Сокровища старой церкви - Гусев Валерий Борисович (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
– Все у той же. Что на болотах поселилась.
– Правда, что ль?
– А ты не знал? – удивилась тетка. – Она с Беларуси, что ль, сбегла. Гадает. Ворожит. Ну и болезни всяки знает. Федька-то у ней и живет. Кто-то сказывал – говорить начал. Раньше-то все плямкал, одно слово и разберешь: «Жалезка, жалезка».
Ребята переглянулись. Поежились.
– А как же он к ней добрался, по болоту-то? – спросил Колька.
– Так раньше там егерь жил, он и гать настелил хорошую. На мотоцикле проедешь. – Тетка убрала в шкафчик посуду, повесила полотенце. – Ну-ка, давайте на сеновал. Небось всю ночь не спамши. Ишь, раззевались.
Ребята забрались на сеновал, завалились на слежавшееся, прошлогоднее сено. Тетка забросила им цветные подушки.
– Отец-то как? Пишет?
– Пишет, – опять соврал Мишка. И добавил в сердцах: – Телеграммы шлет. И посылки. Велосипед прислал, с мотором. И с крыльями. Лети, пишет, Миха, ко мне, вместе зимовать будем.
– Неладно так-то про батьку родного, – укорила тетка. – Он ведь все ж таки тебя ростил. А что непутевый, не вина его, а беда. Да и участковый ваш больно строг к нему оказался. Мог бы до тюрьмы не гнать братца мово... – Тетка всхлипнула и пошла в дом.
Мишка глянул на друга со значением. Колька отмахнулся. Другое его захватило.
– Ну? – прошептал он, когда затихли теткины шаги. – Ты понял? Мы у этого Федора все узнаем! Ничего искать не надо. Он же прутиком план чертит, вспоминает.
– Ты что, Колян, с коня упал? – Мишка аж подскочил.
– Боишься?
– Не. Не хочу.
– А в лобешник хочешь?
– И в лобешник не хочу. – Мишка помолчал и вздохнул: – Но лучше в лобешник.
– Дурак! Если он говорить начал, он все нам расскажет. Ты думаешь, от чего он тогда ошалел? От страха? Ни хрена – он там сокровища видел. И рехнулся от радости. – И добавил по-хитрому: – Как бы нас не обогнал...
Мишка задумался. Пожалуй, верно. Обидно будет целой машины баксов лишиться.
– Ладно, – нехотя согласился он. – Только не ночью.
– Ночью я и сам бы не пошел, – признался Колька. – Ведьма да псих...
Они повалялись еще для отвода глаз и скатились с сеновала.
– Что мало погостили-то? – расстроилась тетка.
– Жеребца надо холить, – деловито и озабоченно пояснил Мишка.
– Не по-людски все у вас, – вздохнула тетка. – Ладно, плывуны, сейчас соберу вам поесть на дорожку. Пирожков испекла.
Она пошла проводить ребят. Мальчики забрались в лодку: Колька на весла, Мишка устроился на носу, положив узелок с пирожками на колени.
Тетка оттолкнула лодку и заговорила вслед:
– Приветы там передавайте. Родне, знакомцам. Чашкиных не забудь. Огородниковых. Полинке скажи, чтоб навестила...
Ребята уже плыли излучиной, заворачивая вдоль выгнутого песчаного берега, а над спокойной и тихой водой все доносилось:
– ...Волошиных с внучкой поздравь. Степану особо кланяйся, скажи, валенкам его сносу нет. Рыбкиным напомни, чтоб мешки возвернули...
– «Поле чудес», – проворчал Мишка с набитым ртом. – Всю деревню обходить придется. С приветом... – покрутил он пальцем у виска.
Колька вначале греб сильными длинными рывками, но по мере приближения к Ведьминой протоке все больше сникал, все чаще поглядывал за спину, словно боялся, что там вот-вот появится что-то страшное.
Мишка, наоборот, успокоился, жевал пироги, вертел головой, командовал.
Но вскоре смолк. Сглотнул и робко доложил:
– Протока по курсу. Суши весла.
Колька приподнял лопасти над водой, с них звонко шлепались капли, и только этот звук нарушал вдруг окружившую ребят тишину. Да вдали, где-то над болотами, слышался мощный вороний грай.
Лодка плавно прошла еще немного и замерла под засохшим корявым деревом у самого устья протоки. Колька придерживал ее, взявшись за сухую низкую ветку.
День был в самом разгаре света. Блестела под солнцем вода, чуть слышно журчала меж стволов ближайших деревьев. В протоке белели головки кувшинок среди глянцевитых листьев, укрывших всю поверхность воды. На них грелись молчаливые зеленые лягушки.
Было светло. И почти не страшно.
– А чего мы скажем? – спросил Мишка.
– Поздороваемся. Скажем – заблудились. Ты будешь ведьму отвлекать, а я с Федькой поговорю.
– Давай наоборот.
– Ладно, – вздохнул Колька, – как получится. Весла на воду.
Очень скоро протока стала расширяться. Деревья и кусты отступили. Вместо кувшинок вода покрылась тяжелой ряской, которая висла на лопастях, мешала грести. Лодка с трудом пробиралась, словно в холодной каше.
Наконец стукнулась носом в полузатонувший ствол, к сучку которого был привязан долбленый челнок.
Отсюда начиналась егерева гать. Она шла почти прямиком в глубь болота, и в конце ее, на островке, среди низких, но очень густых и широких елей виднелось что-то вроде хижины.
Ребята вылезли из лодки, и тут вдруг из-за леса взмыла оглушительно горластая стая ворон, покружила, поднимаясь все выше и выше, и, вытянувшись острым клином, пошла в атаку. Как тысяча маленьких пикирующих штурмовиков.
Колька среагировал первым.
– Хватай весло, Миха! – отчаянно заорал он. – Отбивайся!
На ребят обрушился злобный гвалт – хриплое карканье, треск и хлопанье крыльев. Колька размахивал веслом, Мишка отмахивался телогрейкой, но ощутимого урона врагу друзья не нанесли ввиду его явного численного превосходства. Вороны кружили над ними, будто кто-то командовал атакой – одна стая сменялась другой...
– Удирать надо! – крикнул Мишка, весь залепленный грязно-серыми «бомбами». – Заклюют!
Удирать-то надо... Но как? И куда?
Противник тем временем изменил тактику. Вороны поднялись вверх, выстроились кругом и ринулись вниз воронкой, острие которой было направлено на ребят.
Мишка не выдержал и сиганул в болото. Колька следом. И зеленая ряска сомкнулась над ними.
Вороны, словно этого и добивались, взмыли вверх и нестройной толпой, галдя, довольные, ушли за край леса.
Первым высунул нос Мишка. Отбросил со лба шматок ряски, отфыркался. Так же осторожно всплыл Колька. Ухватились за бревно, отдышались. Осмотрелись.
– Не боись, хулиган, – крокодилы здесь не водятся, – сказал Мишка. – Одни бегемоты с крыльями.
– Пошли к ведьме, – добавил Колька. – Теперь врать не придется. Мы теперь для них свои. Ты – леший, я – водяной.
Ребята выбрались на гать, сбросили с себя, как могли, болотные травы, кое-как выжали одежду, смахнули липкую грязь. Побрели к избушке.
Гать была хорошая, надежная. Где из стволов, где из жердей и хвороста. Идти по ней можно было без опаски, только хлюпала под ногами и брызгала вонючая болотная жижа. Но это – мокрых и грязных – уже не смущало.
Дошли до островка, густо заросшего доброй травой, темным ельником. Прямо перед ними – избушка на курьих ножках: бревенчатая, на старых пеньках. Малое оконце, щелястая дверь. Тесовая крыша сплошь заросла мхом, из которого торчат на длинных тонких ножках мухоморы и поганки. На коньке уставились друг на друга ворона и кошка, обе черные. Из трубы идет, вьется дымок.
Перед избушкой на чурбачке тешет колышек дед – в длинной бороде, в длинной, до колен, рубашке навыпуск, босой. Тот самый террорист Федя.
– Здрасьте! – заорал Мишка, растерявшись. – Мы с Синеречья, рыбалили здесь! Водички напиться дадите?
Колька зло сунул его локтем в бок: вот уж кто в самом деле с коня упал. Водички ему! По реке плывет и от жажды мрет.
– Мы заблудились, – поправил дружка Колька. – В болото попали. Нам бы обсушиться.
Дед послушал одного, другого и что-то негромко сказал в окно.
Дверь заскрипела, и на пороге показалась... баба-яга. С клюкой, согнутая в пояснице, из-под платка падают на впалые щеки седые космы, нос словно нюхает подбородок, острые глазки совсем затерялись среди обильных морщин и бровей.
Мишка шагнул назад и оказался у Кольки за спиной.
– Здрасьте, бабушка, – выдавил с трудом Колька. – Мы...
