Блин и неуловимые киллеры - Некрасов Евгений Львович (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Блинков-младший поймал себя на том, что начинает дремать. Сколько он здесь ждет? Часы остались дома. Минут сорок, никак не меньше. Интересно, сообразила ли Ирка, что он всерьез советовал ей вооружиться мукой и малиновым сиропом? Дозвонилась ли хотя бы до Васечки?
Сквозь пение воды в трубах ему послышался неясный шорох. Кошка? Обострившимся в темноте зрением Блинков-младший различал трубы ближе к окнам, а его угол утопал в чернильной темноте. Вдруг окутанную белой теплоизоляцией трубу как будто накрыло темным занавесом, и потом она снова появилась. Ох, не кошка это! В угол с тайником беззвучно и медленно крался человек.
Громыхнул ящик буфета, и сомнений не осталось: Никита! Ищет свой ключ. По потолку заплясали слабые голубые отсветы. Никита сдавленно чертыхнулся и после минутной тишины с треском сломал что-то деревянное.
Еще недолго – и Блинков-младший понял, что преступник рядом. Он по-прежнему ничего не видел: просто почувствовал, и все.
Вспыхнул огонек зажигалки и резанул по глазам, как прожектор. Над стопкой батарей в углу склонился черный силуэт. Он был прямо под Блинковым-младшим: если свеситься, ничего не стоило плюнуть ему на макушку.
Митек точно помнил, что туго-натуго затянул гайку, скрывавшую тайник в батарее, но сейчас этого казалось мало. С песочком надо было завернуть, чтобы Никита повозился подольше! Стараясь не шуметь, он достал из кармана пробирку с хромпиком и стал сдирать липкую ленту, которой лаборант Дрюня для надежности примотал пробку.
Никита зашипел и выругался, огонек погас. Похоже, преступник обжегся о раскалившуюся зажигалку. Тем лучше. Пусть подождет, пока остынет, а мы тем временем… Кончиками ногтей Блинков-младший выковырял пробку, изготовился…
…и свет вспыхнул снова. В свете колеблющегося огонька он ясно видел склоненную фигуру и натянувшиеся на мягком месте камуфлированные штаны попрошайки.
Кап! Вязкая оранжевая капля сорвалась из горлышка пробирки и упала на ягодицы преступника. Ее не стало видно среди пятен камуфляжа. Надо лить побольше.
Кап, кап, кап! Не отрываясь от своего занятия, Блинков-младший рассмотрел, что вместо ключа Никита орудует проволочной петлей и палкой. Петлю накинул на гайку, а палкой ее закручивал, закручивал, пока проволока не схватится намертво… Огонек снова погас. Подождем еще.
Зажигалка вспыхнула. Каждый продолжал заниматься своим делом: Никита затягивал петлю, а Блинков-младший капал ему на штаны. Камуфлированная ткань стала темнеть. Теперь Митек ясно увидел, что прокапал довольно широкую дорожку, и стал капать повыше, на пояс. Никита беспокойно дернулся. Дошло до кожи?
Они одновременно добились большого трудового успеха, как любит говорить мама. У Никиты стронулась гайка, а Блинков-младший вылил ему на штаны остатки хромпика. Дрюня говорил, что действует зелье не сразу, должно пройти минут пять…
Отшвырнув петлю и палку, Никита отвинчивал гайку руками. Открутил, бросил, засунул пальцы в дыру… «Там ничего нет!» – завертелось на языке у Блинкова-младшего, но раскрываться было рано, и он смолчал.
Где же мама?! Где Иван Сергеевич или на худой конец милицейский курсант Васечка?!
Ничего не найдя в тайнике, Никита пересчитал батареи. Каждую он трогал рукой, чтобы не сбиться, хотя их было всего-то пять штук. Потом сел на загаженный кошками пол и рассмотрел остальные гайки. Они все были залиты окаменелой краской: сразу видно, что сто лет не отвинчивались. На всякий случай Никита перешел к другой стороне батарейного штабеля и проверил гайки там. Вернулся, снова пошарил в дыре.
И вдруг упал на пол и завыл!
Мигнула и погасла отброшенная зажигалка. Преступник бил по полу кулаками и орал, орал без слов, мерзко и жалобно, как мартовский кот. Блинкову-младшему стало жутко. Он бы не хотел сейчас попасться Никите на глаза…
А воровской наводчик, «одноногий» попрошайка и шантажист вскочил и кинулся прочь. Зазвенело стекло, разбитое то ли сослепу, то ли со злости. Блинков-младший тихо сполз со своей трубы и двинулся следом.
Силуэт Никиты маячил на фоне подвального окошка. Над ним, над срезом бетонной ямы, была видна решетка, а на решетке – коричневый сапожок. В яме стояла глубокая темень, а сапожок был освещен. Он как будто висел в воздухе. Иркин! Преступник увидел его, когда уже выбрался через окошко в яму. Ему оставалось приподнять решетку, и путь был бы свободен. Если бы на краю решетки не стояла Ирка…
– Пусти! – угрожающе сказал Никита, хватаясь снизу за прутья.
– Счас! – ответила Ирка своим ехидным голосом и стала лить через решетку малиновый сироп.
Помойный Консультант не сразу понял, что происходит. Он поймал струйку на палец, лизнул и удивился:
– Ты что?
– Сладкая жизнь начинается, – пояснила Ирка, опрокинув ему на голову всю банку.
Потом настал черед муки. Два кило тонкого помола, высшего сорта высыпались на липкого Никиту. Тут до него дошло: пометили! Куда ему теперь в таком виде?! Ни в метро, ни в автобус не пустят, идти по улице – до первой встречи с милицией… Вцепившись в прутья решетки, преступник затряс их, как большая злая обезьяна.
– Пусти, зараза! Убью!
– Попробуй, – хладнокровно заметила Митькина напарница, наступая на решетку двумя ногами.
Блинкову-младшему захотелось, чтобы Ирка была толстая-претолстая. А то сколько в ней весу? Килограммов сорок да в решетке не больше тридцати. Никите ничего не стоит поднять семьдесят кило!
Сначала преступник так и хотел сделать. Толкнул решетку кверху; Иркин сапожок подбросило, и она соскочила, чтобы не упасть. Удерживая решетку одной левой, Никита вцепился правой рукой в край ямы и начал вылезать. А Ирка опять встала на решетку. Тридцать да сорок – левая рука Никиты подогнулась, и он еле успел отдернуть пальцы с края ямы. Еще бы чуть, и упавшей решеткой их раздробило бы в кашу!
– Пусти-и!
– Буду наступать на пальцы, – предупредила Ирка, не обращая внимания на вопли преступника.
Никита замолк и кинулся к другому окну. Ирка не могла его видеть, но, разумеется, услышала звук открывающихся рам. Не успел преступник вылезти из подвала в яму, как над его головой показался коричневый сапожок.
– Ку-ку!
Блинков-младший без особых волнений наблюдал за подвигами своей напарницы. Как уже говорилось, настоящий опер не спешит геройствовать. Сейчас Ирка в безопасности, Никите некуда деться из подвала. А если бы Митек вздумал вмешаться, он только все испортил бы. Восьмикласснику, даже с пятерками по физкультуре, не взять взрослого преступника. Зато Никита его в бараний рог свернет. И потребует у Ирки: «Выпусти, а то на куски его порву!»
Нет, время Блинкова-младшего еще не настало. Сдерживая боевой порыв, он уселся на низко проходившую трубу и стал смотреть, как в театре.
Преступник бегал вдоль окон и открывал все подряд, разбивая те, которые не поддавались. Звон стоял неимоверный. Иркины сапожки метались от окна к окну. Но воровской наводчик и шантажист оставался в темноте, и она не могла угадать, из-под какой решетки он полезет на этот раз.
В конце концов Никите удалось обмануть Ирку! Он запустил кирпичом в оставшееся стекло – бам-м! звяк! громых! – а сам рванул в сторону. Ирка побежала туда, где звенело. Она не видела противника. А Никита вылез в другую яму, далеко от нее, приподнял решетку…
Блинков-младший соскочил со своей наблюдательной трубы и кинулся за преступником. Крикнуть? Нет, зачем предупреждать о себе? Налететь молча, со спины! Никита уже выбирался из-под решетки на волю…
…Как вдруг хромпик оказал свое полезное действие. Камуфлированные штаны попрошайки лопнули сразу в нескольких местах. Они поползли с него клочьями и свалились до щиколоток!
Запутавшись, Никита свалился обратно в яму. А на решетку наступили коричневые сапожки.
Чувствуя себя немного разочарованным, Блинков-младший вернулся на место. Никита его не заметил. Перепачканный Мукой, липкий от сиропа, полуголый, он сидел на дне ямы, похожий уже не на обезьяну, а на огородное пугало, и выл.
