Блин – охотник за ворами - Некрасов Евгений Львович (серия книг .txt) 📗

Но даже с одной действующей рукой противник был еще опасен! Блинков-младший взглянул на часы. Неужели прошло всего девять минут?!

Изнутри в дверь колотился Гога. Джиханша перестал реветь и почти спокойным голосом крикнул ему в щелку:

– Не рыпайся, я сейчас!

И неловко полез под мышку левой рукой…

Блинков-младший давно разглядел, что под курткой у преступника топорщится пистолет. Оставалось только удивляться, почему он не достал оружие сразу. Видимо, не принимал восьмиклассников всерьез. А теперь принял!

Ломакина и Суворова успели вскочить на ноги и подкрадывались к верзиле сзади.

– Назад, девчонки! – крикнул Блинков-младший.

Но подружки не поняли, в чем опасность, и набросились на Джиханшу. По голове ему заколотили сразу два ботинка, ломакинский и суворовский.

Митек еще не отдышался после удара под ложечку. Скрючившись, он встал, сделал несколько шатающихся шагов к врагу и повис у него на здоровой руке.

Рыча и ворочаясь, как медведь, Джиханша потянулся к пистолету пострадавшей от удара лапищей. Выбитый указательный палец торчал в сторону. Указательный – хорошо: преступник не сможет нажимать на спусковой крючок. Блинков-младший висел у него на руке и вплотную видел лицо противника, побледневшее от боли. Из прикушенной губы скользнула на подбородок темная капелька крови.

Рука преступника нырнула за пазуху и появилась снова, уже с пистолетом. Тихо подвывая, Джиханша нашаривал спусковой крючок средним пальцем.

– Бежим! – закричал Блинков-младший.

Рука с пистолетом маячила у него перед глазами. Оттопыренный указательный палец лежал вдоль ствола.

И Митек тяпнул его зубами.

Новая боль добавилась к старой. Джиханша взревел, как десять пожарных машин, вызванных на пожар пятой категории сложности!

Сам не поняв, как это случилось, Блинков-младший очутился посреди двора. Он убегал, а сзади слышался топот преступника. Подружки улепетывали впереди. Ломакина в одном правом ботинке, Суворова – в одном левом. Пятки в порванных колготках так и сверкали.

Топот Джиханши за спиной очень быстро отстал. Обернувшись на бегу, Блинков-младший увидел, что противник и не думал за ними гнаться. Он поднимал с земли далеко отлетевший в сторону пистолет. Блинков-младший наддал, проскочил подворотню и спрятался за углом.

Ломакина и Суворова были уже здесь. Усевшись на асфальт, Валька натянула свой башмак с металлическими нашлепками – подарок Нины Су. А ломакинский ботинок потерялся. Она стояла, поджав босую ногу.

– Купишь мне новые колготки, Блинок, – деловито сказала она. – Или скажи маме, пускай контрразведка мне окажет материальную помощь. А то что получается: мы их работу делаем и еще последние колготки рвем?!

– Сколько времени? – спросила Суворова.

– Одиннадцать минут прошло, – посмотрел на часы Блинков-младший. – Ничего, я его надежно законопатил. Еще четыре минуты продержимся.

Во дворе грохнул выстрел! И еще! Блинков-младший понял, что нет, не продержаться им четыре минуты. Джиханша пулями дробит вбитый под дверь деревянный клин. А Гога уже наверняка изнутри отодвинул язычок замка отверткой.

Стрельба прекратилась – значит, Гога на свободе. А милицейской сирены не слышно…

– Пойду на разведку, – вздохнул Блинков-младший и по стеночке скользнул в подворотню.

Где же Ирка?

Глава XXVIII

ВСЕ ПРОПАЛО?!

Митек осторожно высунулся из-за угла. Как он и ожидал, дверь служебного входа была распахнута. Но преступники не уезжали. Свалив в кучу лялькинские копии, Гога торопливо поливал их бензином из канистры. Сверху валялся альбом Ларисика. В «Мерседесе» что-то тихо, но противно зудело. От этого звука ныло в зубах. Электрическая помпа! И точно: покосившийся набок автомобиль выпрямлялся на глазах. Колесо надувалось, и надувалось быстро! А с контрольного времени прошло только двенадцать минут…

Подожженные картины весело запылали, а Гога, открыв багажник, достал оттуда помповое ружье.

Преступники понимали, что слишком задержались, и готовились уходить от погони.

Б-бух-х!! Вжих! Джиханша, которого Блинков-младший не увидел за темным стеклом «Мерседеса», высунул руку в окошко и не целясь выстрелил в сторону подворотни. Пуля, угодившая в чугунный люк, высекла длинную искру и рикошетом впилась в стену. Митек отшатнулся за угол. Было слышно, как Гога захлопнул багажник. Потом смолкло зуденье помпы…

Все. Вещественные доказательства уничтожены. Стоит Гоге и Джиханше отъехать на десяток метров от места преступления, и уличить их будет трудно, почти невозможно! Женщину в окошке они запугают. Останется ничем не подтвержденное обвинение троих восьмиклассников против слов двоих взрослых…

И тут кто-то тронул Блинкова-младшего за плечо.

– Я не опоздала? – спросила мама.

Рослые бойцы в надвинутых до подбородка черных шапочках-масках, как мягкие игрушки, разобрали по рукам Блинкова-младшего, Ломакину и Суворову и оттащили за угол.

– Дуйте в подъезд и не высовывайтесь, – сказал один из них знакомым голосом маминого сослуживца майора Василенко.

– У меня ботинок там остался! – заявила ошалевшая от неожиданности Ломакина и дернулась, как будто хотела бежать за своим ботинком во двор, под стволы преступников.

Василенко молча встал у нее на пути. Наткнувшись на его жесткую грудь в бронежилете, Ломакина притихла.

– Пойдем в подъезд, – сказал девчонкам Блин-ков-младший. – Все равно загонят.

Контрразведчики, конечно, здорово понимают в оперативных мероприятиях. Но в восьмиклассниках они разбираются гораздо хуже. Никто не сообразил, что если восьмиклассникам нужно что-нибудь увидеть, они это увидят обязательно и всенепременно!

Блинков-младший с девчонками не стали прятаться в подъезде, а поднялись на один лестничный пролет. В окошко на лестничной клетке был прекрасно виден весь двор. Они застали как раз тот момент, когда ни о чем не подозревавшие преступники с места рванули машину и скрылись в подворотне.

Митек взбежал еще на один пролет выше. Здесь окошко выходило уже на другую сторону дома.

Ничего! Ни слова, ни вздоха, как сказал поэт. «Мерседес», влетевший в подворотню на полной скорости, не показался на улице. Как сквозь землю провалился!

– Картины тушат, – сообщила снизу Суворова. Она с Ломакиной осталась у окна, выходящего во двор.

Блинков-младший спустился к девчонкам. Боец в бронежилете поливал полыхающие картины из огнетушителя. Пламя на глазах опадало. Если боец попал во двор через подворотню, значит, преступники уже обезврежены.

– Пойдем смотреть, – позвал свою группу захвата Блинков-младший.

Одноклассники вышли из подъезда.

У подворотни, перегораживая ее, стоял невесть откуда взявшийся автобус контрразведчиков. Когда одноклассники подошли, Гогу и Джиханшу со скованными руками подсаживали на автобусную ступеньку. Их «Мерседес» стоял в подворотне, сев на все четыре проколотых колеса. Мама остановила Джиханшу и молча дернула за его выбитый палец. Преступник коротко вякнул, пошевелил пальцем и сказал ей спасибо.

Бойцы снимали маски, некоторые закуривали. Один сматывал похожую на гусеницу танка стальную ленту с шипами. Все ясно: «Мерседес» налетел на шипы, и не успели преступники опомниться, как в каждое окошко им сунули по автомату.

А в кино бы сейчас – пальба, погоня, случайные человеческие жертвы!

На ходу расстегивая «липучки» бронежилета, к Блинкову-младшему подошла мама.

– : Извини, Митек. Еще немного, и мы бы опоздали. Понимаешь, банк открывается только в восемь. Мы проверили счета Демидовой. Она несколько раз получала деньги от Шварца. Скорее всего, он подставное лицо, а Демидова через него организовала торговлю поддельными картинами. Самое главное, ее недавно разорили другие жулики, банковские. Ее «Мерседес», вилла, драгоценности – все должно было уйти за долги. Как только мы это узнали, стало ясно, почему они с Гогой сами взялись за аферу с картинами Ремизова.