С пластмассовыми стрелами.

— О стрелах и речь, — деловито продолжил Илюшка. — Пластмассовые — это ерунда. Они легкие, их ветром относит. И летают недалеко. Мы делаем деревянные с железными наконечниками.

— Как? — удивился Кирилл.

— Гвоздь расплющиваем и вставляем в обструганную стрелку.

— Зачем?

Оля выразительно посмотрела на него. Ничего человек не понимает!

— Тогда стрела тяжелей становится, летит дальше и втыкается, — перечислила она все достоинства железного наконечника.

Кирилл удивленно моргал глазами. Вот дает девчонка! Знает про арбалеты больше, чем любой пацан!

— Я выстругивать люблю, — сказал он просто так, чтобы что-нибудь сказать.

У него правда дома был набор лобзиков. Подарили на день рождения. И он правда выпиливал. Но, конечно, не стрелы, а разные фигурки из дерева. Гнома или собачку.

— Выстругивать муторно, — поморщился Илюшка.

Он вообще не любил долго заниматься одним и тем же делом. Особенно если этим делом были уроки.

Стрелы повыстругивать еще можно. В конце концов, для себя стараешься.

А уроки для кого? Для мамы и папы. Для учительницы. Для оценки в дневнике. Не для себя же, ясное дело!

— А как вы гвоздь расплющиваете? Вы же не кузнецы. Где ваша наковальня? — продолжал спрашивать Кирилл.

Ребята весело захохотали.

— Наша наковальня вдоль бульвара тянется, — загадкой ответила Оля.

— А молот по ней бегает, — такую же загадку добавил Илюшка.

— Вдоль бульвара? — задумался Кирилл. — Молот бегает… Вдоль бульвара у нас только трамваи ездят.