Мафия пишет оперу - Нестерина Елена Вячеславовна (бесплатные полные книги .TXT) 📗
А восьмой «В» пришел в себя. Кто-то достал бутылку минеральной воды, кто-то пузырек таблеток валерианки, самые нервные заглотили по штучке. Девочки спокойно переоделись в свои великолепные костюмы, когда мальчики отвернулись. А затем принялись снаряжать для выступления Антошу Мыльченко – под его коричневую курточку, сшитую из чьего-то старого драпового пальто, набили огромное количество поролона и ваты. Так что скоро тощий Антоша стал шарообразным. Только тонкие ножки, обтянутые коричневыми девчачьими колготками, забавно семенили под этим шариком, да на шапочке, завязанной под подбородком, покачивались коротенькие антеннки-усики.
– Хорош, не то слово, как хорош! – прокомментировала Арина, радостно оглядывая костюм Антоши, сшитый руками Зои Редькиной и двух ее помощниц.
Антоша зарделся и сел на стул в уголок. Он должен быть собран и подтянут, ведь его роль – главная. Антоша про себя повторял свои слова и мычал, напевая музыку песенки.
Зоя Редькина крутилась возле ансамбля подпевал, напоминая им что-то. А остальные братья по мафии несли непрерывный дозор. Потому что какие-то тени вновь мелькнули возле кабинета музыки…
И вот стихли звуки фортепиано, которое для выступления девятого «А» закатили на сцену. Балет закончился. Артисты оперетты замерли и переглянулись.
– Скорее, восьмой «В»! – в кабинет влетела старшеклассница-дежурная. – Идите быстро вешайте свою декорацию! Не задерживайте, в темпе, в темпе! Ишь, сумасшедшие – перед самым выступлением передрались…
Арина была начеку.
– Костик, не подведи! – шепнула она Косте Шибаю, который отвечал за техническую поддержку их проекта. – Ну что, а мы погнали на сцену!
Мальчишки подхватили бумажную дверь и поволокли ее на сцену.
И притихший от волнения восьмой «В», который еще никогда ничего, кроме «Веселых стартов», не выигрывал, строго и сдержанно отправился на сцену.
Первым за кулисами оказался Витя Рындин, который тщательно проверил безопасность – заглянул за все шторки, обшарил каждый уголок, подергал занавес. Когда артисты заняли свои исходные позиции, он подошел к Арине, стоящей у самого края сцены. Ее спокойный твердый взгляд порадовал Витю.
– Все нормально, – шепнул он. – Я здесь, Федя Горобец в зале.
– Пусть с нами будет удача, – сказала Арина и улыбнулась ему.
Редькина высунулась из-за бумажной декорации. Арина и Витя подмигнули маленькой труженице.
И когда уже, казалось, все было готово к началу, на сцену вдруг выскочили два парня-одиннадцатиклассника, которые тоже дежурили на конкурсе, и принялись что-то высматривать под потолком, щелкать выключателями на панели.
– Что случилось? – бросились к ним Арина и Витя.
– Возможность теракта?
Артисты оперетты заволновались.
– Нам вредят?
– Что нам подстроили? – наперебой галдели они.
Но взрослые ребята продолжали щелкать выключателями – мигали осветительные приборы, колыхались кулисы.
– Да все нормально – свет проверяем, – сказали они Арине, которая принялась их тормошить.
– Ничего страшного! – тут же понеслась сообщать Арина своим. – Плановая проверка аппаратуры! Не волнуйтесь!
Витя в это время следил за тем, чтобы больше никто посторонний на сцену не вошел.
– Хорошо, все хорошо! – повторял он, уговаривая перепуганных артистов вновь встать по местам.
Затем одиннадцатиклассники закатили пианино как можно дальше, к стене – чтобы оно выступавшим не мешало, заглянули на рабочее место Костика Шибая – к ручке механизма, который управлял движением занавеса. Восьмой «В» пристально следил за действиями ответственных дежурных, преследуя их буквально по пятам.
И в этой толчее и сумятице никто не обращал внимания на то, что Антон Мыльченко ползал у входа на сцену, путался у всех под ногами, бормоча что-то себе под нос.
«Я тоже не лыком шит! – бубнил Антоша, суетливо шмыгая то тут, то там. – Я тоже кое-какие приемчики знаю… Знайте, враги, Антона Мыльченко! Меня за фунт изюма не возьмешь! Знай наших, знай мафию…»
Он долго ползал по полу, собирая костюмом грязь и пыль, пока Арина и Зоя Редькина не схватили его, поставили на ноги, отряхнули и отправили на исходную позицию.
Заняли свои места и остальные артисты. Одиннадцатиклассники, скомандовав: «Нормально, можно!», юркнули за занавес и исчезли в зрительном зале.
– Ну, начинаем. Помните, с нами удача! – бодро проговорила Арина, помахав свернутым в трубочку текстом пьесы и обращаясь ко всем своим артистам-одноклассникам…
Глава XIV
Оперетта под руководством мафии, или Впервые на арене
Где-то там, на авансцене, завуч Валентина Петровна, которую артисты не видели из-за закрытого занавеса, гулко произнесла:
– А сейчас вы увидите оперетту под названием «Страдания от страшной любви» в исполнении восьмого класса «В»!
Нельзя было понять, громкие или тихие раздались аплодисменты, долго ли они продолжались. Но вот все стихло. И занавес, ручку которого крутил за кулисами Костик Шибай, медленно и со скрипом начал разъезжаться в разные стороны…
На сцене застыли, разбившись на несколько групп, участники хора, оркестра и ансамбля подпевал, состав которого был окончательно сформирован только сегодня ночью. Посередине находилась огромная, слегка помятая и покореженная дверь из бумаги, в ее тени прятался оркестр. Он молчал. Молчал и хор, который выстроился справа. А слева, распределившись на пары, стоял ансамбль подпевал. Который в полной тишине медленно начал интермедию.
«Пу-говка, пу-говка, пу-говка, пу-говка…» – утробными голосами начала первая пара, из которой один человек пел «Пу», а другой «-говка». Она продолжала свое странное пение, и скоро к ней присоединились еще двое подпевал:
«Бум-пыщь-пыщь, бум-пыщь-пыщь, бум-пыщь-пыщь, бум-пыщь-пыщь…» – пели эти двое еще более низкими голосами.
Остальные подпевалы пока молчали. Но и этого было достаточно слегка опешившим зрителям.
Тревожные звуки мотались по кругу, «пу-говка, пу-говка» переплеталась с «бум-пыщь-пыщь, бум-пыщь-пыщь», создавая странную ритмичную музыку, – казалось, что кто-то и правда играет на не ведомых никому музыкальных инструментах.
Через пару минут вступил хор. Тоже негромко, тревожно и таинственно, он начал свою партию:
Так пел хор. Голоса ансамбля подпевал не перекрывали его, а вторили, создавая фон. И дальше, чтобы ввести зрителей в мир клопов, хор слаженно, таинственно, но по-прежнему без музыки взвыл:
И тотчас из-за противоположных кулис навстречу друг другу, словно маленькие лебеди, выскочили, взявшись за руки, по три девочки. Их яркие наряды были удивительно пышными, но особенно были хороши ядрено-розовые панталоны, обильно расшитые кружевами.
Танцовщицы мельтешили, вихрем проносясь от одной кулисы к другой. Мелькали кружева, качались раскрашенные перья и усики на шапочках, в свете прожекторов мерцали, пуская в зрительный зал искры, разноцветные блестки, которых не пожалели артистки, расшивая свои костюмы.
А хор с подпевалами продолжал повторять одно и то же, загадочное:
Артистки кордебалета старались вовсю – под эти слова они сновали по сцене так, что казалось, будто они и правда носятся по стенам и даже по потолку.
