Особые заслуги - Хмелевская Иоанна (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗

Яночка размышляла над услышанным. Неприятные новости.

— Выходит, наш пан Джонатан тоже из их шайки, — пришла она к печальному выводу. — Выходит, Ушастый нанял его для раскопки могил и не платит, а пан Джонатан добивается своего. Павлик был в чём-то согласен с сестрой, а в чём-то не согласен, так что одновременно и кивал головой утвердительно и покачивал отрицательно.

— Может, и нанял его для раскопки, — сказал мальчик, — да только концы с концами не сходятся. Ведь это же он сказал, что немного осталось, что он, пан Джонатан, себе думает и что работа тонкая. И выходит, вроде бы это он раскапывал, а пан Джонатан его подгонял.

— Или вот ещё вариант, — подхватила Яночка. — Попрыгун нанял их обоих…

— Не думаю, — возразил Павлик. — Попрыгун явно поспешил, смыться, не желая ничего общего иметь с этим делом и с нашим хозяином. Такое у меня создалось впечатление.

Теперь возразила Яночка:

— Но ведь мы же знаем, что имеет! Постой, Давай рассуждать так. Если он нанял их… если он шеф… знаешь, такой, что предпочитает оставаться в тени… не хочет, чтобы нанятые знали, на кого работают. Ведь у преступников так часто бывает — шефа никто не знает и не видел, чтобы в случае чего не поймали. И, может быть, пан Джонатан знает только своего сообщника с ушами, а шефа не знает. Ничего не знает о Попрыгуне…

Подумав, Павлик согласился с гипотезой, выдвинутой сестрой.

— Что ж, такое возможно. Ушастый как бы передаточное звено между нашим хозяином и шефом, ведёт с шефом переговоры об оплате, и, наверное, это и есть та самая тонкая работа. Пан Джонатан роет землю и ищет, а Ушастый из шефа деньги выколачивает.

— А Попрыгун уверен, что Ушастый сам роет, — дополнила Яночка концепцию брата. — Или его вообще не волнует, кто роет, главное, чтобы нашли. Значит, у нас уже трое подозреваемых…

— Нет! — воскликнул Павлик. — Погоди, давай сосчитаем. Попрыгун — раз. Он тогда в домике сидел. Тот, с лопатой — два. А водитель с машиной — три…

— Водитель же и есть Ушастый!

— Предположим. Но тот, что тогда в темноте с лопатой прибежал, не мог быть паном Джонатаном.

— А ты уверен? Ведь темно же было.

— Уверен. У пана Джонатана борода, а у того не было. Даже в темноте заметно. И это не был Попрыгун, согласись. Выходит, их четверо вместе с нашим хозяином.

Яночке пришлось согласиться, брат рассуждал логично. Значит, есть и четвёртый. Шайка разрасталась не по дням, а по часам. И её многочисленность ужасала, ибо расследовательские возможности брата с сестрой были весьма ограничены.

— Вся надежда на Хабра, — вздохнула Яночка, поставив точку в совещании на тропинке и продолжая путь.

Павлик тяжело топал следом.

— А вообще, сдаётся мне, тут серьёзное дело, — на ходу делился он с сестрой своими соображениями. — Не иначе, как международная шпионская афёра. Наверняка разные иностранные разведки прислали сюда своих тайных агентов, и, очень может быть, нам следует сообщить в милицию.

— Не можем мы это сделать! — решительно воспротивилась сестра.

— Почему?

— Да потому что нас тут же упекут в исправительное заведение. Ведь они же видели, как мы пересекали границу. Думаешь, не наябедничают милиции, если мы на них донесём? Ещё как наябедничают! А ведь нам ещё раз придётся пересекать…

— Совсем забыл! Так что же теперь делать?

У Яночки уже был готов ответ:

— Ничего. И вообще, нам остаётся лишь одно. Нелегальный переход границы нам могут простить лишь в одном случае…

— Каком же?

— Если у нас будут перед милицией или пограничниками какие особые заслуги. Вот если мы сами сумеем выследить преступников… И даже хитростью отобрать у них найденные важные документы… И доставить их кому надо… Тогда пусть себе ябедничают, нам уже не страшно! За такие заслуги нам наверняка простят какой-то дурацкий нелегальный переход.

— Два перехода.

— Да хоть десять!

Идея Павлику чрезвычайно понравилась.

— Ты права! Только давай второй раз границу перейдём поскорее. Пока там спохватятся, а дело уже сделано. Смотри, мы рядом с границей, давай посмотрим, нет ли за ней ещё какого подходящего куста. И тогда прямо завтра и провернём работку…

Этим же вечером пограничный патруль обнаружил кое-какие изменения в приграничной полосе. В нескольких метрах от сетки, по ту её сторону, виднелась свежевыкопанная яма средних размеров.

Явление нетипичное и совершенно непонятное. Пограничники привыкли к тому, что рядом с линией границы чего только не обнаруживали. Шпионы и прочие враги закапывали в землю свои парашюты боеприпасы и оружие, взрывчатку и прочие материалы. Иногда в тайниках обнаруживали совершенно поразительные вещи. Приходилось внимательно изучать не только тайники, но и поверхность приграничной полосы, на которой тоже находили много интересного: следы от ходуль или костылей, отпечатки копыт и лап всевозможных лесных зверей, человеческие следы, а также какие-то непонятные условные знаки, явно адресованные преступным сообщникам. Но яма, из которой явно что-то вырыли и которую даже не попытались замаскировать, встретилась пограничникам впервые. Нарушитель границы, шпион или контрабандист, оставивший столь бросающийся в глаза след, наверняка был ненормальным…

А возможно, яму вырыли с целью отвлечь внимание пограничников от другого места, где планировалась диверсия? Впрочем, яму могли вырыть специально для того, чтобы заставить пограничников поломать головы, устроить им такую пакость. Яму выкопал человек, не зверь, следы лопаты явственно видны. Правда, лопаты какой-то маленькой, явно нестандартной, но всё-таки лопаты. Пограничное начальство приняло решение на всякий случай повысить бдительность.

На детей с собакой никто не обратил внимания. Дети тоже не заметили к себе никакого повышенного интереса со стороны пограничных властей. Они могли бы поклясться — никого поблизости не было. Другого мнения была их собака, но Хабра о его мнении никто не спрашивал. А сам он не счёл нужным информировать о многочисленных следах, обнаруженных им, ибо отлично понимал — его маленькие хозяева интересовались совсем другим.

Сам же он тоже не заметил в обнаруженных следах ничего опасного. Дело в том, что эти следы покрывали буквально весь лес и прилегающую к нему территорию, он учуял их с самого начала и счёл непременной принадлежностью этой местности. А надписей на табличках с орлом, к сожалению, прочесть не умел.

— Всего один! — огорчилась Яночка, когда они с Павликом, закончив поиски, свернули от пограничной сетки в глубину леса. — Надо же, на таком большом куске земли всего один-единственный маленький кустик шиповника!

— Но зато вон какой подходящий! — успокоил сестру Павлик. — У него ещё целых два побега, скоро разрастётся, а пока такой маленький, так его и выкапывать легче. И растёт он ближе к Польше. Если бы не надо было выкапывать, так до него запросто можно дотянуться, стоя на родине, ну, на земле родины, и не было бы никакого нелегального перехода границы.

— И все равно кустик один, — упорствовала Яночка. — А два куста qkhxjnl мало для муравейника, только с двух сторон загородим его, и любой дурак сможет подобраться к нему с третьей стороны. А откуда нам взять третий куст? Вот-вот стемнеет, пора возвращаться…

— Гляди! — перебил её причитания Павлик. — Вот это да!

Яночка обернулась к брату и в два прыжка оказалась рядом с ним. А брат с гордостью показывал на роскошный куст шиповника, уже немного разросшийся, но всё равно как нельзя более подходящий для пересадки. Выкопай такой осторожненько, посади аккуратненько — и оглянуться не успеешь, как он уже превратится в великолепную колючую загородку. Яночка была счастлива.

— Наконец-то! Такой красавец и на нашей территории! Третий! Теперь хватит. Один посажен, тот, за сеткой, второй и вот теперь этот. Завтра выкопаем оба и, считай, свой долг выполнили. А сейчас можно возвращаться домой.

— Только завтра начнём с того, за границей, — внёс предложение Павлик. — Начинать надо с более тяжёлого. А тут можем рыть хоть до посинения, никто не придерётся. Послушай, раз появилась возможность, давай сейчас устроим засаду на кабанов…