Призраки рядом с тобой - Артамонова Елена Вадимовна (первая книга .TXT) 📗
— Слава Дракуле! Слава Дракуле!
Вот как, оказывается, звали обаятельного парня с добрыми глазами! Неудивительно, что он предпочел сохранять свое инкогнито. Тем временем кровососущий граф покинул трон и направился к двери, за которой мирно спала Танька Панкратова. Значит, дело было вовсе не во мне, и я оказалась незваной гостьей на пиру вурдалаков. Решив, что побеждают смелые, я сняла медальон, намотала цепочку на руку и вышла на середину зала. Бледные нежити попятились, стараясь держаться подальше от меня.
— Не нравится? — Я поднесла увесистый серебряный диск к лицу чахлой девицы, и она, закатив глаза, грохнулась в обморок.
Мне удалось добраться до знамени и, переломив древко, вооружиться его обломком. Растолкав обалдевших вампиров, я направилась в покои "Спящей красавицы". За дверями разыгрывалась прелюбопытнейшая сцена. Коленопреклоненный Дракула замер перед пышным ложем, а приподнявшаяся на локте Танька одаривала его блаженной улыбкой. Несмотря на серьезность ситуации, выглядело все это очень комично. Эх, Танька, мало того, что Тутмес похоронил тебя в саркофаге, теперь ты собираешься целоваться с вампиром, а еще круглая отличница…
— Оставь в покое Таньку, вампир проклятый!
Граф поднял голову, посмотрел мне в лицо черными-черными, бездонными глазами. Он промолчал, зато заорала "принцесса":
— Барышева, отстань! Сто лет я ждала Прекрасного Принца — он должен был пробраться к замку сквозь дремучий лес, въехать в ворота на белом коне, отыскать меня и поцеловать. И бот он здесь. Не
мешай мне, Виктория!
— Панкратова, твой принц — обычный кровососущий мертвец. Проще говоря — вампир.
— Врешь! Ты просто завидуешь мне.
Тем временем Дракула вновь потянулся к Танькиной шее. Я подошла поближе и помахала медальоном перед его носом. Он отпрянул.
— Смотри, он не выносит серебра. А теперь взгляни на тех, кто поджидает у двери. Разве это люди? У них же видны клыки!
Танька ошалело вращала головой, но верить мне по-прежнему не желала:
— Он красивый. Он самый настоящий Прекрасный Принц. Может, скажешь, что он не похож на принца?
— Он похож на изголодавшегося вампира.
— Я не верю тебе, Барышева!
Дракула протянул к ней свои узкие ладони, Танька подалась навстречу… Было обидно и больно — я верила Незнакомцу, успела привязаться к нему. Он казался единственным человеком в этом отвратительном мире воплощенных кошмаров. А теперь выяснилось, что Незнакомец в Черном — такое же чудовище, как и все обитавшие здесь существа. И все же я не желала ему зла. Кем бы он ни был, он относился ко мне, как друг.
— Оставь ее! Прошу — оставь! Вы оба должны жить!
Дракула будто не слышал моего крика. Если бы существовал хотя бы один крошечный шанс поступить иначе, я бы не сделала этого. Но выбора не оставалось — надо было во что бы то ни стало спасти Таньку. Сжав покрепче обломок древка, я направила его в грудь вампира.
Говорят, осиновый кол легко входит в тело ожившего мертвеца, и это правда. Дракула пошатнулся, нетвердой походкой пошел прямо на меня, хотел что-то сказать, но из его рта заструилась темная, почти черная кровь. Он упал навзничь, широко раскинув руки, и спустя мгновение его тело вспыхнуло ярким пламенем. Тут только Танька Панкратова поняла, с кем пыталась соединить свою судьбу. Она завизжала, как резаный поросенок, и с головой забралась под шелковое, расшитое фамильными гербами одеяло.
Толпившиеся у дверей вампиры начали с опаской, по стеночке, пробираться в комнату. Между алыми губами заблестели клыки, у некоторых по подбородкам потекли струйки слюны. Упыри предвкушали роскошный ужин. Гибель Дракулы их только обрадовала, иначе, без сомнения, все "угощение" досталось бы ему.
— Танька! Танька! — Я тормошила ее изо всех сил, но Панкратова с маниакальным упорством куталась в одеяло. — Танька, я знаю, где выход!
Это было явным преувеличением, но разочарованная "принцесса" поверила мне на удивление легко. Она высунулась из своего атласно-пухового убежища, испуганно косясь на толпу упырей. Пробраться к двери не представлялось возможным, и у нас оставался только один путь к отступлению — небольшое, застекленное цветными стеклышками окошко.
Я открыла раму, и волчий вой наполнил комнату. Забравшись на подоконник, мы остановились, оглядываясь то на подступавших вампиров, то на покатую крышу, серебрившуюся б лунных лучах метрах б трех под нами. Вурдалаки окончательно обнаглели и уже хватали нас тощими руками за полы одежды. На серебро они почта не реагировали и только морщились, когда медальон оказывался вблизи их клыкастых пастей. Я изо всех сил дернула Таньку, и мы, потеряв равновесие, полетели вниз. Зажмурившись и сжавшись, я всем телом ожидала болезненного удара о черепицу, но боль не приходила. Я приоткрыла один глаз…
***
Коридор здорово изменился — потолок и часть стен растворились, как сахар в кипятке, а оставшаяся декорация страшного спектакля парила б черной пустоте. От созерцания бездны меня отвлек истошный вопль Таньки Панкратовой. Говорить она не могла, только указывала рукой куда-то вдаль. Я оглянулась. Он стоял рядом. Он — тот, кто недавно был мне симпатичен, тот, чьим именем путали детей, тот, кого я заколола сломанным древком…
— Вы же мертвы. Я убила вас.
— Да, я убит, но умер не от твоей руки.
— Он смотрит на мою шею! — обрела дар речи Панкратова. — Помоги! Скорее! А-а-а!
— Панкратова, бросай школу, устраивайся на маяк. Твой рев не только укажет дорогу, но и — тысяча чертей и одна акула — оглушит всю рыбу в радиусе пятидесяти миль!
Появившаяся неведомо откуда Логинова выглядела довольной и совершенно не обескровленной, скорее наоборот, разрумянившейся.
— А я боялась, что он выпил твою кровь.
— Э, подруга, — Зизи посмотрела сперва на меня, потом на Незнакомца, почесала нос, — я не врубилась — этот парень вампир?
— Да. Он только что собирался высосать из Панкратовой всю кровь.
— Интересная мысль, однако. Но придется тебя разочаровать — алиби есть алиби. У нас тут что-то вроде школы бальных танцев. Пока ты, Барышева, гуляла неизвестно где, он научил меня танцевать вальс и танго. Далее нас потянуло на экзотику, и теперь на повестке дня стоит фламенко.
— Девушки, — прервал разговор Незнакомец, — я вынужден вас покинуть.
— Постой, приятель, а как же фламенко? — Зизи рванулась вслед за Незнакомцем. — Пожалуйста, не обижайся на Вику, она просто не врубилась…
Не могу сказать, что странный кабальеро с уверенной походкой растворился в воздухе — он просто исчез, будто его и не было вовсе. Интересно, увидимся ли мы вновь, или это конец необычного знакомства? Вообще-то он имел повод для обиды.
— Дура ты, Барышева. Разве не понимаешь — его подставили. Здесь не в чести хорошие чувства, а он отнесся к нам с симпатией, да и мы тоже. Вот и устроили подставу.
— Может, и так, а может, и нет. Я уже начинаю сомневаться, кто из нас кто. Ты — это ты, а я — это я или наоборот.
Логинова многозначительно покрутила пальцем у виска.
***
Открыв дверь, я очутилась в тоннеле — длинном, узком, если так можно выразиться, вихляющемся. Больше всего он напоминал помещение какой-то подсобки или учреждения — окрашенные до половины серой маслянистой краской стены, лампочки без абажуров на длинных пыльных шнурах. Вот только окон и дверей в нем не было. В отличие от лабиринта египетской гробницы тоннель не вызывал гнетущих чувств, и я шла вперед без особой тревоги. Шла очень долго, пока не развязался шнурок на кроссовке. Я отвлеклась всего на пару секунд, но когда подняла голову, поняла, что теряю чувство направления. В однообразном коридоре трудно было сориентироваться, откуда и в какую сторону направляешься. Мне ничего не оставалось, как идти "вперед". Миновав очередной поворот, я остолбенела — навстречу шла девчонка. Она тоже вскрикнула, помедлила и двинулась ко мне.
