Дело об украденном перстне - Кузнецова Наталия Александровна (мир книг .TXT) 📗
— Значит, у Евгении Семеновны теперь две пенсии будет, одну ей Маргаритки племянник компенсировал.
— Теперь понятно, почему ваша Илона в Париж собиралась, а потом передумала, — сказала Лешка.
— И почему Шапокляк плохо стало, когда она узнала» что камень в перстне ненастоящий, — добавил Ромка. — Столько труда и страданий — и все напрасно.
— Ну да. Меня еще тогда в аптеку послали, чтобы лекарствами ее отпаивать. После этого она созналась в краже перстня и в том, что этот перстень у самой увели вместе с пенсией, А уж Акакий ее рассказ своими де талями дополнил. Добровольно причём.
Жаль, что я в аптеку не заглянул, когда за тобой побежал.
Да, вы же сразу решили, что я за вами слежку устроил.
— И хорошо, что мы так решили, — сказал Артем. — Иначе мы бы к вам не приехали, когда Лешка пропала, и не вычислили бы этого несчастного Акакия.
— Вот вы все где, — заглянула в комнату Андрея Дарья Кирилловна. — Идите садитесь за стол.
Вслед за ней к ней вошел улыбающийся Жан-Жак.
— Да-да, мои дорогие. Давайте все вместе сейчас позавтракаем.
— Спасибо большое, только мы уже завтракали. Дома, — сказал Артем.
— Так то дома, а то с нами.
— Пошли, раз зовут, — толкнул его в бок Ромка и первым деловито прошел в гостиную.
Посередине большого круглого стола возвышался уже знакомый им самовар.
— Готовить мне было некогда, — сказала Дарья Кирилловна, — поскольку дома меня не было; Сами знаете. Поэтому будем есть то, что Андрюша из магазина принес.
На столё было множество вкусных вещей: французские сыры разных сортов, копченые устрицы — Андрей, видимее хотел угодить национальным пристрастиям Жан-Жака, — множество разных фруктов, огромный шоколадный торт, именно такой, какой Ромка просто обожал.
Маргарита Павловна почти ничего не ела, хотя Жан-Жак подкладывал ей на тарелку все новые и новые закуски.
Тебе надо подкрепиться, восстановить силы. Попробуй фуагра, хоть кусочек, — умолял он, а она только благодарно улыбалась и качала головой.
А что это за фуа такая? — шепотом спросил Ромка у Андрея.
Паштет из гусиной печенки, — прошептал тот в ответ. — Мне Серега сказал, что французы без него жить не могут. Знаешь, сколько попотеть пришлось, пока нашел. В центр пришлось смотаться.
— А почему вы дали объявление именно в нашу газету? — спросил Андрей, отвлекая Жан-Жака от уговоров Маргариты Павловны.
— Эта газета продается у нас в Париже, и я зная, что в ней печатается много разных объявлений. Поскольку мои друзья имеют деловые связи с институтом, где работал Риточкин муж, я узнал, что он умер несколько лет назад. Сам я тоже давно овдовел. Но Риточку не забывал никогда. Решил ее найти, Позвонил было Даше, а ее по старому адресу не оказалось. Я не знал, что у нее теперь другая квартира. Вот и решил дать объявление в газету: а вдруг из этого что-нибудь да получится? Ждал, что Рита откликнется, но сначала вы позвонили, а потом — ее похититель. Я просто места себе не находил, я готов был все отдать, чтобы ее спасти, но он ни на что не соглашался, а требовал от меня каких-то сокровищ. Потом мы стали переписываться по электронной почте с Веней, потом позвонила Даша… А дальше… я прилетел, и оказалось, что мне уже и делать ничего не надо — Риточка моя нашлась. Вернее, вы нашли мою Риточку. А выбранный мною путь, как видите, оказался вовсе не таким легким, как я думал вначале.
Тут Ромка не выдержал и решил наконец выяснить то, что терзало его все эти дни. Он достал из кармана вырезку из газеты и показал ее французу.
— Вот. Тут написано: «…Хочу найти наше сокровище и провести вместе с тобой остаток наших дней». Разве это не вы писали?
Жан-Жак взглянул на объявление.
Писал я. Только тут ошибка. Вернее, не совсем точно написано. Кто-то все напутал в этой газете.
Кто напутал?
Я не знаю, — пожал плечами Жан-Жак. — Но какое это теперь имеет значение? Ведь все уже позади!
Я тебе говорила, — прошептала Лешка и поднялась. — Нам, пожалуй, пора.
Да-да, — поддержал ее Артем. — Мы уж тут порядком засиделись.
— А день-то сегодня какой чудесный, — выглянула в окно Дарья Кирилловна, — Жа ра-то еще вчера спала, а сегодня солнечно и прохладно.
— Риточка, если ты не хочешь сейчас отдохнуть, то, может быть, мы сходим погуляем? — обратился Жан-Жак к Маргарите Павловне. — Давай прямо сейчас сходим к нашему дубу. Я об этом столько лет мечтал! Всю свою жизнь. Отсюда ведь ВСХВ недалеко?
— Что? — не понял Ромка.
— ВСХВ — это Всесоюзная сельскохозяйственная выставка. Он так ВДНХ называет, по старой памяти. То есть ВВЦ. Фу-ты, сама запуталась, — ответила Дарья Кирилловна. — Короче, это теперь Всероссийский выставочный центр.
— Это мы знаем, — кивнул Венечка.
— Конечно, лучше погулять, — Маргарита Павловна, словно девочка, порывисто вскочила с места. — А то я уж в погребе наотдыхалась. Прямо сейчас и пойдем.
— Ну и отлично, ну и хорошо, — обрадовался Жан-Жак.
— А я вам что говорил? Начинается! — зловещим шепотом прошептал Ромка на ухо Артему.
Жан-Жак с довольным видом прошел на кухню, а Ромка потихоньку последовал за ним. Мальчик увидел, как француз кладет в сумку большой хозяйственный нож, и торжествующе ухмыльнулся. Он незаметно вышел в прихожую я присоединился к своим друзьям.
— А ты, Дашенька, пойдешь с нами? — спросил Жан-Жак.
— Не уж — отказалась та, — ваше дело молодое, вот вы и гуляйте. А я дома порядок наведу. Да и отдохнуть после всех этих передряг мне не помешает.
— Предлагаю ехать, на метро, — сказал Жан-Жак Маргарите Павловне. — Я сорок семь лет не был в вашем метро.
А сорок семь лет назад этой линии и не было, — сказал Венечка. — Я знаю это точно.
И многих других тоже, — подтвердил Артем.
— Мы вас проводим, — предложил Ромка, — и скажем, где выходить. Нам же всё равно вместе ехать.
— Хоть я дорогу еще не забыла, — сказала Маргарита Павловна, — мы в любом случае рады вашему обществу. Правда, Жан-Жак?
Жан-Жак с улыбкой Кивнул головой.
— Теперь вы все — наши лучшие друзья, — объявил он.
А Ромка сбежал вниз по лестнице, раньше всех выскочил из подъезда и сразу же наткнулся на Евгению Семеновну.
— Здрасьте, — буркнул он и перевел взгляд на ее ноги,
Евгения Семеновна была обута в старомодные туфли бордового цвета на скошенном каблуке. Теперь эта, — правда, уже бесполезная улика была налицо.
— А я к Дашеньке, — заговорила было старуха. — Она дома?
— Дома. — Ромка по-прежнему не отрывал взгляд от ее туфель.
И тут из подъезда вышли Артему Лёшка, Венечка и Жан-Жак под руку с Маргаритой Павловной.
Женя! — радостно воскликнула та. — Ты узнаешь Жан-Жака? А мы погулять решили. Если хочешь, пойдем с нами.
Здравствуйте, — равнодушно кивнул Жан-Жак Евгении Семеновне. Видимо, он ее плохо помнил.
— Да нет, — отказалась та, окинув завистливым взглядом цветущую и помолодевшую от счастья подругу. — Як Даше зайду. А вы гуляйте. Мы ведь еще увидимся?
— Ну конечно! Ты позвони и приезжай ко мне, хорошо?
Все пошли вперед, а Лешка оглянулась. Сморщенная маленькая старушка смотрела им вслед, а в глазах ее застыла тоска.
«Что посеешь — то и пожнешь», — почему-то вспомнила Лешка Ромкиного Цицерона, и у нее мелькнула мысль: а не Шапокляк ли выдала тогда Жан-Жака? Ромка в этом почему-то был уверен. И если она, то зачем она это сделала? Из зависти? Или из злости? Ведь она приехала к Маргарите Павловне, уже зная об объявлении, и не сказала ей о нем ни слова. Так мог поступить только злой, жестокий и завистливый человек. Ну да ладно. Раз никто не желает выводить ее та чистую воду, то пусть себе живет дальше;
Туфли на ней видела? — толкнул ее в бок брат. — Те самые, я уверен.
Знаешь, Рома, бог ей судья, — повторила девочка слова Дарьи Кирилловны, сказанные, правда, в адрес их с Маргаритой Павловной похитителя, и добавила: — Пусть их с дядей Валерой теперь собственная совесть мучит.
