Кот, который нюхал клей - Браун Лилиан Джексон (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Почти сразу после Фран позвонила Полли и спросила насчёт кошек.
– Был нанесён удар по их гордости, – ответил он. – Обычно они ходят с высоко поднятыми хвостами, но сегодня их гордость явно пострадала. Гиппель работает с твоей машиной, Полли, но я хочу, чтобы ты купила себе новую, а я пока буду ездить на малиновой.
– Нет, Квилл! – запротестовала она. – Очень мило с твоей стороны. Но это ты должен купить себе новую машину.
– Я настаиваю, Полли. Сходи к Гиппелю и посмотри новые модели. Выбери цвет на свой вкус.
– Хорошо, поговорим об этом, когда я вернусь из Чикаго. А без меня можешь ездить на малиновой. Когда ты хочешь заехать за мной в среду утром? Я буду в городе у своей невестки.
Чувствуя себя трусом, он произнёс
– В восемь часов.
Он не только не смог решить свою дилемму, но трусливо подчинился обстоятельствам.
СЦЕНА ДЕВЯТАЯ
Место действия: особняк Фитча в Вест-Миддл-Хаммоке.
Время действия: вторник, незабываемый для Квиллера.
Когда во вторник утром старый фургон Эддингтона Смита с грохотом подкатил под навес, Квиллер спустился вниз с новой корзинкой для пикника.
– Вам не надо было беспокоиться о еде, – сказал торговец книгами. – Я захватил кое-что нам на завтрак.
– Здесь не еда, – объяснил Квиллер. – В корзине – Коко. Надеюсь, вы не возражаете? Я подумал, не провести ли нам эксперимент: не посмотреть ли, учует нос кота книжных червей? Если да, это будет сенсацией для какого-нибудь научного журнала.
– Понимаю, – сказал Эддингтон, слабо себе представляя, о чём говорит Квиллер.
И это было единственное, что он сказал за время поездки. Он относился к тем сосредоточенным водителям, которые не разговаривают за рулем. Вцепившись в руль так, что побелели суставы, и наклонившись вперед, он смотрел прямо перед собой, то и дело безрадостно усмехаясь.
– В воскресенье вечером моя машина перевернулась в канаву на шоссе Скатертью дорога. Её теперь не восстановить, – сообщил Квиллер, ожидая услышать слова сочувствия. Но загипнотизированный водитель никак не отреагировал, однако Квиллер продолжал: – К счастью, я был пристегнут и совсем не пострадал, за исключением царапины на боку и шишки на локте величиной с мячик для гольфа, но кошек выбросило из машины. Они убежали в лес К тому времени, когда я нашёл их, они уже успели вступить в перебранку со скунсом, и я вынужден был отвезти их в ветеринарную клинику. Вы когда-нибудь проводили пятнадцать минут в машине с закрытыми окнами в обществе двух животных, пострадавших от скунса?
Водитель молчал.
– Я не осмелился открыть окна шире чем на пару дюймов, потому что не знал, на что были способны мои ребятки после всего пережитого. Эд, я не мог дышать! Я думал остановиться у больницы и обратиться к врачу. Вместо этого я нажимал на газ, надеясь, что меня не вытошнит.
Даже такое полное драматизма объяснение не смогло ни на минуту отвлечь пристального внимания водителя от дороги.
– Приехав домой, я принял ванну из томатного сока. Мистер О'Делл объездил три овощных магазина и скупил все банки сока, какие были на полках. Он сжёг мою одежду и кошачью корзину. Когда машина делала кульбиты, их миски гремели внутри, как кубики льда в смесителе для коктейлей. Один камушек попал мне в голову – я до сих пор вычесываю из головы и из усов мелкий гравий.
Квиллер с интересом взглянул в лицо Эддингтона. Тот понимал, о чем шла речь, и только.
– Кошек обрабатывали в клинике, но нет никакой гарантии, что этого хватит надолго. Может, мне следует купить галлон «Олд Спайса». Пока я слежу, чтобы их всё время обдувал ветерок.
Вскоре Квиллеру надоело слушать свой собственный голос, и они поехали в гробовом молчании. Наконец показался особняк Фитча. Эддингтон припарковал машину у чёрного входа в служебном дворике, обнесённом высокой каменной стеной.
«Если бы здесь парковались преступники, – подумал Квиллер, – их машину не было бы видно ни с одной из близлежащих дорог, но с другой стороны, если бы они установили наблюдение из машины, тогда они не заметили бы приближения Дэвида и Джилл».
У Эддингтона имелся ключ от чёрного входа; открыв его, они вошли в просторное служебное помещение – место, где обнаружили тело Харли. Двери вели в кухню, кладовую дворецкого и столовую для слуг. Квиллер нёс плетёную корзинку, Эддингтон – продуктовую сумку; он покопался в ней и извлёк оттуда банку супа и два яблока, которые положил на кухонный стол. Потом направился в большой зал.
Хотя свет в зал проникал через узкие окна, расположенные на высоте тридцати футов, зал являл собой мрачное место скопления дротиков и щитов, масок, барабанов; тут были каноэ, вырезанное из целого бревна, высохшие скальпы, церемониальные костюмы, покрытые пыльными перьями. Квиллер чихнул.
– Где библиотека? – спросил он.
– Я покажу вам сначала гостиную и столовую, – сказал Эддингтон, открывая большую двойную дверь. Эти комнаты были забиты доспехами, тотемными столбами, каменными драконами, средневековыми духовыми инструментами и чучелами обезьян в игривых позах.
– Где книги? – повторил свой вопрос Квиллер.
Открывая ещё одну большую дверь, Эддингтон пояснил:
– А это комната для курения. Харли навёл здесь порядок и перенёс сюда кое-что из своих вещей.
Квиллер заметил носовое украшение корабля, резное и раскрашенное, высотой в семь футов, огромный штурвал лоцмана, бинокль из меди и красного дерева и оригинальный эскиз канонерской лодки тысяча восемьсот пятого года; было совершенно очевидно, что он лучше, чем репродукция Квиллера. Имелось несколько морских трофеев. А на камине, на полках и на столиках стояли модели кораблей в стеклянных футлярах.
Корзинка, которую держал Квиллер, начала подскакивать и раскачиваться в его руках.
Он заметил:
– Коко проявляет живой интерес ко всему морскому. Можно мне его выпустить?
Эддингтон кивнул в знак своего одобрения и удовольствия.
– Энтузиазм – это лихорадка разума, сказал Виктор Гюго.
Коко был в прекраснейшем расположении духа – впервые со времён своего мытарства. Он выпрыгнул из корзинки и стремглав побежал к двухфутовой копии «Баунти» – трехмачтовому кораблю с замысловатым такелажем и медным носовым украшением. Потом рысью бросился к флотилии из трёх небольших кораблей: «Нина», «Пинта» и «Санта-Мария», все на полном ходу, с развевающимися парусами и вымпелами. Когда Коко обнаружил канонерскую лодку девятнадцатого века с медной пушкой, он встал на задние лапы, вытянув шею и загребая лапой воздух.
– Итак, где же библиотека? – спросил в очередной раз Квиллер, засовывая протестующего кота в корзинку.
Библиотека оказалась двухэтажной комнатой, опоясанной антресолями; повсюду стояли книги. Окон не было, чтобы дневной свет не портил старые переплеты, зато висели люстры из искусственного стекла, которые делали тиснёную кожу похожей на золотое кружево.
– Сколько таких книг мы должны протереть? – поинтересовался Квиллер.
– Я протираю несколько сотен зараз. Не торопясь. Я люблю подержать каждую в руках. Книгам нравится, когда к ним прикасаются.
– Вы настоящий библиофил, Эд.
– «В самой высочайшей из цивилизаций книга остается высочайшим наслаждением». Так сказал Эмерсон.
– Для Эмерсона наступят тяжёлые времена, когда ему придется объяснять это следующему поколению. Позвольте я закрою двери и выпущу Коко из его темницы. Он подпрыгнет от радости, увидев столько книг. Он тоже библиофил.
Коко выпрыгнул из корзины и принялся исследовать помещение. На трёх стенах были ряды полок вперемежку с филенками из благородного дерева, где в живописном беспорядке стояли и лежали мелкие антикварные безделушки: наконечники стрел индейцев и резные фигурки из слоновой кости, морские раковины и серебряные чаши, куски кварца и аметиста, изящные золотые фигурки, которые могли быть тайком изъяты из египетской гробницы. (Аманда говорила, что большинство из них – подделки.) Над каждой полочкой висели голова животного, или позолоченные часы, или искусно сделанная птичья клетка, или выставленные на обозрение огромные кости – останки каких-нибудь доисторических зверей. Коко обследовал всё это, а потом обнаружил спиральную лестницу и стал осторожно взбираться по ней. Она отличалась от всех лестниц, которые он знал.
