Тайна украденной рукописи - Устинова Анна Вячеславовна (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
Петька перевел дух. Теперь, когда жизнь была вне опасности, ночное приключение даже радовало его. Если действительно произошло преступление, им с ребятами будет чем заняться во время каникул. Значит, сейчас он, Петька, должен как можно больше узнать.
Приказав Петьке и Филимоновне замереть возле входной двери, Степаныч с двустволкой наперевес решил достичь одним прыжком верхней площадки крыльца. Видимо, ему вспомнилось очень далекое, но славное прошлое в органах правопорядка. Но то ли преклонные годы брали свое, то ли виной всему оказался мороз… Степаныч птицей взлетел на крыльцо и уже приземлился с точностью до миллиметра за спинами Петьки и домработницы, когда каблук его ботинка попал на льдышку. Иван Степанович крякнул и всей массой тела устремился по ступеням крыльца в обратном направлении. Ружье оглушительно выстрелило из обоих стволов. Заряд, прожужжав возле самого уха Петьки, унесся в темную новогоднюю ночь.
– Совсем, Степаныч, рехнулся, что ли? – взвизгнула Татьяна Филимоновна.
Виновник паники тем временем с большим трудом вытащил коротко стриженную седую голову из сугроба и, ошалело вращая глазами, уселся перед крыльцом на снегу.
– Преступник ушел, применив коварный прием нападения, – начал мыслить вслух сторож поселка Красные Горы. – Фуражка? – исторг он внезапно трагический вопль.
– В сугробе твоя фуражка, – подсказала с верхней ступени крыльца домработница.
Степаныч, даже не поглядев в ее сторону, покорно влез в сугроб и вскоре вернулся оттуда с фуражкой в руках.
– Ни с места! – водрузив ее на голову, вновь схватился сторож за двустволку.
– И так едва не убил, – сварливо заметила Татьяна Филимоновна.
– Здесь я командую, – ушел от темы Степаныч. – А ну, стоять! – предупредил он маневр Филимоновны, которая хотела нагнуться за пистолетом.
Вновь наставив на нее и на Петьку ружье, Иван Степанович медленно двинулся вверх по крыльцу, чтобы обезоружить «нахальных преступников». На сей раз он шел с большой осторожностью.
Внезапно входная дверь распахнулась. На пороге с достоинством капитана корабля величественно возвышалась старуха Коврова-Водкина.
– Я вас спрашиваю, где бесценная шкатулка? – зычно выкрикнула она в темную новогоднюю ночь.
Иван Степанович опустил ружье и едва вновь не поскользнулся.
– Прибыл по вашему распоряжению, – хрипло произнес он. – Оба преступника мной задержаны.
– Где же они? – с недоумением огляделась Наталья Владимировна.
– Перед вами, – ткнул в сторону Петьки и домработницы Иван Степанович.
– А бесценная шкатулка? – не слишком приглядываясь к задержанным, спросила Коврова-Водкина.
– Разберемся, – заверил Степаныч.
– А вы что тут делаете? – узнала собственную домработницу Коврова-Водкина.
– Это надо Степаныча спрашивать, – с досадой отозвалась та. – Лучше бы за преступником проследил.
– Да я не преступник! – решился наконец подать голос Петька. – Наталья Владимировна! Это я! Неужели не узнаете?
Коврова-Водкина, нацепив на нос очки, которые до сей поры висели у нее на золотой цепочке поверх голубого халата, уставилась на Петьку.
– Что-то мне в вас, молодой человек, безусловно, знакомо, – признала она.
«По-моему, она тут сейчас самая нормальная», – обрадовался Петька. Вообще-то Коврова-Водкина особой трезвостью ума не отличалась. В последние годы «крыша» у нее несколько съехала и время в ее мозгу частенько смещалось. К примеру, она иногда называла свою дачу «имением». А однажды стала делиться с бабушкой Димы и Маши воспоминанием, как в детстве ее укачивал в колыбели последний из российских царей. Анна Константиновна тогда была очень удивлена. Коврова-Водкина и впрямь происходила из знатного дворянского рода. Однако родилась в двадцатом году и с государем-императором видеться никак не могла.
– Ну, конечно же, мы знакомы! – стремился как можно скорей закрепить свои позиции Петька. – Я – Петр Миронов, друг Димы и Маши, внуков Анны Константиновны!
– Анечки? – попятилась изумленно в глубь дома Коврова-Водкина. – Друг внуков Анечки ограбил меня! – заломила она драматически руки. – Какое падение нравов!
– А ну, вперед! – чрезвычайно ободрила было скисшего Ивана Степановича реакция хозяйки дома. – Сейчас разберемся. Тут, кажется, налицо акт самозванства, Миронов мне хорошо известен. Он ходит в очках. А у этого зрение в полном порядке.
– Точно, в очках, – подтвердила, когда все уже стояли в передней, Татьяна Филимоновна. – Но вообще-то…
Петька тем временем сорвал с головы шапку и размотал шарф, которым, по случаю сильного мороза, был замотан чуть не до самых глаз.
– Ну да! Он самый! – свирепо уставилась на него домработница.
– Конечно, это я! – радостно улыбнулся ей Петька. – Я просто теперь ношу контактные линзы.
– Тем хуже, – не выразила никакой радости домработница. – Отвечай, где шкатулку Водкиной спрятал?
Пока хозяйка беседовала на крыльце с Иваном Степановичем, Татьяна Филимоновна успела украдкой вновь завладеть пистолетом. Теперь ствол его уперся Петьке в живот.
– Я никакой шкатулки не брал, – принялся возражать Петька. – Просто услышал крик с вашей дачи. Вот и пришел на помощь.
– И по окнам открытым лазил, – уточнила Татьяна Филимоновна.
– Стыдно, Петр! – воскликнула с благородным негодованием Коврова-Водкина.
– А ну, брось оружие! – грозно двинулся по направлению к Филимоновне Иван Степанович. – Мы еще будем следствие проводить, откуда у тебя пистолет.
– Сперва заряди ружье, а потом пугай! – мстительно покосилась на него приходящая домработница Ковровой-Водкиной.
Иван Степанович смущенно кашлянул. Ему только сейчас вспомнилось, что в падении он умудрился разрядить оба ствола.
– А пистолет у меня по закону, – усилила психологический натиск Татьяна Филимоновна. – Это газ. Для самозащиты против врагов Водкиной. Я еще осенью оформила разрешение.
– Газ – это правильно, – совсем смутился Иван Степанович. – Для жизни опасности не представляет, а против криминальных элементов в нашем поселке вполне поможет. Ну что, Миронов, – признал он к этому времени Петьку. – Сам расколешься или в милицию отвести?
– Ни в чем я раскалываться не собираюсь, – обиженно буркнул Петька.
– Ты у меня, Миронов, давно на особом счету, – с подозрением покосился на мальчика Иван Степанович. – И вся твоя подростковая компания тоже.
– И череп бесценный в прошлое лето со своими друзьями украл у Водкиной, – напомнила домработница.
– Череп я им сама одолжила, – неожиданно услыхала упрек Коврова-Водкина. – Мы тогда вместе разрабатывали эксперимент моего великого и несчастного первого мужа Аполлинария.
Это была совершеннейшая правда. Благодаря черепу и мистической книге первого мужа Ковровой-Водкиной, писавшего в начале века под псевдонимом Аполлон Парнасский, Петьке и его друзьям удалось прошлым летом раскрыть дерзкое и опасное преступление.
– На каком основании произведено задержание преступника? – втолкнув Петьку в гостиную, осведомился сторож у Татьяны Филимоновны.
– Ты свои основания, Степаныч, оставь, – посмотрела сердито на сторожа домработница-снайпер. – Тут настоящий грабеж. Я по случаю Нового года у Водкиной справить осталась. Ну, выпили-закусили, и спать. Только я после проснулась. Изжога от колбасы иностранной замучила. Выхожу в коридор, чувствую: холодом из гостиной комнаты тянет. Ну, я туда. Окно настежь. Я Водкину разбудила. Тебе на сигнал нажала. А Водкина как заорет: «Украли бесценную!» Я ее спрашиваю: «Какую бесценную?» А она говорит: «Шкатулку второго покойного мужа!» Ну я газ свой хватаю – ив сад. Там следы. Я по следам вокруг дома. А они в лес тянутся. Ну, туда мне одной как-то, знаешь, не очень. Думаю: «Дождусь Степаныча, вместе лесную местность и обследуем». Возвращаюсь к окну, а бандит уж по новой там завис. Решил, видно, еще какой-нибудь ценностью поживиться. Ну, я его и взяла.
– Моя бесценная шкатулка! – снова запричитала Коврова-Водкина. – Там же лежало национальное достояние!
