Тайна птичьего рынка - Яцкевич Владимир (библиотека книг .TXT) 📗
Так они шествовали по улице и не замечали зловещего кортежа из двух автомобилей. За зеркальными стеклами невозможно было рассмотреть, кто там внутри.
Сначала преследователи пытались делать друг перед другом вид, будто каждый едет по своим делам, но вот один из них вырывался на полкорпуса вперед. Другой тут же пошел на обгон и ударил конкурента в бок. Соревнуясь между собой, машины уже в открытую, не скрываясь, таранили друг друга. Теперь трудно было не обратить на них внимания.
— За нами следят! — догадался Лешка. — Вперед! — Он кинулся через дорогу. Волоча больно стукающую по ногам клетку, Тема поковылял вслед за ним.
Друзья побежали в распахнутые ворота и оказались на какой-то стройке.
Вслед за ними на изрытую площадку влетела машина — победитель автородео. На полном ходу она врезалась в железные бочки и мешки с цементом. Отставший автомобиль впечатался ей в багажник. Все исчезло в сером цементном облаке. Когда пыль немного рассеялась, из кабины вывалилось скрюченное существо, в котором с трудом можно было узнать Фалю. Протерев запорошенные глаза, бандит взглянул на свои покрытые ровным цементным слоем штаны и прохрипел:
— Вот это маскировочка!
Тем временем искатели сокровищ преспокойно выбрались на соседнюю улицу через дыру в заборе. Они доехали до Комсомольской и вышли на площадь трех вокзалов. В Завидово надо было добираться электричкой с Ленинградского. Но осторожный Тема предложил на всякий случай запутать следы, и друзья отправились на Казанский. В толчее Казанского вокзала могла затеряться рота спецназа, туркменская делегация, мелкооптовый рынок, сидячий митинг носильщиков и цыганский табор в придачу…
Площадь трех вокзалов не затихала ни днем, ни ночью. Гремела музыка из ларьков, рычали репродукторы, голосили продавщицы, расхваливающие подозрительного вида чебуреки, истекающие жиром. Кричали и ругались живущие здесь бродяги, какие-то люди со стаканами в руках, которые куда-то ехали, отстали от поезда, да так и прижились здесь.
Лешка и Тема с трудом пробирались сквозь бурлящую толпу. Только что на Казанский прибыл очередной поезд, выпустив на перрон увешанных поклажей пассажиров. Хаотическую толпу неспешно рассекали милицейские патрули в бронежилетах и с автоматами на плечах, придирчиво рассматривающие гостей столицы.
Лешка чувствовал себя как рыба в воде, азартно пропихивался между чемоданами. А Тема проникся вокзальной атмосферой. Он тревожно вертел головой, пытаясь разобраться в лабиринте выходов. Озабоченно вслушивался в грохот объявлений. У него было такое чувство, будто он уезжает навсегда куда-то в чужие края. В прошлом остается все, что было дорого, а впереди — скитания по чужбине. Теме даже стало жалко себя. Ему показалось, что в его жизни уже такое было — вокзалы, переполненные вооруженными людьми, всеобщая паника, бегство в неизвестность…
— По-зд отпрвлсся с-ссмого п-ти! — прогремел неразборчиво жестяной голос.
— Чего? — переспросил Тема.
— Давай еще разок оторвемся на всякий случай! — воскликнул Лешка. — Бежим!
И друзья понеслись по вокзалу, сливаясь со стихией всеобщей эвакуации. Кругом куда-то бежали сломя голову люди с искаженными лицами, сшибая все препятствия гигантскими сумками. Другие наоборот, безучастно сидели на чемоданах, а то и просто на расстеленных газетах, спали, прикрывшись пиджачками.
Мальчики спустились в отвратительно пахнущие переходы между платформами. Это тусклое подземелье было ни на что не похоже — пол выложен побитой плиткой, которая местами переходила на стены, потом шли участки, покрашенные масляной краской, они сменялись облупленной штукатуркой с таинственными надписями и номерами, намалеванными красной краской.
Перепрыгивая через ноги спящих и сумки бегущих, ребята вылетели на перрон. Пронеслись мимо нескольких поездов и ворвались в распахнутые стеклянные двери. Это был зал ожидания. Еще несколько огромных вокзальных помещений — и перед ними открылся выход на площадь.
Друзья избавились от возможной погони, но опоздали на электричку. Они встали перед огромным щитом с расписанием пригородных поездов и принялись расшифровывать таблички с надписями: «кроме выходных», «со всеми остановками», «только по субботам и воскресеньям» и так далее.
После короткого опроса толпы выяснилось, что с минуты на минуту с шестой платформы отправляется электричка, которая делает остановку в Завидово. Тема с Лешкой рванули на платформу пригородных поездов.
Перед ними стоял поезд без всяких надписей. Он слегка погромыхивал, готовился к отправлению. В открытые двери молча вбегали озабоченные люди.
— Этот поезд на Завидово? — спросил Лешка какого-то краснолицего парня.
— Чаттануга-чуча! — загадочно пропел тот, пошатываясь.
— Чума! — прокомментировал Лешка и обратился к спешащему старичку: — На Завидово поезд?
— Да! Именно! — неожиданно обиделся тот. — Да! — кричал он вслед ребятам. — Будете знать теперь. А то совсем… И вообще!
Друзья вошли в вагон. Места уже почти все были заняты, но мальчишкам повезло — они сели, да еще у окна.
Однако не все было так радужно, как им казалось.
В соседний вагон проскользнули двое попутчиков, будто сошедших со стенда «Их разыскивает милиция», — Фаля и бритоголовый. Его выпустили в тот же день под залог. Вместо того чтобы сидеть в камере за ношение огнестрельного оружия, бритоголовый раскатывал в свое удовольствие по электричкам с новеньким пистолетом в кармане.
Все еще чихая от цементной пыли, Фаля устроился в вагоне, а его подручный остался возле дверей, наблюдая за искателями сокровищ.
Прежде чем створки захлопнулись, еще один человек успел вскочить в электричку. Это был Китаец. Он скромно остался в тамбуре…
Может быть, и еще кто-нибудь успел бы присоединиться к пестрой компании, да поезд уже тронулся. Грянула гармошка, подгулявший дачник затянул песню, застучали костяшки домино…
ОДНИМ МЕНЬШЕ
Тема и Лешка глядел и на мелькающие названия подмосковных станций, прогремевшие в криминальных хрониках. Эти городки прославились не мирными исконными ремеслами, вроде валяния валенок или художественной лепки из глины. Времена изменились, и теперь вольные жители выбирали себе другие промыслы. Любимым их занятием было собирать дань с Москвы.
Друзья разгадывали таинственные надписи, выведенные аршинными буквами на прилегающих к путям заборах: «ДМБ 96», «Долгопа Forever!», «Колян + Фуфуня = love». Смысл этих фраз был не совсем ясен, и можно было только гадать, что заставляло безвестных наскальных художников изливать душу прямо на бетонные стены. Некоторые из них выходили за рамки личных проблем и писали острые политические лозунги и пожелания отдельным государственным деятелям, но привести их не представляется возможным ввиду их излишней горячности.
Вскоре поезд вырвался из города, и замелькали разгороженные прутьями клеточки огородов, где стояли люди в одном нижнем белье и сонно ковыряли в земле лопатами. Казалось, они легли спать в своей квартире и вдруг проснулись посреди картофельных грядок с сельскохозяйственным инвентарем в руках.
Проносились мимо дощатые дачи. Пролетела песчаная отмель, усеянная розовыми и белыми телами отдыхающих. Некоторым было мало жгучего солнца, и они развели еще и костры.
Ребята с интересом рассматривали этот причудливый калейдоскоп. А едущий по своим делам пригородный народ равнодушно уткнулся в газеты.
Напротив друзей сидела беспокойная женщина, довольно странно одетая — на ней был короткий голубой сарафанчик с рюшками, а на ногах — стоптанные кеды. Рядом с собой она примостила пожелтевший рюкзак.
— Цыплятки? — спросила женщина, кивая на клетку, где завозился спросонок Кидди.
— Петух плимутрок импортный! — буркнул Лешка. — Кукарекает исключительно по-английски!
— Да ну?! — обрадовалась попутчица. — А я Борьку с собой везу! Он у меня, правда, не такой породистый…
Женщина развязала узел, и в темноте рюкзака сверкнули красноватые глаза. Нюхая влажным носом воздух, оттуда высунулся белый кролик.
