Угнанное пианино - Нестерина Елена Вячеславовна (электронные книги без регистрации .txt) 📗
– И даже поможем домой к вам это пианино оттащить! – добавил Василий Редькин.
– Ой, вот спасибо! – Петр Брониславович был искренне рад. – То-то моя Галиночка Гавриловна обрадуется! Да еще такое хорошее, с тремя педалями пианино! Галиночка как раз такие любит, она мне сама говорила! А по поводу денег вы не волнуйтесь – они у меня дома. Как привезем, я сразу и расплачусь. Достаточно будет…
И Петр Брониславович назвал такую сумму, услышав которую супруги Редькины переглянулись. И затем счастливо обнялись, – кажется, впервые за несколько лет.
– Зоенька, дочка, ты уж покажи, на что твой инструмент, так сказать, способен… – засуетился тут же свирепый сантехник Редькин. – Сыграй-ка учителю своему что-нибудь такое, чтобы он убедился, какая у этого пианино красота звука, какой этот… Тембр многоголосный…
– Я могу еще и спеть, – скромно предложила Зоя.
– Нет, вот этого не надо, – тут же пресек ее поползновения папа. – Я же просил красоту.
– Да, мы же продаем пианино, а не тебя, – встрял в разговор Толик Редькин.
Арина Балованцева втихаря отвесила ему пинок и показала кулак. Мелкий сразу заткнулся.
– Музыка народная. Гамма, – провозгласила Зоя, открыла пианино, и на всю улицу понеслась простая гамма до-мажор в две руки.
– Хорошо играешь, Зоя, с душой, – похвалил Петр Брониславович. Он привык уважать чужой труд. – Скажи-ка, а не жалко расставаться-то? Нет, приходить к нам домой играть – этот уговор остается. Ну, а все-таки?
– Не жалко ей, не жалко! – закрывая крышку пианино, вместо Зои ответила ее мама. – А в нагрузку я вам еще и целый чемодан нот отдам. Пусть ваша супруга упражняется. Чемодан этот у нас дома тоже места много занимает. А у вас, интересно, площадь позволяет?
– Ну, чемодан-то и фортепьяно мы точно пристроим, – улыбнулся Петр Брониславович.
Зоя кивнула. Расставаться со своим имуществом было очень жалко. В чемодане было килограмма два нот произведений Брамса, клавир музыкального спектакля «Свадьба Кречинского» и даже несколько тетрадей с произведениями ее собственного сочинения. И все это исчезнет теперь из дома?
Зою радовало только одно – и Петр Брониславович, и его супруга были людьми добрыми. Уж если они сказали, что мешать не станут, когда она придет на своем инструменте у них дома поупражняться, то, значит, так оно и будет. И ни орать не начнут, ни руки скотчем заматывать, чтобы она по клавишам не била… Одним словом, что ни делается – все к лучшему. Так решила Зоя, вздохнула и отправилась вслед за процессией, которая шла по направлению к дороге. Нужно было поймать подходящую машину, погрузить в нее инструмент – и лети, музыка, к новой хозяйке!
Глава XIV Неземные звуки из лифта
Этот праздничный день на дороге удалось поймать только большой фургон. Водитель согласился везти пианино. Вмиг выскочивший из кабины шофер, Петр Брониславович, Василий Редькин и Артур с Антошкой, которые тоже бросились помогать, закинули в фургон инструмент.
Клавдия Ивановна и Толик стояли на обочине дороги и долго махали вслед уезжающему от них навсегда кошмару семьи.
Василий Виссарионович, едва выслушав адрес Петра Брониславовича, шустро забрался в кабину к водителю и принялся по дороге вести разговоры за жизнь. А пианино, его теперь уже бывшая хозяйка, Петр Брониславович, то есть супруг будущей хозяйки, а также остальные ребята с удовольствием разместились внутри фургона.
Всю дорогу Зоя большей частью на ощупь (темновато было в фургоне, что и говорить) играла на своем инструменте. Прощалась с ним.
И вот тогда-то все и поняли, какой ужас преследовал семейство Редькиных. Что не зря, ох, не зря, родитель хватался за ремень, а брат пытался заклеить Зое рот и замотать скотчем руки за спиной. Слуха у Зои Редькиной не было…
Не было совсем. Но она этого отчаянно не понимала. Конечно, может, от того, что внутри машины было темно, а может, из-за тряски, но даже в простой песенке «Во поле березка стояла» она ухитрялась промахиваться пальцами мимо всех нужных клавиш. И пела так, что ни в одну правильную ноту не попадала. Но делала она это громко, с душой, и потому всем приходилось ее слушать.
– А еще вам сыграть? – бодренько спрашивала Зоя, завершая одну композицию и тут же переходя к другой. – Вот эта вещь – моего собственного сочинения! И следующая будет тоже…
К концу пути все утомились от музыки так, как будто слушали сводный хор морских крылатых сирен в сопровождении оркестра милицейских свистков.
Пианино захлопнули и выгрузили с большой поспешностью, едва машина остановилась около дома.
И пока Петр Брониславович расплачивался с водителем, а пианино вновь стояло на улице и ждало, когда его внесут в новый порт приписки, Антоша подбежал к Зое, схватил ее за руку и жарко зашептал ей в ухо:
– Зоя, ты извини, пожалуйста, меня, что я тебя с праздником Восьмого марта не поздравил, что я тебя оставил без пижамы…
Зоя хотела было растрогаться извинительной речью своего суматошного соседа по парте, но то, что он залепетал дальше, ее просто возмутило:
– Что значит – оставил без пижамы? – вспыхнула она и вырвала у Антона свою руку. – Когда? Ты говори, да не заговаривайся!
– Ой, Зоенька, в смысле, без вещественного подарка! – тут же исправился Антон. – Я же когда в подъезде тебя увидел, думал, что ты злобная, вредная женщина и на меня сердишься. А у тебя горе такое было… Не посочувствовал я тебе, да… Но я наверстаю! И в плане поздравлений тоже, Зоя!
Зоя снова не знала, куда деться. Антон мелькал у нее перед глазами, лопотал, бормотал…
– Что ты хочешь, Мыльченко?
Антон вытащил из кармана скомканные и заляпанные грязью шелковые панталоны, собираясь окончательно исправиться и преподнести подарок именно той, которой он и предназначался. Вспомнил и пожалел о колпачке, который откочевал к неизвестной жене водителя «Скорой помощи»… Потом понял, что людям, которые помогли ему, нужно быть благодарным. И их родственникам тоже. Вздохнул, поняв, что комплекта из оставшейся части пижамы уже не составить, а потому лучше Зое эти панталоны и не дарить.
И решил сделать настрадавшейся девочке новый подарок. Мысли закопошились у Антона в голове, смутная мечта приобрела определенные очертания. Дело осталось за малым – поскорее закончить эту прозаическую операцию по перетаскиванию с места на место порядком поднадоевшего ему пианино. И приступить к созданию и декламации нового поэтического шедевра – на радость Зое. Она поймет, она обязательно оценит! Она же сама музыку, оказывается, сочиняет. Творческая натура. А скрывала. И от кого? От него, своего бессменного соседа по парте и верного рыцаря! Эх, женщины…
– Ты помнишь вот эту пижаму? – спросил Антон, встряхивая полосатыми штанами перед носом Зои.
– Еще бы, – фыркнула Зоя. – Ты в это нарядился и народ на улицах пугал.
– Точно… – грустно кивнул Антон, вспоминая свой печальный пробег по городу. – Но на самом деле эта пижама предназначалась только тебе! Да! Честное слово, о тебе я думал, когда праздник Восьмое марта приближался… Ты без моего подарка не останешься, Зоя, не бойся!
– Да не боюсь я…
– Я тебе сейчас вот что лучше прочитаю. Это только начало. Но я дальше все стройно сочиню. Это будет поэма в твою честь. Пока слушай первые сорок строф. Поэма в честь Восьмого марта…
Пока Антон, прикрыв глаза, декламировал свое стихотворение, Зоя уже упорхнула от него. И подошла к Арине, которая только что убрала в карман мобильный телефон – с кем-то она разговаривала.
– Арина, – обратилась к ней Зоя, – слушай, спасибо тебе большое, что ты… Ну, вот так вот пианино мое бросилась искать. И вообще… Что оно нашлось, спасибо…
