Дети горчичного рая - Кальма Н. (первая книга .txt) 📗
— Заткни ему рот! Заткни ему рот, а то все провалится! — Фэйни выбрался из-под кафедры и теребил Роя. — Надо, чтобы он замолчал!
Рой сделал знак скаутам, и внезапно в классе началась какофония: засвистели шотландские свирели, заиграли губные гармошки, запищали ярмарочные свистульки. Слова Чарли потонули в этой мешанине звуков. Видно было, что он пытается досказать что-то важное, но напрасно. Рядом с ним стоял Пабло и, по-видимому, тоже что-то говорил, потому что губы его шевелились и он энергически взмахивал рукой. Рой очутился рядом с Пат.
— Сейчас будем подавать записки с именами кандидатов! — прокричал он ей в самое ухо. — Нашим счетным аппаратом будете вы, мисс. — Он коварно усмехнулся.
Пат залилась краской до ушей:
— Я… не могу. Мне… нездоровится…
— Чепуха! — снова прокричал Рой. — Это вам нисколько не повредит, мисс Патриция, а наоборот, окажется полезным.
Он насмешливо посмотрел ей в лицо, потом взял карандаш, лежавший на парте, и быстро нарисовал что-то в раскрытой тетради. Чарли, зажатый в угол орущими скаутами, увидел, как Пат вздрогнула: на белом листе тетради была нарисована корона и рядом — кукиш; посреди красовался большой вопросительный знак.
Чарли перевел глаза на Пат. Девочка секунду как будто колебалась. Чарли ждал не дыша. И вдруг увидел: Пат еле уловимо кивнула медноволосой головкой.
— Эй, вы, замолчите! — скомандовал Рой скаутам. Он обратился к классу: — Леди и джентльмены, после того как мы выслушали предвыборные речи обоих кандидатов, прошу подавать нашему счетчику мисс Патриции Причард записки с именем выбранного вами старосты.
Он сделал незаметный знак Лори. Тот выглянул в коридор и тихо свистнул. Тотчас же ему откликнулся такой же свист, и в кабинет начали проскальзывать один за другим совсем незнакомые школьникам мальчишки. «Малютки» с недоумением смотрели на этих неизвестно откуда взявшихся ребят, которые к тому же явно намеревались принять участие в выборах. Вожаком у них был знакомый некоторым из семиклассников Мэрфи. Впрочем, с этим парнем никто не хотел связываться: все знали его хулиганские повадки и здоровенные кулаки.
Чужие мальчики, не стесняясь, вытаскивали из карманов записки и подавали вместе со всеми на преподавательский стол. Пат изумленно посматривала на незнакомцев, но была так угнетена всем происходящим, что не сказала ни слова и приняла от них записки.
— Внимание! — провозгласил снова Рой. — Сейчас будет объявлен результат перевыборов. Слушайте все!
Пат встала. Все взгляды обратились на нее. Девочка откинула назад прядь непослушных волос. Рука ее слегка дрожала, но голос был свеж и сух, как обычно.
— Пять записок содержат имя Чарльза Робинсона… — начала она. — Только пять… Остальные же…
— А остальные? Остальные? — хором закричали в классе.
— Можешь радоваться — твое дело в шляпе, — успел шепнуть Рой Мак-Магону.
— Остальные записки содержат имя… — продолжала Пат.
Ей не удалось докончить: раздался странный гул, как будто лавина сорвалась откуда-то сверху и катилась по лестницам со все возрастающим грохотом. Все ближе и ближе лавина, вот она уже катится по коридору, уже можно различить какие-то выкрики, топот. И вдруг с треском распахнулись двери и, красные, возбужденные, ворвались семиклассники. Впереди всех несся Василь Гирич. Он первый бросился к Чарли:
— Ты здесь? А я боялся, что они тебя тоже куда-нибудь запрятали или расправились с тобой по-своему!
— Где ты был? Где были вы все? — обиженно спросил Чарли. — Почему вас до сих пор не было?
Василь в ответ только махнул рукой: он весь еще был в горячке и возбуждении одержанной победы. Класс грохотал и гудел, как огромный котел, наполненный кипящей жидкостью. В углу бешено визжала и махала перед братом кулаками Марта Миллс:
— Как ты смел запереть меня с ними!.. Где были твои дурацкие глаза!.. Они меня чуть не отколотили, понимаешь, дурень?
Долговязый, не отвечая, ошалело смотрел на сестру и еще больше, чем всегда, напоминал глупого, провинившегося щенка. Да и у всех скаутов был виноватый, сильно смущенный вид. В своей растерянности они выпустили из-за доски Беннета, и он выскочил оттуда грозный, растрепанный и жаждущий расправиться с обидчиками. Он сразу ринулся к Фэйни:
— Ага, не выгорело!.. И хитрость тебе не помогла!.. Ах ты, крысиный помет!
Белесая физиономия Фэйни побелела еще больше. Вмиг потеряв все свое великолепное боевое оперение, «орел» робко жался к своим сторонникам. А сторонники, позабыв о своем вожаке, думали лишь о том, чтобы без особого позора выбраться из кабинета и поскорее исчезнуть.
В дверях была толкотня и давка: скауты столкнулись там с Мэрфи и его ребятами, которые, поняв, что счастье изменило мак-магоновцам и ветер переменился, тотчас же вознамерились улизнуть, пока на них еще не обрушились робинсоновцы. Мэрфи без церемонии толкал перед собой своих ребят, как пастух толкает и подстегивает отстающих овец. Сам Мэрфи охотно подрался бы с Чарли или с кем-нибудь из его друзей, но чувствовал, что теперь у него оказалось бы слишком много противников.
Один только Рой Мэйсон сохранял свой презрительный вид и, закусив губу и зло сощурив глаза, стоял у преподавательского стола, наблюдая за бегством недавних друзей. «Организационный комитет», с Лори и Фэйни во главе, был уже у цели и собирался также удрать, когда дверь вдруг широко распахнулась и на пороге появился мистер Ричардсон — младший учитель.
22. Друг Ричи
В противоположность взволнованным, красным и беспорядочно галдящим школьникам, их учитель был абсолютно спокоен, сдержан и находился, мы бы сказали, в таком превосходном равновесии, которое действует освежающе на самые горячие головы.
Он остановился в дверях, пристально и серьезно глядя на школьников, и под этим знакомым твердым взглядом понемногу затихали самые сварливые и шумные, потупляли глаза самые дерзкие, и наконец наступила совершенная тишина. Только тогда мистер Ричардсон начал говорить.
— Так, — сказал он. — Теперь, когда вы слегка успокоились, я хотел бы, чтобы кто-нибудь объяснил мне, что у вас происходит. — Он отыскал взглядом Фэйни: — Вот вы, Мак-Магон, скажите мне.
Фэйни проглотил слюну.
— Я… то есть… — начал он. — У нас происходит… Словом, мы выбираем нового старосту, — решительно докончил он.
Мистер Ричардсон приподнял одну бровь:
— Нового старосту? Значит, прежний староста так вас не удовлетворяет, что вы не можете дождаться новых выборов и устраиваете перевыборы в середине года? Так?
— Д-да, — с некоторой запинкой сказал Фэйни.
— В таком случае, это очень хорошо, что вы выбираете нового старосту. — Мистер Ричардсон снова оглядел класс. — Значит, прежний староста не оправдал вашего доверия, не защищал ваших интересов, был дурным товарищем и дурным учеником, позволял себе бесчестные поступки…
— Нет, нет! Вовсе нет! Это не так! — закричали со всех сторон школьники.
Мистер Ричардсон сделал удивленное лицо:
— Нет?.. Тогда, значит, это еще худший проступок? О, я никак не ожидал от Робинсона!
Фэйни не выдержал.
— Не было ничего такого, — хрипло сказал он. — Просто ребята не желали, чтобы старостой был цветной.
Мистер Ричардсон слегка покраснел и сузил глаза. От этого глаза его, обычно мальчишески-добрые, заблестели холодно и строго.
— Ах, вот оно что… — протянул он. — Значит, все, — он подчеркнул слово «все», — семиклассники не хотят, чтобы старостой у них был негр?
— Нет, нет, не все! Вовсе не все! — снова вступились школьники. — Пускай Фэйни не врет! Учитель опять удивился.
— То есть как это «не все»? — спросил он. — Разве не все присутствующие здесь голосовали и участвовали в перевыборах?
— Не все! Нет, нет, не все! — раздались новые крики, на этот раз еще более внушительные.
— Ничего не понимаю! — развел руками учитель. — Поскольку вы, Мак-Магон, ничего толком не можете мне объяснить, пусть этот труд возьмет на себя ваш друг Мэйсон.
