Кот, который свихнулся на бананах - Браун Лилиан Джексон (книги без регистрации .TXT) 📗
Прочитав с выражением сцену встречи Гамлета с призраком отца, Квиллер объявил: «Продолжение следует. – И добавил: – Сейчас придёт миссис Фулгров».
Миссис Фулгров – энергичная, толковая домохозяйка – приходила в амбар, по её собственному выражению, «навести красоту» в промежутках между посещениями молодцев из службы быта, оснащённых по последнему слову техники. На то время, пока она мыла и чистила, Квиллер старался улизнуть; по возвращении его ожидал лёгкий аромат воска и острый запах домашнего средства для чистки металла – смесь уксуса с солью, – напоминавший о заправке для салата.
Для полного букета, думал он, тут недостает слабого амбре чеснока, но так и не решился поделиться этим эксцентричным соображением с исключительно серьёзной по части домоводства миссис Фулгров.
На этот раз он оставил ей записку о странном запахе на первом балконе, наказал сиамцам не путаться у неё под ногами и отбыл в редакцию.
Для колонки «Из-под пера Квилла» всегда оставляли место на второй полосе, и Квиллер всегда сдавал её в последний момент – главным образом, чтобы посердить своего приятеля Джуниора Гудвинтера, вечно юного выпускающего редактора. После обмена колкостями Гудвинтер показал ему вёрстку фоторепортажа о книжном магазине.
Делая снимки с высокой стремянки, фотограф запечатлел бронзового Уинстона, поместив его в нижнем левом углу, а новое здание книжного магазина в глубине. Для контраста тут же красовалась копия извлеченного из архива изображения книжной лавки 1850-х – той, что сгорела. И ещё там был крупный план циновки у дверей вестибюля со строгим требованием:
НЕ ВЫПУСКАЙТЕ КОТА НА УЛИЦУ!
В глубине виднелась внутренняя стеклянная дверь и глазевший сквозь неё Данди. На другом снимке библиокот обнюхивал «Смерть после полудня» Эрнеста Хемингуэя, оцененную в пять тысяч долларов.
Затем Джуниор бегло просмотрел материл, принесённый Квиллером, и вызвал по телефону рассыльного.
– Здрасьте, мистер К.! Ваша книга у меня с собой! – приветствовал Квиллера Кеннет.
– Конференц-зал свободен. Подождите меня там. Минуты три спустя Квиллер надписывал книгу и, выводя несколько соответствующих случаю строк, как всегда, сопроводил автограф словами:
– Надеюсь, книга вам понравится.
– Я уже дважды её прочёл! И узнал кучу интересного! – заявил Кеннет. – Если я хоть чём-то могу быть вам полезен, мистер К., так у меня все уикенды свободные, и платить мне не надо. Сбегать, куда вам требуется, или такое прочее.
– Не дело профессионалу бегать «за так». Выбросьте эту глупость из головы, – ответил Квиллер. – Да я пока и не нуждался в таких услугах. Впрочем… дайте мне ваш домашний телефон.
Далее Квиллер стал думать, куда бы податься, чтобы не вертеться у миссис Фулгров под ногами. Для начала он решил податься в закусочную «У Луизы» и получить там ланч. Он сказал Луизе:
– Я слышал, вы имели бешеный успех у киношников из Центра.
– Славные мальчики. Нахохоталась с ними всласть. Фото с меня сделали.
– Как раз сейчас вас в полном объёме показывают во всех телевизорах от побережья до побережья.
– Не знаю, как там насчёт моих объёмов… я так понимаю, что они целились мне в лицо.
От Луизы Квиллер направился в публичную библиотеку – убить часок, осваивая лорда Байрона (любимого поэта Вайолет) и Тассо, итальянского поэта в честь которого она назвала своего сторожевого пса! Переполненный сведениями, даже такими, какие ему не требовались, он вернулся в амбар с тайной надеждой, что миссис Фулгров решила загадку дурного запаха. Он нашёл от неё записку, написанную чётким почерком, без ошибок, но с использованием одного странного оборота, который ставил его в тупик. И говорила она так же. Он называл эту её привычку «почемучкостью».
Дорогой мистер К.,
Я нашла в одном из ваших ботинок банановую кожуру, почему вам надо запирать дверь от стенного шкафа. Оба ботинка я вынесла в сарай проветриться, почему вам надо оставить их там до утра.
Миссис Фулгров
Всё оставшееся до ужина с Вайолет время Квиллер тщательно обдумывал свой туалет. Он уже давно утратил интерес к гламуру; однако, появляясь в обществе с Полли, стал смотреть на эти вещи другими глазами. Теперь в его гардеробе висели блейзеры разных цветов, модные рубашки и галстуки и один-два костюма. Прежде чем пойти в кафе или ресторан, они с Полли обменивались вопросом: «Что наденешь?» В результате не было случая, чтобы ансамбль и цветовая гамма одного диссонировали с внешним видом другого, и их друзья говорили: «Вы вдвоём всегда замечательно выглядите».
В пятницу вечером он, для верности, надел блейзер из верблюжьей шерсти, светло-коричневую рубашку, коричневые брюки и однотонный галстук. Это был удачный выбор, так как Вайолет явилась в строгом костюме из блестящей лиловой саржи. Без шляпы. Полли, когда они ужинали в ресторане, всегда была в шляпе.
Именно Вайолет решила, что – поскольку она в этот день как раз помогает Лайзе в ЦЭС, – будет вполне пристойно, если она приедет в город на машине с Олденом. Квиллер захватит её в книжном магазине, а потом, после ужина, доставит домой в Хиббард-Хауз, а заодно бросит взгляд на знаменитое строение и завяжет знакомство с некоторыми его обитателями. Они все читают его колонку и жаждут лично встретиться с мистером К.
Когда в половине шестого он прибыл в книжный магазин, там стоял дым коромыслом: сотрудники не щадя сил готовились к завтрашнему открытию.
– Вы оба выглядите лучше некуда! – единогласно решили «зелёные халаты».
А Полли – подчёркнуто вежливым тоном – сказала:
– Желаю вам приятного ужина.
По дороге в ресторан Квиллер спросил Вайолет, успела ли она уже побывать в «Старой мельнице» после возвращения в Мускаунти. Нет, она там вообще не бывала. Тогда он развлёк её рассказом о владелице ресторана Лиз Харт и метрдотеле Дереке Каттлбринке, который играл леди Брэкнелл в недавней постановке.
– Вы так увлекательно рассказываете! – улыбнулась Вайолет. – Уверена, вы напишете о Хиббард-Хаузе захватывающую книгу! От которой нельзя будет оторваться!
Дерек при встрече продемонстрировал профессиональную выдержку, не преминув, однако, бросить вопрошающий взгляд на Квиллера и многозначительный – на его шестидесятилетнюю спутницу.
Когда выбранные ими блюда были поданы, Квиллер спросил свою даму:
– А что сегодня вечером едят на ужин в Хиббард-Хаузе?
– Если кто-нибудь ходил на рыбалку, повар приготовит его улов, но в морозильнике всегда есть запас креветок или омар.
Квиллер умело направлял застольную беседу и, коснувшись домашних дел, поболтав о том о сём и обсудив, что им заказать ещё, сказал:
– Вайолет, мне не терпится услышать историю вашей семьи. Не лишайте меня этого удовольствия! Вы обещали всё-всё мне рассказать! Я захватил с собою диктофон; он у меня в кармане.
И вот что было позже с него переписано:
Мой прадед, Сайрус, приехал в эти края, когда те ещё хранили свою первозданную дикость, а сам он был молод и полон энергии. Он не имел ничего за душой, кроме навыков лесоруба, зато у него был дар предпринимательства. В итоге он стал владельцем всех лесопильных заводов во всех городках по всему побережью – в устьях рек и речушек, куда из леса сплавляли бревна. Как многие из тех, кто в прошлом сам выбился в люди, он отличался эксцентричностью. Так и не научился читать и писать. Но дом себе решил построить необыкновенный – чтобы был не похож ни на один другой не только в нашем крае, но и на всём белом свете! Если другие успешные предприниматели строили особняки из кирпича или камня, Сайрус построил свой исключительно из дерева – огромный, оригинальный, но ненадежный. В эру свечей и каминов ему, без сомнения, суждено было сгореть! Но он пережил три поколения Хиббардов.
Мой дед, Джеффри, обучался в частной школе и жил жизнью сельского джентльмена. Мой отец, Джесмор, получил образование в Гарварде и жил жизнью джентльмена и учёного. Но все они жили в этом бревенчатом доме, который, казалось, обречён был сгореть! Я выросла в нём – и вернулась в него после многих лет преподавательской карьеры.
