Наперсточники - Щеглов Дмитрий (книги хорошего качества .txt) 📗
Мы оторопело смотрели по сторонам. Белоснежным красавцем отелем здесь и не пахло. Какой же это отель, здание больше похоже на казарму. Но территория вокруг была ухожена и заасфальтирована. Кругом виднелись турники, брусья, яма для прыжков в длину, бассейн, больше похожий на силосную яму, и волейбольная площадка. Пока мы не вылезли, Анна Николаевна спросила водителя:
– А что здесь раньше было?
– Войсковая часть, стройбат. Цемент по дешевке всегда можно было купить. Зря расформировали, на рынке цемент дороже, – в голосе водителя послышалось сожаление.
А к машине подошел директор отеля и склонился над окошком.
– С приездом! Как добрались? – в его словах чувствовался характерный южный акцент. – Милости просим.
Анна Николаевна, не обделенная от природы чувством юмора, расхохоталась.
– Попались мы, ребята, как кур во щи. Посмотрим, что дальше будет.
Деваться было некуда. Мы стали выгружать вещи, предварительно еще раз уточнив, туда ли попали.
– Туда, туда, – уверял нас директор, – не пожалеете, райский отдых гарантирую, и до города десять минут, и море рядом, и никто вас не побеспокоит. Опоздали только вы немножко.
– Как, «мерседес» уже разыграли? – сразу встрепенулся Данила.
– Нет, к завтраку опоздали, – успокоил нас хозяин заведения и представился: – меня зовут Авто Сашаевич.
– Как, как? – не переставая смеяться, спросила Анна Николаевна.
– Автандил Сашаевич.
– Может быть, Александрович?
– Нет, моего отца звали Саша. Пусть хоть отчество по отцу будет. Я – Сашаевич.
Анна Николаевна, отдавая деньги водителю, негромко заметила:
– Странный какой-то директор отеля.
– Его раньше Трактором звали. Отец в честь прогресса так назвал. А сын поменял имя на Автандил. А его все равно кроме Авто по-другому не называют. Да вы не расстраивайтесь, еще рады будете, что здесь остановились, у них кухня отменная.
Рассчитавшись с водителем, Анна Николаевна протянула путевки директору отеля «Принцесса Черноморья».
– Куда вы нас поселите с детьми?
Директор стал расхваливать свой отель.
– У нас все номера одинаковые, комнаты большие, таких нету в других отелях. Осталось несколько незаселенных номеров, – он достал бумажку из кармана, – тринадцатый, двадцать восьмой, девяносто третий, выбирайте любой. Я с семьей пока живу в угловом, тридцать первом, если что надо будет, заходите, не стесняйтесь.
Он помог занести наши вещи в холл, и мы передали документы портье, если можно так назвать женщину, сидевшую за конторкой.
– В тринадцатый посели их, – приказал он ей.
– Как скажете, Авто Сашаевич, – последовал ответ. – В тринадцатый так в тринадцатый.
Через пять минут мы вошли в свой номер. Комната и правда была огромной, я подозреваю, что здесь раньше стояло не менее двадцати кроватей. Был сделан небольшой косметический ремонт, пахло еще краской и свежепоклеенными обоями. В углу возвышался коричневый трехстворчатый гардероб, непременный атрибут каждой квартиры семидесятых годов, несколько стульев, тумбочек, стол и большое зеркало от потолка до пола. Корейский телевизор, телефон и обшарпанный холодильник должны были придать номеру дополнительную привлекательность. Комната легкой перегородкой была поделена на две части.
– Классно, – восхитился Данила, и сразу открыл холодильник. Две бутылки минеральной воды, стоящие в нем, разочаровали его. – Мог бы и колбаски положить, – проворчал он.
А Анна Николаевна с Настей стали развешивать в гардеробе вещи, давая собственную оценку отелю.
– На три звезды даже не тянет, кондиционера нет, – со знающим видом сказала Настя.
Анна Николаевна ее не поддержала.
– Ничего, все равно лучше, чем на байдарках целыми днями комаров кормить, – и приказала нам: – сбегайте, ребята, узнайте, где у них тут столовая, и вообще весь распорядок дня узнайте, пока мы переоденемся.
– И чего переодеваться? – буркнул мой дружок, недовольный содержимым холодильника, – только что ведь в поезде оделись.
Не успел я его ввести в курс женской психологии, как нам навстречу попался мальчишка нашего возраста. Он загородил нам дорогу.
– Кто такие?
– А ты кто? – толкнул я его, стараясь пройти мимо него.
– Я сын хозяина, Гарик.
– Не сын, а сынок. Вот ты нам и нужен, – сказал Данила, разворачивая за плечи мальчишку. – Покажешь, где тут что?
– Пожалуйста, – согласился он, оставив без ответа мой толчок. – У нас здесь полупансион.
– А что это такое?
– Кормят два раза, завтрак и ужин. Шведский стол.
– А как же обед? – удивился Данила.
– А зачем он вам, вы же будете в это время загорать.
– А море близко?
– Близко. Километра два, по ущелью вниз через дорогу и сразу море.
Мы сразу возмутились.
– Разве это близко? Мы вон у себя в городе прямо из огорода могли в озеро удочки забрасывать, правда, если удочка была длинная.
Гарик недоверчиво посмотрел на нас и сказал:
– Не, у нас такой длинной удочки нету.
Что он имел в виду, я не понял: удочку, что ли, с удилищем длиной в два километра? Уточнить у него мы не успели, потому что вышли из здания во двор, где раздавался клокочущий яростью голос моей соседки Истамбул, нападающей на директора.
– Где «Принцесса Черноморья», покажи мне?
Отступающий под ее натиском Авто Сашаевич показывал на трехэтажный корпус:
– А это что, по-твоему, дорогая?
– Этот караван-сарай ты называешь «Принцессой»?
– А что ты хотела за десять тысяч рублей? Пять звезд, да?
И тут моя соседка увидела меня с Данилой. Она накинулась на меня.
– Ты уже здесь? «Мерседес» шестисотый, говоришь, будут разыгрывать?
Я перевел стрелки на хозяина отеля.
– Чего меня спрашивать? Вот его спрашивайте! Мне самому интересно, когда будет розыгрыш.
Директор постарался успокоить не в меру разошедшуюся Истамбул.
– Зачем раньше времени нервничать, дорогая? Все будет. И конкурс будет, и «мерседес» будет, иди поселяйся, кушай сначала, отдыхай, загорай, скоро все узнаешь, и про «мерседес» тоже. Крыло немного помяли, в автосервис отдал, послезавтра обещали вернуть.
Он взял у нее из рук необъятных размеров сумку, с которой ездят в Турцию, и повел в холл отеля. Гарик обеспокоено посмотрел им вслед.
– У меня мама никогда не кричит на отца, она даже рот боится открыть, он же – глава семьи.
– А у нас, если дал слабину, могут и заездить до смерти. Не обращай внимания, – успокоил его Данила.
– Как до смерти? – не понял Гарик. – Как ишака?
Мы расхохотались, оставив вопрос без ответа. А Данила, как всегда, соврал:
– От нее два мужа убежали, вот за третьим приехала… Где у вас столовая, показывай.
Гарик повел нас по аллее. Территория, прилегающая к отелю, была ухожена. На клумбах росли цветы, кусты были аккуратно пострижены.
– У вас здесь красиво! – похвалил я хозяйского сынка.
– Ага. Знаешь, сколько я трудился?
– Сколько?
– Целый год.
– Один? – не поверили мы с Данилой.
– Зачем один? Мы рабочих нанимали и вместе с ними трудились.
– А сейчас бабки стрижете?
– Не знаем еще, как получится, вы первый заезд.
Аллея вывела нас к строению, больше похожему на деревенский клуб. Никаких архитектурных излишеств, одни прямые линии.
– Вот столовая и кинозал небольшой. Здесь будут танцы на веранде. Караока есть и синтезатор.
– Караоке, – поправил я его. Танцы интересовали меня меньше всего.
Из столовой выходили заселившиеся раньше нас отдыхающие. По их умиротворенным лицам было видно, что с завтраком все в порядке. Кто-то обронил:
– Вкусно готовят. Молодцы.
Гарик постарался принять на свой счет одобрительное замечание.
– У меня мама знает столько блюд, каждый день будут разные, вот посмотрите.
Он прошмыгнул раньше нас в открытую дверь, а мы с Данилой столкнулись с четой Сопель-Шереметьевых. Горилла попридержал меня за руку.
– Ты не знаешь, когда будет розыгрыш? Где «мерседес», ты его видел?
