Тайна прошлогоднего снега - Роньшин Валерий (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Держи, держи, деньги всем нужны.
С этими словами, Молодцов выскочил из номера, вскочил в лифт и умчался неведомо куда. А я от не фиг делать включила телик. И кого же я увидела на экране?! Афиногену Смертолюбову! Она была все в том же своем кладбищенском репертуаре:
— В смерти есть что-то величественное. Нет ничего лучше смерти…
— И вы не боитесь умереть? — спрашивала ее тележурналистка.
— Не только не боюсь, а с нетерпением жду этого захватывающего путешествия в смерть.
Ну и так далее.
Я уже хотела переключить канал, как вдруг обратила внмание на одну странность. И Афиногена Смертолюбова, и тележурналистка сидели… в моем в номере. Да, да, на экране был точнехонько мой номер — вон кровать, вон дверь в ванную, вон телик, по которому показывают интервью…
Только меня самой в номере не было. Как же такое может быть? И тут же я поняла — как. Да очень просто! Смертолюбова давала интервью в номере отеля «Хилтон». Номера-то в отеле стандартные…
На всякий пожарный я все же звякнула на ресепшн (это где портье сидит).
— Гуд монинг, — сказала я.
— Монинг, — ответил портье.
— Плиз… э-э… блин… как же это по-английски…
— Вы можете говорить по-русски, — откликнулся портье на чистейшем русском. — Я русский эмигрант. Из Пскова.
— Класс! — обрадовалась я. — Это вам звонят из 1023-го номера. Скажите, а художница Смертолюбова давно останавливалась в «Хилтоне»?
— Она и сейчас здесь, — последовал ответ.
— А в каком номере, не подскажете?
— Как раз под вашим, в 1013-м.
Ну надо же! Пару дней назад в России я жила в ее мастерской, а сейчас она в Америке живет этажом ниже меня. Чего только в жизни не случается!.. Я мимоходом глянула на экран и не поверила своим глазам, потому что рядом со Смертолюбовой я увидела… Каннибалова.
Я его сразу узнала, да и как было не узнать такого мачо. Он был все в той же полувоенной камуфляжке и в тех же горных ботинках. Выходит, Каннибалов существует не только в виртуальном мире, но и в реальном. Да, но что он делает в номере Володькиной троюродной тетушки?
Прямо загадка на загадке и загадкой погоняет.
В этот момент за окнами моего номера появилась специальная корзина, в которой стоял мойщик окон. Он собирался приступить к работе. Это был тип с кучерявыми волосами и пухлыми губами.
Негр, короче. И меня с ходу осенила блестящая идея.
— Гуд монинг, — сказала я негру-мойщику, открыв окно и нацепив улыбку на 100 долларов (не забывайте, это же была Америка).
— Монинг, — улыбнулся он мне в ответ, сверкнув белоснежными зубами.
— Плиз… э-э… гив ми е… — начала я излагать свою просьбу по-английски, ну и, конечно же, запуталась. — Бли-и-н!..
И опять мой «блин» меня выручил.
— Вы можете говорить по-русски, — сказал мойщик, — я русский эмигрант. Из Вологды.
— Так вы же негр!
— А что, в России нет негров?
— Да вообще-то есть, — припомнила я. — А как вас зовут?
— Кеша, — ответил негр.
— Послушайте, Кеша, а вы не могли бы одолжить мне свою корзинку?
— Это не корзинка, а «люлька».
— Ну «люльку»… Дайте мне ее на часок.
— А зачем? — подозрительно смотрел он на меня.
— А я любительница острых ощущений. Никогда, знаете ли, еще не висела на высоте сто-второго этажа.
— Нам по инструкции не положено… — замялся негр Кеша.
Но я-то знала, как неположенное превратить в положенное, и, недолго думая, протянула Кеше молодцовскую тыщу баксов. И сразу же все стало положено, поставлено, посажено и повешено.
Кеша освободил для меня «люльку», а заодно отдал мне свою форменную кепку и форменную куртку. И пошел подкрепиться кока-колой с хот-догами. А я заняла его место и глянула вниз. Ну, блин, и высотища, скажу я вам, ребята… Впрочем, меня это нисколечко не напрягало. Забыла вам сказать, что я помимо балета на льду и хоккея на траве еще и альпинизмом занималась. Покоряла всякие там заснеженные вершины. А знаете, какая у альпинистов самая прикольная шутка?
Объявление в газете: «Меняю альпинистское снаряжение на инвалидную коляску». Но это так, к слову.
Короче, я спустилась в «люльке» на один этаж и заглянула в окна номера 1013. И сразу увидела, что не зря распрощалась с тысчонкой Молодцова! В номере были Смертолюбова и Каннибалов. Они о чем-то говорили. Натянув козырек кепки до самых бровей, я сделала вид, что протираю оконные стекла. Смертолюбова и Каннибалов мельком на меня глянули и, ничего не заподозрив, продолжили свой разговор.
А я стала подслушивать. Для этого мне не нужно было никаких контактных микрофонов, электронных прослушек и прочих шпионских прибамбасов. В свое время бравый майор Гвоздь научил меня читать по губам.
И вот я читала их разговор по губам и… ничегошеньки не понимала. Потому что они не говорили, а… чирикали. Да, да, прямо-таки разливались птичьими трелями. Я тотчас же вспомнила Володькин рассказ, как чирикала по телефону Надежда Львовна Одуванчикова. Тогда я не поверила Воробью. И вот сейчас слышала подобное же чириканье своими ушами, вернее — видела своими глазами.
— Тирли-тирли-тирли, — разливался соловьем Каннибалов.
— Чик-чирик-чик-чик, — отвечала ему воробушком Смертолюбова.
Неужели Воробей прав и на Земле в самом деле зреет меркурианский заговор? О-пу-пе-е-ть!..
Но тогда получается, что в этом заговоре принимает участие и Володькина троюродная тетушка.
О-бал-де-е-ть!.. Да уж, поневоле задумаешься. Впрочем, задумываться я не стала, а взяла, да и позвонила со своего мобильника Воробью, нарушая всяческие молодцовские запреты. Да и как было не нарушить, если над человечеством нависла угроза меркурианского вторжения.
Короче, я позвонила.
— Привет, Воробей!
— Ни фига себе, Мухина, у тебя «секундочка», — раз возмущался Володька.
— Извини, Воробей, так получилось. Но зато я напала на след…
— Да ты звонишь-то откуда?
— Из Голливуда!
— Откуда?!
— С Гол-ли-ву-да, — по слогам повторила я.
— Кончай прикалываться. Я тебя серьезно спрашиваю.
— А я тебе серьезно отвечаю. Слушай… — И я рассказала Воробью все, что со мной случилось после того, как я на «секундочку» исчезла.
— А ты, Мухина, мне не верила, — упрекнул меня Володька, когда я дошла до «чириканья» Каннибалова и Смертолюбовой.
— Извини, Воробей, была не права, — признала я свою вину и больше уже ничего не успела сказать, потому что вдруг…
О, сколько в моей четырнадцатилетней жизни было этих самых «вдруг». Но похоже, что это последнее «вдруг» будет и впрямь последним.
Так вот — вдруг откуда ни возьмись налетел сильнейший ветер, выхватил меня из корзинки-«люльки», словно тряпичную куклу, и швырнул вниз.
А внизу проходило бетонное шоссе!
И машины здоровенные по этому шоссе — туда-сюда, туда-сюда…
«Ну, — думала я, летя с небоскреба, — сейчас гробанусь так гробанусь!» Точно так же, если вы помните, я думала, когда падала на Остров Очарования. Но там-то был виртуальный мир, а тут стопудово реальный, и от меня сейчас останется вполне реальное мокрое место. И главное — ничего не сделать, саму себя ведь под мышки не подхватишь. Так что цените жизнь, ребята, она хоть и фигня порядочная, но всего одна.
Короче, я подлетела к бетонному шоссе — да К-А-А-К шмякнусь головой о бетон!
ШМЯК!!!
Мозги так и брызнули во все стороны!
