«Кровь!» – сказал кот - Фоули Луиза Манро (лучшие книги .TXT) 📗
В Кики проснулся репортёр-следопыт, мастер журналистских разоблачений. О музее можно написать захватывающую статью, но это будет статья вовсе не о возможностях найти здесь работу. Доктор ван Кайзер с избытком снабдил её материалами для заметки в «Курьере». А теперь она раскопает подлинные факты! И в первую очередь она поговорит с ершистой маленькой женщиной, которая подхватила Рыжика, прежде чем тот успел снова броситься на хранителя.
Глава вторая
Спустившись в круглый холл на первом этаже, Кики подошла к дежурной, которая полчаса назад сказала ей, как найти кабинет хранителя музея.
– Где здесь реставрационная мастерская? – спросила она.
– Внизу, мисс, но посетители туда не допускаются.
– Доктор ван Кайзер разрешил мне взять интервью у миссис… э-э… Дженсен, – соврала Кики, с грехом пополам припомнив фамилию, которую упомянул доктор ван Кайзер. «А кроме того, – мысленно добавила она, – я должна забрать моего кота. Но этого я вам не скажу!»
– Джанссен, – поправила женщина, хмурясь. – Миссис Джанссен. Странно. Но если доктор ван Кайзер разрешил… спуститесь по лестнице в конце коридора и идите налево.
– Спасибо, – сказала Кики и поспешила прочь, пока женщине не пришло в голову проверить правдивость её слов.
В коридоре подвального этажа царил полумрак. У основания лестницы высилась гора пустых упаковочных ящиков. Когда Кики свернула влево, из-за одной из дверей до её ушей донесся приглушенный, но пронзительный скрежет. Скрежет прекратился и вслед за этим раздался знакомый кошачий вопль. Рыжик! Она улыбнулась. Значит, это и есть реставрационная мастерская! Она постучалась в дверь, на которой не было никакой таблички, и поняла, что не ошиблась: изнутри послышались мягкие шлепки в дверь и царапанье. Не успела она взяться за ручку, как дверь распахнулась. Кот радостно бросился к ней, а женщина, которую она видела на третьем этаже, без улыбки смотрела на неё пристальным взглядом.
– Вы ко мне? – отрывисто спросила она.
Кики взяла Рыжика на руки, и тот принялся энергично вылизывать ей лицо.
– Ну так что? – повторила женщина. – Вы ко мне?
– К вам, – ответила Кики, заглядывая через плечо миссис Джанссен в комнату. – Я хотела поблагодарить вас за то, что вы посидели с моим котом… И ещё я хотела бы немного с вами побеседовать. Можно я загляну в вашу мастерскую?
Пожав плечами, миссис Джанссен отступила в сторону, давая Кики войти, и закрыла за ней дверь.
– Проходите, пожалуйста, – сказала она с европейским акцентом. – Ваш кот прелесть. – Она погладила Рыжика, и впервые в уголках её рта появилось подобие улыбки. – Мы с ним подружились.
– Рыжик чувствует, когда его любят, – ответила Кики.
– Меня зовут Гейбриел Джанссен, – представилась женщина. А затем настороженно спросила: – Вы друг доктора ван Кайзера?
– Нет. Я с ним только сейчас познакомилась. Меня зовут Кики Коллир. Я взяла у него интервью для нашей школьной газеты. Мы публикуем серию статей о профессиях. – Она помолчала, обводя взглядом комнату. – Я никогда не бывала в реставрационной мастерской. Можно мне осмотреть её?
Миссис Джанссен с облегчением вздохнула.
– Ну, конечно. Какое у вас необычное имя.
– Полностью меня зовут Кэтрин Кристин, а сокращенно – Кики.
На верстаке, приставленном к одной из стен, лежали инструменты, стояли пузырьки и банки с кистями; в комнате пахло скипидаром. Небольшой сверлильный станок, похожий на бормашину в кабинете зубного врача Кики, был повернут так, что его сверло нависало прямо над металлическим лезвием кинжала на верстаке.
– Вот этот инструмент я слышала из коридора?
– Бор? Да, – сказала миссис Джанссен, кивая. – Время – часы, минуты, секунды – разрушает металл. Время и окружающая среда! Сам воздух, которым мы дышим, образует в металле полости, точно так же, как сахар образует дупла в зубе. Полировкой иногда можно выровнять поверхность – это все равно как вычистить зубы. – Она схватила бор и показала, как исчезает под нажимом визжащего сверла пятнышко ржавчины на клинке.
Рыжик протестующе взвыл, и миссис Джанссен, улыбнувшись ему, выключила бор.
– Просто удивительно! – воскликнула Кики. – Вот уж не думала увидеть в музее бормашину! Или «марлекс»! – Она подняла квадратный кусок тонкой сетчатой ткани.
– Удивительно, что столь юная особа знакома с материалами, которые применяются в медицине, – сказала миссис Джанссен, вопросительно глядя на неё.
– Нет, вообще-то я с ними не знакома, – ответила Кики. – Но у меня мама врач. Это она показала мне «марлекс» и объяснила, как пользуются им хирурги, чтобы закрыть рану. А я воспользовалась «марлексом», когда пару лет назад готовила работу для школьной научной выставки.
– А, понятно. Так вот, то, что лечит плоть, может так же вылечить старую керамику. Я использую в своей работе много врачебных инструментов. – Она открыла кожаный футляр и показала набор острых, как бритва, скальпелей и хирургических зондов из нержавеющей стали.
– Вот это да! – поразилась Кики.
– Наши профессии не так уж несхожи, – продолжила миссис Джанссен. – Хирург ремонтирует поврежденные тела, а я ремонтирую поврежденные старинные вещи. Мы, реставраторы старинных сокровищ, пользуемся многими достижениями современной техники. – Она протянула руку и погладила Рыжика, удобно устроившегося у Кики на руках. – Славный у вас кот. Даже Моне полюбил его.
Из дальнего угла комнаты донеслось приглушенное «гав-гав», и с подстилки на полу в углу комнаты с усилием поднялся пёс весьма почтенного возраста, – вероятно, подумала Кики, помесь таксы с дворнягой, судя по его коротеньким лапам и отвислым ушам, – и тяжелой походкой направился составить им компанию.
С Рыжиком на руках и в сопровождении Моне, который трусил за ней по пятам, Кики обошла всю просторную продолговатую комнату, осмотрев сначала антикварные вещицы, стоявшие на полках вдоль одной из стен, потом верстак, заваленный инструментами и химическими препаратами, и наконец большую картину в богато украшенной раме. На картине, написанной масляными красками, была изображена пасторальная сцена. Сейчас она стояла на боку, а один из углов рамы был скреплен зажимами с мягкой подкладкой.
– Вы чините все эти вещи, миссис Джанссен? – спросила Кики.
– Гейбриел, – поправила женщина. – Называйте меня просто Гейбриел. Если вы станете называть меня миссис Джанссен, мне будет казаться, что вы на меня сердитесь. Люди не обращаются к друзьям так официально. – Она помолчала. – Вот доктор ван Кайзер, тот называет меня миссис Джанссен. И правильно. Потому что мне он не друг.
– Я слышала конец вашего спора с ним. Он жутко сердился!
– Он бессовестный интриган! – возбужденно воскликнула Гейбриел. – Если бы его здесь не было, я бы ушла с работы!
Кики повернулась и удивленно посмотрела на неё.
– Я что-то не понимаю. Если вы его так ненавидите, не легче ли было бы уйти с работы и не встречаться с ним каждый день?
Гейбриел кивнула.
– Конечно, легче. Но тот, кто выбирает легкий путь по жизни, дорого за это расплачивается. Здесь все было по-другому, когда хранителем был мой Роланд.
– Ваш муж?
– Да. Тридцать девять лет он хранил и пополнял собрание Галльярдского музея.
– И вы тоже столько времени тут работаете?
– О нет! Все те годы я работала в своей домашней мастерской, помогая Роланду, чем могла. Он приносил поврежденные экспонаты домой. «Можешь исправить это, Гейбриел?» – спрашивал он. Разные мелочи: отколовшийся кусочек скульптуры, царапинка на холсте, щербинка на керамике. А потом он заболел и болел долго. Я продолжала делать мелкие реставрационные работы для музея, необходимые для поддержания коллекции в хорошем состоянии. Поэтому, когда Роланд умер, попечительский совет попросил меня временно исполнять обязанности хранителя, пока не подыщут ему преемника.
– И этим преемником оказался доктор ван Кайзер? Гейбриел сняла очки с толстыми стеклами и отвела взгляд.
