Томка и рассвет мертвецов - Грачев Роман (читать книги бесплатно txt) 📗
Увы, мне ответила механическая девушка: номер отключен.
– Со мной играют в кошки-мышки, – сказал я Петру, когда он явился с результатами поисков.
– Сам напросился.
– Не отрицаю. Думаешь, мне бросить это дело?
– Тебе же нравится чертовщина, нет?
– Да. Я спать не могу из-за этой истории. Кстати, уже практически буквально, если принимать во внимание его ночной звонок.
– Ну что ж, – многообещающе начал Петя, – тогда вот тебе информация к размышлению.
Он хлопнул на стол еще несколько листов бумаги с текстом и фотографиями. Никогда не любил его привычку печатать документы.
– Почему ты просто не перешлешь мне электронный вариант по почте?
– Бумажная промышленность у нас работает прекрасно.
– За промышленность я спокоен, чего не могу сказать о своем банковском счете. Садись и комментируй.
Петя послушно уселся по другую сторону стола, подпер голову рукой и забубнил:
– Цинковый ящик прибыл на родину в Череповец в декабре две тысячи девятого. Аккурат под новый год. Парня звали Сергей Кузнецов… вот, смотри, его фотографии, копия письма убитой горем матери в местную череповецкую газету, а вот и статья в самой газете. Номер воинской части совпадает, даты вписываются в период службы Рожкова и Коршунова. К счастью, дело было громкое, иначе я ничего бы не нашел. Вот копия запроса в прокуратуру и их ответы… даже не смотри на меня так, у меня уже голова кругом идет от сидения перед монитором.
– Я подниму тебе зарплату.
– Не бросайся такими словами, у меня хорошая память. В общем, Кузнецов налетел на колючую проволоку под высоким напряжением. Прямых доказательств суицида не выявлено, но, судя по рассказам очевидцев, парнишке в первые два месяца службы пришлось несладко. Более того, за день до трагедии в их мотострелковой роте случился колоссальный залет, виновником которого стал, пусть и косвенно, именно Сергей Кузнецов. Старики такого не прощают… хм, тебе это, как служившему в армии, известно лучше меня.
– Откуда столько деталей?
– Говорю же, дело было громкое, а я стою своих денег.
Петя сунул руку в нагрудный карман рубашки.
– Вот тебе еще и телефон моего источника. Он из нашего списка. Не очень разговорчив, но зато труслив. Чуть поднажмешь – всё расскажет.
Я взял бумажку с номером телефона и именем: «Станислав Комарин».
– И лучше тебе поторопиться, потому что после моего звонка он может сорваться с места или уйти в глубокий запой. Я свободен?
– Да, спасибо.
Петя удалился, громко напевая одноименную песню Валерия Кипелова: «Я свободе-е-ен!».
Я же взял телефон, чтобы позвонить Комарину, но набрать номер не успел: аппарат зазвонил сам.
– Антон, это Нина Ивановна…
У меня внутри все оборвалось. Сказать, что женщина была взволнована, значит ничего не сказать. Она, наверно, находилась на грани обморока.
– Что случилось?!
– Вы можете приехать? Прямо сейчас?
Мой призрак пошел в атаку. Если до сих пор он крался по квартире, как вор, боясь разбудить хозяйку (которую все же неизменно будил), подбрасывал лишние вещи, то теперь, воспользовавшись отсутствием Нины Ивановны, пронесся по дому ураганом. Я стоял на пороге и оглядывал помещение с раскрытым ртом.
– Что это было?
Захарьева стояла у стены, держалась за сердце. «Господи, – подумал я, – за что ты так мутузишь эту бедную женщину? За какие грехи?».
– Я вышла в аптеку за лекарствами. Здесь рядом, один квартал всего. По дороге остановилась, поговорила со знакомой, а когда вернулась – вот… замок сломан, дверь распахнута. И ведь никого из соседей нет на месте!
Она беспомощно обвела рукой вокруг.
– Полицию вызывали?
Она покачала головой.
– Вы позволите пройти?
Я сразу двинулся в комнату Павла. Чутье подсказало, что в гостиной налетчики особо не шуровали, и, проходя мимо, я убедился в правильности выводов – ее почти не тронули, если не считать сброшенных на пол предметов одежды хозяйки. Иное зрелище ожидало меня в бывшей комнате Павла Рожкова. Я был здесь всего пару дней назад и теперь не узнал жилища. Шкаф с открывающейся дверцей был сдвинут ровно настолько, чтобы можно было пробраться к задней стенке. Содержимое шкафа – штаны, рубашки, теплые свитера, какие-то бумаги – вывалились на пол. Диван разложен. Книги и диски усеивали всю площадь комнаты. Телевизор и прочая мелкая бытовая техника, впрочем, оставались на своих местах, стало быть, непрошеные гости заявились не с целью обогащения. Слишком явный намек.
– Вы уже смотрели, что пропало? – обернулся я к Нине Ивановне.
– Нет. Я боюсь, Антон. Просто даже войти сюда боюсь.
– Понимаю.
Я прервал осмотр, подошел к ней, взял за плечи.
– Как вы себя чувствуете?
– Как, как… Никак. Я не знаю, как дальше жить и чего ждать.
Она беззвучно заплакала. Я направился на кухню, нашел чистую кружку, наполнил ее водой из фильтра– кувшина. Но к моему возвращению Захарьева уже совладала с эмоциями.
Молодец, бывшая учительница.
Я стоял рядом, держа этот дурацкий стакан с водой. Нужно было сказать какие-то слова поддержки, но ничего подходящего в голове не находилось. Очень трудно, знаете ли, приободрить человека, лишившегося всех своих близких и продолжающего получать удар за ударом. Выступить адвокатом злодейки-судьбы я не смогу. Детские слезы высыхают быстро, а вот со старческими дела совсем плохи.
– Нина Ивановна, вам сейчас нужно сделать две вещи: во-первых, необходимо заявить в полицию. Я буду через своих знакомых держать дело на контроле. Во-вторых, пока они едут, внимательно и осторожно пройти по квартире и посмотреть, чего не хватает. – У меня мелькнула светлая мысль. – А может быть, появилось что-то, чего раньше не было. Этого тоже нельзя исключать в свете последних событий.
– Вы узнали что-то новое? – спросила она, с надеждой глядя мне в глаза. Я не нашелся, что ответить. Ничего существенного я пока не узнал, если не считать того, что ее квартиру по ночам посещал не призрак, а человек из плоти и крови. Но это она поняла и без меня.
– Я пытаюсь, Нина Ивановна. Мои люди работают. Есть мнение, что это… происшествие, или как его еще назвать… связано с армейской службой Павла. Это только версия. Мне еще нужно кое-что уточнить, а ваша задача сейчас – вспомнить всё, что было после Пашкиного дембеля. Как он жил, с кем встречался, общался, в каком пребывал настроении. Да, мы кое-что уже успели обсудить, но нам придется погрузиться в эту тему еще раз, и более основательно. Вы готовы?
– Я попробую, но, право слово, ничего существенного сказать не могу. Он стал очень замкнут после армии и не рассказывал ничего необычного.
– Ладно, посмотрим. А теперь звоните в полицию.
Нина Ивановна удалилась в кухню, и вскоре оттуда послышались сигналы клавиатуры телефона. Я же прошел в комнату, еще раз внимательно огляделся.
Однозначно ничего ценного налетчики не унесли, это видно невооруженным глазом. Стало быть, причина появления здесь чужаков лежала в иной плоскости. Они что-то искали.
Я хмыкнул. Нечто похожее случилось и со мной всего месяц назад: молодчики, искавшие Чудесный Медальон, перевернули мою квартиру, но не взяли ничего из дорогостоящей аппаратуры и драгоценностей. Слишком грубо и явно.
Что же вам нужно, паршивцы?
Наверно, я слишком самоуверен, но чутье подсказывало мне, что я знаю, где искать ответ. Достаточно протянуть логическую цепочку от ночных визитов «призрака» к сегодняшнему налету.
Я присел на край дивана, вытащил потертую записную книжицу Павла Рожкова. Полистал немного.
Телефоны, имена, эмоциональные личные заметки дневникового характера. Проклинаемый Ястреб…
– Скоро приедут, – сказала Нина Ивановна. – Вы дождетесь их приезда?
Я посмотрел на часы. Объяснять случайным ментам необходимость своего присутствия мне не хотелось, тем более что у меня нет ни одной официальной и уважительной причины держать это дело на контроле.
