Письмо дяде Холмсу - Гусев Валерий Борисович (серии книг читать бесплатно TXT) 📗

– В рукописи. Помнишь? Надо сначала себя по затылку постучать. Три раза, посильнее.

– А! – Я тоже вспомнил этот загадочный совет на отдельной странице рукописи. – Только не постучать, Леха, а почесать.

– Ну, давай! – Страшно интересно ему было.

А мне весело. Я сдвинул шапку на нос, поскреб затылок и, завывая на весь лес, произнес:

– Избушка, избушка, стань ко мне передом, к лесу задом!

– Давай! – крикнул ей Алешка. – Поворачивайся!

И, честное слово, я бы не удивился, если бы эта избушка в самом деле заскрипела своими пеньками и повернулась вокруг оси. Но она даже не дрогнула.

– Не сработало, – удивился Алешка. – Может, Дим, все-таки надо не почесать репу, а постучать по ней? Лыжной палкой.

– Щаз! – я даже шагнул в сторону и едва не запутался в лыжах. – Давай лучше тебе постучим.

– Обойдешься! Я лучше сам попробую. – И Алешка тоже проделал всю операцию с почесыванием и завыванием. И с таким же результатом.

– Замерзла она, что ли? – пробормотал он. И вдруг просиял: – Дим! Я понял! Знаешь, почему она не поворачивается к лесу задом? Потому что она и так стоит к нам передом!

Как мы не сообразили? Избушка действительно стояла к нам дверью и небольшим окошком рядом с ней. Вместо стекла в окошко была вставлена синеватая льдинка. В которой отражалось солнце, и казалось, что в избушке приветливо светит огонек.

Да, огонек... Приветливый... Но избушка-то, по всем приметам, Бабы-яги.

Я еще раз почесал свою репу – и на меня стали загадочно действовать всякие сказки. На сказочной «ляне».

– А! – сказал Алешка. – Пошли! Я нечисть не боюсь!

Я – тоже. Наверное... Так мне кажется... Или не так?..

А вот и не так!

Мы скинули лыжи, прислонили их к бревенчатой стене. Я смело подошел к двери, потянул ее за ручку. Дверь протяжно заскрипела... И вдруг в глубине избушки раздалось что-то вроде короткого хриплого вскрика. И прямо на нас вылетела громадная черная ворона.

Мы отшатнулись и чуть не попадали от страха. От неожиданности, я хотел сказать.

Ворона сделала круг над опушкой, уселась на верхушке самой большой ели и, склонив к нам голову, принялась хрипло каркать, как заведенная, широко распахивая клюв и растопыривая крылья.

– У, зараза! – Алешка слепил снежок и запустил его в ворону.

– Дур-рак! – отчетливо произнесла она, сорвалась с ветки и исчезла в лесу.

Дверь в избушку тем временем сама собой лениво захлопнулась. Мы перевели дух.

И дальше уже действовали осторожнее.

– Тихонько, Дим, – предупредил Алешка. – Там еще, небось, какой-нибудь черный кот ученый.

Я снова подошел к двери, распахнул ее и отпрыгнул в сторону. Никто на этот раз не выскочил, не выпрыгнул. Ни черный кот, ни ученый.

В избушке было пусто. И сумрачно, через льдистое окошко пробивался слабый свет.

Возле стены – небольшая печка, такая же «буржуйка», как у Митька в кабинете; рядом с ней сложены дрова. Посреди стол, на нем закопченный чайник и свеча в майонезной баночке. По краям стола – лавки из толстых досок. Вот все. Да, а у окна – какая-то кривая железяка вроде ручки, которой заводили старинные автомобили. На конце железяки, уходя в пол, сидела ржавая шестеренка с большими зубьями.

Возле печки – деревянная ступа, в ней помело. Прямо казалось, что Баба-яга на минуточку вышла. И сейчас вернется и с нами разберется.

Это мы еще посмотрим!

Мы сняли рюкзаки с припасами и накрыли стол. Сейчас из-за печки выбежит мышка и попросит ложечку кашки писклявым человеческим голосом.

Алешка тем временем обследовал помещение. Пошарил на полке – обнаружил спички, соль и сахар в баночке.

– Голодновато ей тут, – сказал он про Бабу-ягу. – А это что за фиговина?

Алешка подошел к странной рукоятке, осмотрел ее, потрогал.

– Это, Дим, наверное пусковое устройство к ступе. Для запуска ее в полет. Садись!

– Куда?

– В ступу. Немного полетаешь. – И Алешка с усилием повернул рукоятку.

Сначала раздался ржавый визг, потом – скрип, а потом избушка чуть дрогнула и чуть повернулась.

– Ага! – завопил Алешка. – Поворотный механизм!

Тут мне показалось, что за окном что-то мелькнуло, какая-то тень. Наверное, ворона пролетела.

– Помогай, Дим! – вопил Алешка. – Налегай.

Мы налегли вместе – избушка послушно, но со скрипом и визгом повернулась «к лесу передом» и стала, уперлась.

– Заело, – сказал Алешка. – Смазать надо.

Смазать было нечем, и мы еще разок дружно навалились на рукоятку. Бесполезно. Застряла избушка на пол-обороте.

– Фиг с ней, – легкомысленно сказал Алешка. – На обратном пути докрутим. Пошли в Шнурки.

Мы немного пожевали и запихнули остатки провизии в рюкзаки.

– Уютное местечко, – сказал Алешка, оглядывая помещение и подходя к двери. – Даже уходить не хочется.

Баба-яга его, видать, услышала: дверь на волю не открывалась. Будто ее подперли снаружи клюкой.

Я тоже подергал дверную ручку, потолкался в дверь плечом.

– Попались, – выдохнул Алешка. – Это Леший нас запер.

– Тихо! – остановил его я. – Слышишь?

Мы прислушались.

– Ворона каркает, – сказал Алешка. – Ветер шумит.

Ворона не каркала, и ветра не было. Был какой-то ровный далекий шум.

– Как машина, да, Дим?

Я кивнул, но не согласился: какая машина в зимнем лесу?

– Надо выбираться. Мне это не нравится.

– А мне нравится, – заявил Алешка. – Печка есть, продуктов у нас навалом. Зазимуем, Дим?

Еще чего! Я потолкал дверь – бесполезно.

– Утро вечера мудренее, – сказал Алешка.

– Щаз! Я ночевать здесь не собираюсь!

– А придется, – свредничал Алешка. – Растапливай печь.

День между тем клонился к вечеру. Солнце уже пряталось за деревьями. Сумерки еще не наступили, но в избушке заметно потемнело.

Пока я возился с печкой, Алешка зажег свечу и снова выложил наши припасы. Он деловито осмотрел их и, довольный, заметил:

– Не волнуйся, Дим, на недельку хватит. А потом нас найдут.

– Наши косточки? – хмыкнул я и захлопнул печную дверцу. – А кто найдет-то? Баба-яга?

– Кому надо, тот и найдет. – Алешка резал хлеб и раскладывал на него розоватые кусочки сала. – Мама, или папа, или Митёк. А может, дед Вася.

По-моему, кому надо, тот нас уже нашел. С первого дня. Или еще раньше. Мне не хотелось пугать Алешку, но я все-таки сказал:

– Тебе не страшно?

– Не-а. – Алешка задорно вонзился зубами в здоровенный ломоть и проговорил с набитым ртом: – Мне здорово! Я скучать за столом не люблю. – И он подмигнул мне: – Садись, Дим, повеселимся вместе.

Я поставил на печку чайник и сел за стол:

– А мне, Лех, невесело. Смотри, что получается. По дороге нас преследовала какая-то машина, какой-то Щелкунчик, – раз. Кто-то подпер дверь и устроил шмон во дворе – два. Кто-то запер нас здесь – это три...

Алешка вытаращил глаза, проглотил разом все, чем набил рот, и добавил:

– И сейчас кто-то делает шмон в доме Митька!

Соображает он здорово. Быстро и правильно. Но не всегда.

– Это дед Вася! – выпалил Алешка. – Он нас нарочно в Шнурки заманил. Чтобы мы надолго ушли из дома. И не мешали ему что-нибудь спереть.

Тут я с ним не согласился. Что бы он мне ни говорил, как бы ни доказывал, я никогда не поверю, что такой добрый человек Вася может так зло поступить.

– Собирайся, Дим. Надо срочно домой бежать.

Но собирать, собственно, было нечего. На столе не осталось ни крошки наших припасов.

– Немножко не хватило на неделю, да? – поддразнил я Алешку.

Но тот не растерялся:

– Это ты, Дим, очень много ешь. От страха. У меня, Дим, тоже, когда я волнуюсь, аппетит подскакивает.

Однако мы совсем в этой горячке забыли, что идти-то нам некуда. Мы надежно заперты, дверь не открывается, избушка не вращается.

– В окно, Дим!

Я ничего не ответил, только плечами пожал – окошко было величиной со школьную тетрадку, даже Алешка в него не пролезет.

– Слушай, Дим, – сказал он. – А может, никто нас не запирал, а? Может, у этой избушки на куриных ножках механизм такой, с предохранителем.