Ночь открытых дверей - Усачева Елена Александровна (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Мать ушла, так и не заметив синяков и шишек у сына. Люда принесла бутерброды Генке в комнату, и поесть он смог, не выползая на кухню.
Из дома они вышли почти вовремя. Люда особенно не доставала, поэтому около школы бледный Кармашкин появился в бодром настроении. Если не считать синяков на лице и здоровенного шишака на затылке, жизнь налаживалась.
На крыльце его ждал Майсурадзе. Вид он имел выспавшийся, но слегка растерянный. Заметив Генку, Вовка спрыгнул со ступенек, открыл рот, чтобы начать оправдываться, но так и застыл.
– Ничего себе! – присвистнул он, с завистью рассматривая разукрашенное лицо одноклассника. – Это кто ж так тебя?
– Я-то ладно, – буркнул Кармашкин, торопясь с улицы в полутемные коридоры школы. – У Янского вообще все лицо должно быть разноцветным.
– Подрались? – с нескрываемым восторгом спросил Майсурадзе.
– Побили, – покачал головой Генка, быстро поднимаясь по ступенькам и заворачивая в мужской туалет. – Ты-то где был?
– Проспал. – Вовка вспомнил о своей вине и покраснел. – Я и сам не заметил, как это получилось, – стал он бить себя в грудь сжатым кулаком. – Я и будильник поставил, и телевизор погромче включил, а как глаза закрыл, даже не помню. Просыпаюсь – утро, мать завтракать зовет. А чего было-то?
– Ничего, – поморщился Кармашкин, пытаясь в крошечном зеркальце пудреницы разглядеть свою физиономию. Пудра щедро сыпалась ему на щеки, залезала в нос, отчего хотелось чихать, но синяки при этом как были ярко-фиолетового цвета, так ими и оставались. – Ты был прав, Костян заявился. Говорит, хотел просто на крыльцо подбросить или в окошко сунуть. Но там был кто-то еще! Я видел, как он лез в учительскую. Через окно.
– Ништяк! – восхитился Вовка. – Ночь в школе! Это покруче, чем ночь на кладбище!
– Ага, покруче. – Генка захлопнул пудреницу и тяжело вздохнул, отчего вокруг него весело взвились частички пудры. – Особенно когда кто-то без объяснений дерется. Только мы с Костяном стали разговаривать, как сзади на нас кто-то как набежит, как начнет по голове дубасить. Чуть не убил. Я-то сразу вырубился, а Костян говорит, что не заметил, кто это был, зажмурился.
– Эх, меня с вами не было, я бы… – захлебываясь от восторга, заговорил Майсурадзе.
– Тоже лежал бы на земле, – нахмурился Кармашкин. – Там бесполезняк было что-то делать. Главное, непонятно, где теперь журнал искать. Уплыл он с концами.
– Среди наших шерстить надо. – Вовка сделал серьезное лицо. Он уже понял, что Генка сердиться на него не будет, что теперь с чистой совестью можно продолжать расследование. – Никому он, кроме нас, не нужен.
– А черт его знает! – Кармашкин выглянул в коридор. Своих поблизости не наблюдалось, значит, можно было незаметно пройти в класс, забиться в угол и постараться сделать так, чтобы на него никто особого внимания не обращал. – Может, кому из учителей понадобилось что-то в этом журнале исправить. Днем не успел, вот и пришел ночью это сделать.
– Да ладно, – протянул Майсурадзе, все еще с уважением разглядывая пострадавшего товарища. – Чтобы учитель в окно лазил? А драться зачем?
– Учителя способны и не на такое! – Генка по стеночке крался к своему классу. – Может, это Адочка? У завучей, знаешь, какая рука тяжелая? Бьют один раз, но наверняка.
Кабинет математики был уже в двух шагах, когда в коридоре появилась Семенова. Кармашкин инстинктивно попытался спрятаться за Вовку, но не успел. Леночка бросилась к своему бывшему кавалеру.
– Геночка, что с тобой? – заверещала она. – Кто это так тебя?
– Это я сам. – Кармашкин предпринял попытку попасть в класс. – На ступеньках споткнулся и затылком стукнулся.
– А лицо? – проявляла повышенную заботливость Леночка.
– А потом еще и лицом стукнулся, – буркнул Генка. – Ступеньки с утра были скользкие.
– А это что, кровь? – ткнула пальцем в Генкину щеку Семенова. На ее палец посыпалась пудра.
– Слезы! – не выдержал Вовка, проталкивая приятеля в дверь кабинета. Но дальше порога уйти они не смогли, потому что здесь их встретил Димка Прохоров. Он держал за плечо перепуганного Янского и с любопытством изучал синяки на его лице.
– О! А вот и второй герой! – раскатился по классу его мощный бас. – Где такую красоту выдают? – довольно расхохотался он.
– Все хорошее мы получаем в школе, – отклонился от протянутой руки Кармашкин.
– Журнал нашел? – Димка сурово сдвинул брови.
– Ищу. – Генка устремился к своей парте.
Прохоров пошел следом, но его остановил негромкий окрик:
– Оставь его.
Генка споткнулся на ровном месте.
Говорила Леночка. По-хорошему, Прохоров должен был наплевать на ее слова и продолжить делать свои дела. Но он остановился, как-то странно посмотрел на Семенову… и отступил. При любых других условиях Генка задумался бы над такой аномалией – Прохоров не слушался никого, даже учителей, но сейчас ему было не до тонкостей взаимоотношений Леночки и Димки. Он бухнулся на свое место и уткнул подбородок в сложенные кулаки. Рядом тут же опустился Майсурадзе, пытаясь спиной загородить приятеля от остального класса.
– Держи! – Костик поставил рядом с партой гитару. Выглядел он заметно лучше Генки, вернее, Костику кто-то очень удачно замазал все ссадины и синяки. И скорее всего это была его любимая бабушка. – Как ты?
– Никак! – Кармашкину очень хотелось послать Янского куда подальше. Ведь если бы не его беготня с журналом, всего этого не было бы. Неужели так сложно было просто договориться?
– Да, ребят, – в голосе Вовки снова слышалась зависть. – Ну, вы оба красавцы. Делать-то что теперь будете?
– Журнал искать, – первым отозвался Костик, и приятели с удивлением на него уставились. – Не собираюсь я из-за какого-то козла все контрольные переписывать. Меня мои оценки очень даже устраивали.
– И где ты собираешься его искать? – У Генки не было такого оптимизма, что излучал Костик. Ему казалось, что дело это гибельное. Второй раз судьба подарок ему не подкинет – не станет класть журнал перед носом на ступеньки лестницы.
– Сделать это легче легкого! – воскликнул Вовка. Он все еще боялся, что его исключат из списка желающих присоединиться к поиску журнала, поэтому пытался выслужиться. – Надо выяснить, кому он мог понадобиться, и вся недолга!
– Ага, – фыркнул Генка, – сейчас все бросим и побежим вешать объявления: «Всех, кого интересует журнал 8 «Б», обращайтесь в 8 «Б» к Майсурадзе». То-то к тебе народа подвалит! Вся школа.
– А может, у Илюхи спросим? – предложил Янский. – Как-то ведь у него вчера журнал оказался?
– Так он тебе и ответил, – покачал головой Кармашкин. – Он даже разговаривать с нами не будет. Пошлет куда подальше. Или вообще скажет, что журнала у него не было.
– Значит, Стриж у нас будет первым подозреваемым! – Вовкин боевой настрой сбить было невозможно. – Мы установим за ним слежку, проверим все его контакты.
– Какие контакты? – вздохнул Костик. – Он только с нами общается да с Ксю.
– Ну хорошо, – легко сменил тактику Майсурадзе. – Кому еще мог понадобиться журнал в нашем классе? Тебе, Генке? Кому еще? Если мы заранее вычеркнем тех, кому журнал не нужен, то легко найдем похитителя.
– Найдем, а он нас по голове, – мрачно кивнул Кармашкин. – Или за гаражами зароет, как постоянно обещает Прохоров.
– Чего ты со своим Прохоровым лезешь? – отмахнулся от него Вовка. – Не тронет он тебя.
– Тогда нужно алиби у всех спрашивать, – предложил Янский. – Кто где был в двенадцать ночи.
– Точно! – От восторга глаза у Вовки заблестели.
– Где были, где были, – передразнил скрипача Генка. – Спали! А кто докажет? Никто! Мои родичи, например, пока не догадываются, что меня полночи не было.
– Ладно. – Майсурадзе полез в портфель за тетрадкой. – Тогда давайте список составим, кто точно вне подозрения. Трое у нас уже есть. Вы и я. Еще можно девчонок исключить, они такое не сделали бы…
Янский почесал фингал под глазом и покачал головой.
– Я бы никого не писал, – буркнул он. – Особенно нас с Генкой. Никто не знает, что делал каждый из нас, пока другой был в отключке. Может, как раз этот журнал и прятал.
