Продавец укропа или приключения Вуди Фитча - Санилевич Михаил (читаемые книги читать txt) 📗
«Это было бы катастрофой, Ваше Благородие, не делайте этого!», но внезапная дрожь помешала ему продолжить. Он хотел облокотиться на что-то, но «что-то» оказалось стеной картонных ящиков с укропом…
– Министр Теккерей прихлопнет, как муху, вашу несчастную лавку. А самого вас отправит на север долбить мерзлую землю. Твердую, как гранит. Вы будете долбить ее холодным тяжелым ломом…
Человек-лимузин встал, ловко увернувшись от рухнувшей картонной стены…
– А вашего милого племянника министр Диккенс посадит в тюрьму для малолетних преступников. Уж там-то он узнает, что такое гипотенуза! Пожалуй, так я и поступлю! – заключил гость, положил в карман блокнот и сделал шаг к двери.
– Любое хотите, что… я… я… я… лепешка! – взмолился дядя Томас, сидя по шею в укропе.
– Вот как? – задумался человек-лимузин. Очевидно, он понял, что дядя Томас имеет в виду: «Пожелайте, что хотите. Я в лепешку для Вас расшибусь».
И тогда гость впервые снял свои зеркальные очки. А потом повернул голову и взглянул на Вуди. Больше того, Вуди показалось, что он ему слегка, совсем немного, незаметно для дяди Томаса – подмигнул.
– Мне тут подумалось, – протянул он лениво, – говорят, ваш племянник имеет редкостные способности. Я слышал, что он умеет разгадывать желания других людей? Я, разумеется, не верю в такие вещи.
– Ваш благорожие, Вуди очень даже… – попытался возразить дядя Томас. Но гость перебил его.
– Значит, тебя зовут Вуди? – обратился он к Вуди, – впрочем, именно так мне и доложили. Что ж, интересно проверить, насколько правдиво все это вранье. Итак.
Он смотрел на Вуди спокойно и очень внимательно.
– Я ненавижу мороженое. Любое. Кроме одного, которое я обожаю. Какое?
– Ванильное, – ответил Вуди.
– Гм… Всякий спорт отвратителен. Но, несмотря на это, иногда… очень редко… крайне редко… мне нравится… что?
– Играть в пинг-понг.
– Верно… – человек-лимузин резко согнулся и приблизил свое лицо к лицу Вуди, – …но не надо никому об этом рассказывать. У тебя в доме есть телевизор?
– Нет, – сказал Вуди.
– Три! У Вуди целых три телевизора! – воскликнул дядя Томас неожиданно чисто, наверное, с перепугу.
– Три – это слишком, – ответил гость, разогнувшись, – поскольку у нашей великой страны имеется всего один президент. И сегодня вечером он произнесет короткую страстную зажигательную речь. Ее покажут по всем телевизионным каналам, потому что все знают, что в конце этой речи он назовет…
Внезапно, словно испугавшись самого себя, человек-лимузин перешел на шепот.
– …Президент назовет человека, которого он назначает Самым Главным Министром нашей державы. Это будет или министр Теккерей, или министр Диккенс. Министр Диккенс или министр Теккерей. Я должен знать, какое имя произнесет президент, за пять минут ДО того, как это произойдет.
Человек-лимузин наклонился и приблизил свое лицо к лицу Вуди так, что оно словно бы расплылось, и Вуди видел только его глаза – веселые голубые глаза, которые совершенно ему не подходили.
– Я должен знать это, Вуди. Ты должен угадать желание президента. Я позвоню тебе по этому телефону.
Вуди ощутил холодок телефона, который вложил ему в руки гость.
Человек-лимузин выпрямился и сказал, повернувшись к дяде Томасу:
– Если ваш племянник ошибется, с вами произойдет все, что я говорил. И даже еще хуже. А если нет, если он не ошибется…&
«Не продолжайте, – пронеслось в голове Вуди. – Только ничего не обещайте!»
– Я обещаю десять тысяч вам. И столько же Вуди.
С этими словами человек-лимузин повернулся и вышел из лавки.
2
На пятом часу своей короткой зажигательной речи президент чихнул.
Вуди проснулся.
Он сидел дома перед телевизором. Мать и близнецы давно спали.
– Ситуация стала невыносимой! – сказал президент. – Мы дышим воздухом, в котором летают мухи. Наше пра… наше прави… наше…
«Он снова хочет чихнуть», – пронеслось в голове у Вуди.
Президент аппетитно чихнул. И еще раз. Больше о его желаниях Вуди не знал ничего.
Он никогда не смог бы объяснить, откуда у него эта удивительная способность – читать чужие желания. Он не понимал языка птиц. Не умел угадывать будущее по трещинам на потолке. Чужие желания просто возникали в его голове. Сами собой. Отдельно от своих хозяев. И Вуди их видел.
Но не сегодня.
Зазвонил телефон.
– Кто, министр Диккенс или министр Теккерей? – спросил человек-лимузин.
– Министр Диккенс, – брякнул Вуди наугад.
– Ты уверен?
«Тюрьма для малолетних преступников ничем не хуже укропной лавки», – подумал Вуди. И еще подумал: «Бедная мама, как она справится со всей оравой?» И ответил:
– Да. Министр Диккенс.
Телефон дал отбой.
В этот момент на экране заиграли фанфары. Президент приложил одну руку к лацкану пиджака, подразумевая там сердце, а вторую вознес к люстрам, подразумевая там будущее.
– Наше будущее и все надежды наших сердец, – сказал он, – мы связываем с именем человека, которого назначаем Главным Министром Правительства. Это имя…
Президент протянул обе руки в зал, словно пытаясь заключить его в объятия. Этот жест он вчера репетировал перед зеркалом битый час.
– …это имя…
Вуди вдруг стало невероятно тоскливо.
– …Министр Теккерей!
Назавтра человек-лимузин снова появился в лавке «Веселая травка».
– Твой ненаглядный племянник ошибся, – сказал человек-лимузин голосом, от которого дядя Томас задрожал, как пучок укропа, – и поедет со мной. А тебя…
Он достал из кармана что-то длинное, завернутое в цветную бумагу, и замахнулся этим на дядю Томаса. Дядя Томас рухнул на колени.
– Тебя, – продолжил человек-лимузин, – Его Превосходительство Главный Министр Теккерей прощает. Можешь и дальше продавать свой укроп!
С этими словами человек-лимузин опустил вниз свой бумажный сверток и протянул, но не дяде Томасу, а Вуди. Вуди послушно взял его. Внутри было что-то мягкое.
– Передайте министру Такиро, как я, как я… всем моим сердцем… и печенью… и кишками… – бормотал дядя Томас, обливаясь слезами счастья.
– Главному Министру Теккерею наплевать на твою ничтожную благодарность, – отрезал в ответ человек-лимузин. Непонятно, когда он выучился так понимать дядю Томаса.
Потом он взял Вуди за руку и вывел из лавки…
Оказалось, что лимузин изнутри совсем не такой, каким казался снаружи. Снаружи это был дорогой сверкающий чемодан на толстых колесах, а изнутри…
…изнутри он походил на телевизионный автобус, который приезжал в тот день, когда семья Вуди стала больше на пять человек – плюс шесть близнецов и минус один папаша. Как и тогда, Вуди сидел на заднем сиденье в углу. Ему казалось, что его проглотил огромный зверь. Проглотил и несет куда-то. Куда – Вуди не знал. Ему было страшно.
Переулок Косых Углов скрылся за поворотом, затем исчезла из вида старая водонапорная башня.
– Развяжи сверток, – приказал человек-лимузин. Он сидел за рулем, и Вуди видел его глаза в зеркале.
Вуди повиновался, сдвинул цветную бумагу. В свертке оказался сэндвич.
– Ешь, – сказал человек-лимузин.
Вуди откусил немного. Сэндвич оказался необыкновенно вкусным.
Вуди заплакал.
Он плакал от неизвестности, от того, что дядя Томас так легко от него отказался. Он плакал и ел. А человек-лимузин, молча, следил за ним через зеркало своими внимательными глазами.
Скоро город кончился. Впереди показались сосны. Машина сбавила ход.
– Проплакался? – спросил человек-лимузин, улыбаясь. – А теперь, будь любезен, поверни налево свою умную голову. И открой глаза.
Они двигались теперь совсем медленно, немногим быстрей пешехода. Дорога петляла. Среди сосен стали появляться дома, красивые, словно кукольные, под красными черепичными крышами.
– Неплохие домики, – что скажешь, Вуди? – снова оживился человек-лимузин. – Интересно, кто здесь живет? Бывают же на свете такие счастливцы!
