Ловушка для Буратино - Роньшин Валерий (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
— Неужели доплывет? — с сомнением произнес Ромка, глядя на едва виднеющийся берег.
— Доплывет, — уверенно ответила Ирина Сергеевна. — И назад приплывет. Гоша — отличный пловец.
Горохова-Данилова, вновь приставив ладонь к глазам, посмотрела на небо.
— И чего он над нами кружит? — сказала она. Ее слова относились к вертолету, который уже третий раз пролетал над яхтой.
Виглянский уже почти скрылся из виду. Надо было долго всматриваться в блестевшую на солнце воду, чтобы увидеть его голову.
Толстиков отправился на камбуз; ему не терпелось поглядеть на вкусные вещи, приготовленные Гошей для пикника.
Остальные ребята присоединились к Ирине Сергеевне и Елизавете Аркадьевне — тоже стали слушать рассказ Соломатина о Брюсселе.
Когда Юрий Владимирович закончил, заговорила Горохова-Данилова.
— Дамы и господа, — с шутливой торжественностью произнесла она. — Можете меня поздравить. Я вышла замуж.
— Как — замуж?! — воскликнула Ирина Сергеевна. — Когда?!
— На позапрошлой неделе, Ирочка. Здесь, в Петербурге. И не только вышла, но еще и обвенчалась в Александро-Невской лавре.
— Айда тетя Лиза! — захлопала в ладоши Ирина Сергеевна. — Главное — никому ни слова! Все тайно!
Старушка довольно улыбалась.
— Я обожаю тайны. Это так романтично — тайно выйти замуж.
— И кто же ваш благоверный? — спросил Соломатин.
— Священнослужитель. Его зовут отец Варений.
— Валерий? — переспросила Лика.
— Нет, зайчик. Варений. От слова «варенье».
Димка и Ромка напряженно замерли. А Катька медленно спросила:
— А где вы с ним познакомились?
— О, это тоже очень романтическая история, — принялась рассказывать Елизавета Аркадьевна. — Мы с ним знакомые детства. И еще тогда любили друг друга. Но так случилось, что мои родители эмигрировали во Францию. И мы с Варением вынуждены были расстаться. С тех пор прошло много-много лет. И вот я приезжаю сюда, иду в лавру и вижу священника. И сердце мне тотчас шепнуло: это он, мой возлюбленный Варений.
— Вот, значит, какая у вас была «подруга»! — смеялась Ирина Сергеевна.
— Да, именно такая, — смеялась и Горохова-Данилова.
Мальчишкам между тем было не до смеха. Они растерянно переглянулись.
А Елизавета Аркадьевна продолжала:
— Варений тоже сразу меня узнал. Мы обвенчались. И начался наш медовый месяц. Ах, как все было прелестно. Я говорила вам, что иду в Эрмитаж и филармонию, а сама спешила на свидание к любимому. Мы даже номер сняли в отеле «Санкт-Петербург»…
— А номер-то зачем? — удивлялась Ирина Сергеевна. — Там же очень дорогие номера.
— Ирочка, что такое деньги в сравнении с любовью? — ответила романтическая старушка. — В этом номере мы оставляли записочки, в которых назначали друг другу свидания.
— Но ведь можно было просто позвонить по телефону и договориться о свидании, — сказал Соломатин.
— Ах нет, Юрочка, — жеманилась Елизавета Аркадьевна. — Я ненавижу телефон… А записочки — это так романтично. Я чувствовала себя молоденькой барышней из восемнадцатого века…
— А что вы писали в этих записках? — спросил Димка (у него даже голос сел).
— Ой, да всякую ерунду, — щебетала Горохова-Данилова. — «Сегодня вечером. Целую», или «На том же месте, в тот же час. Целую», или «В воскресенье. Ночью. Целую».
— «В воскресенье. Ночью. Целую», — вслед за старушкой повторила Катька и посмотрела на Димку: — Вот тебе и шпионские штучки.
Молодцов кисло усмехнулся и отвел глаза.
— И вы, тетя Лиза, ночью, тайком, уходили из квартиры? — недоверчиво интересовалась Ирина Сергеевна.
— Естественно, Ирочка. В этом же вся и соль. Я тихонько прокрадывалась в прихожую, тихонько открывала дверь и выбегала на улицу. А там меня уже ждал мой Варений. И мы с ним гуляли по ночному Петербургу. Бродили по пустынным набережным и площадям… А под утро я тихонько возвращалась назад.
— Елизавета Аркадьевна, — прямо спросил Димка, — у вас была в Париже родственница с такими же именем, отчеством и фамилией, как ваши?
— Да, да, — закивала Горохова-Данилова. — У меня и моей лучшей подруги было одинаковое имя-отчество. А когда она вышла замуж за моего старшего брата, то мы с ней сделались абсолютными тезками. Обе Елизаветы Аркадьевны Гороховы-Даниловы… — Старушка погрустнела, глядя на воду. — Увы, Лизочка и мой брат уже умерли. И лежат теперь на парижском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа… — Она вновь взглянула на Димку. — А почему ты меня об этом спросил?..
Димке было уже не до Гороховой-Даниловой, он кинулся к Соломатину.
— Юрий Владимирович, где ваш ключ от сейфа?!
Соломатин опешил:
— Ключ?.. От сейфа?.. Признаться, я не совсем понима…
Димка перебил:
— Я вам после объясню! Скажите — где ключ?!
Профессор расстегнул две верхние пуговицы на рубашке и показал цепочку с ключом.
— Вот он.
Димка пристально вглядывался в ключ.
— Так я и знал! Это Ликин ключ! Видите, зубчик отломан?!
— Какой еще зубчик? — не понимал Соломатин.
— Вы где-нибудь снимали цепочку? — не отвечая на вопрос, спросил Молодцов.
— Снимал, когда в сауну ходил.
— Папа! — закричала Лика. — Гоша подменил тебе ключ!
— Гоша?.. Подменил ключ?.. — растерянно посмотрел на дочку Юрий Владимирович. Затем перевел взгляд на жену: — Ты что-нибудь понимаешь, Ирочка?
Ирина Сергеевна с недоуменным выражением замотала головой. Точно такое же выражение было и на лице Гороховой-Даниловой.
— Да что тут непонятного?! — воскликнул Ромка. — Ваш друг Гоша…
Орешкин не успел закончить фразу. Из камбуза выскочил Толстиков. Лицо у него было белое как мел.
— Там… там… — испуганно бормотал Леша, указывая на дверь камбуза. — Бомба.
Глава XXXV Торт «Сюрприз»
— Кар-раул! — заорал попугай Франсуа. — Кар-раул!..
Ирина Сергеевна потерла пальцами виски.
— Сумасшедший дом какой-то… — сказала она. — Гоша, ключ, бомба… Кто-нибудь мне, наконец, объяснит, что происходит?..
— Там бомба… — продолжал испуганно бормотать Толстиков. — Бомба…
— Ну-ну, успокойся, — как следует тряхнул его за плечи Соломатин. — Говори толком, в чем дело?
Леша взахлеб начал объяснять:
— Я в камбуз пошел… Посмотреть… Вижу— торт «Сюрприз»… Мой любимый, с орешками… Я только один орешек хотел съесть… Открыл… А там… там…
Соломатин, ни слова не говоря, бросился в камбуз. За ним бросился Димка. За Димкой — Ромка. За Ромкой — Катька. За Катькой — Лика… Женщины и Толстиков остались на палубе.
В камбузе, на столе, лежала открытая коробка из-под торта «Сюрприз». В ней находился круглый плоский предмет черного цвета с небольшим окошком-экранчиком посредине. На экранчике выскакивали цифры по убывающей: 57… 56… 55… 54… 53…
Все потрясенно замерли.
…52… 51… 50… 49… — бойко менялись цифры.
Первым опомнился Молодцов.
— Надо в воду кинуть! — закричал он. — Пока не рвануло!..
— Да! Да! — подхватили ребята. — В воду!..
— Тихо! — перекрикнул всех Соломатин. — Сейчас разберемся. Я все-таки физик-электронщик.
Он уверенно поддел ногтем какую-то крышечку на бомбе. Под крышкой оказалась панель с кнопками.
Секунду посоображав, профессор нажал одну из кнопок.
Цифры на экране замелькали с безумной скоростью: 4443424140393837…
— Ой, мама… — в ужасе выдохнула Лика. Ребята оцепенели. Соломатин быстро нажал другую кнопку. Экран погас.
— Фу-у… — Юрий Владимирович вытер пот со лба. — Отключил.
— Ура-а-а!! — закричали ребята. В камбуз с опаской заглянули Ирина Сергеевна, Елизавета Аркадьевна и Толстиков.
— Правда, бомба? — спросил Леша.
— Правда, правда, — . ответил Димка. — Заходите, не бойтесь.
Женщины и Толстиков вошли. Соломатин закурил. Руки у него слегка дрожали.
— Да, Ирочка, — сказал он жене, — жизнь — это сплошной сюрприз.
— Неужели Гоша… наш Гоша… — Ирина Сергеевна была потрясена. — Невероятно… Дай мне, пожалуйста, сигарету.