Большая книга ужасов-10. Месть крысиного короля. Доктор-мумия. Костыль-нога. Вечеринка для нечисти - Некрасова Мария Евгеньевна
Я схватил с вешалки полотенце, отряхнул от штукатурной пыли:
– Ща! – И пошел на кухню. Нажал на ручку. Толкнул дверь...
А вот и не угадали – здесь как раз не плитка посыпалась – не было ее.
Только я вошел, как из-под раковины, из-под холодильника, из вентиляционной решетки на стене, даже из крана полезли богарты. Так много я еще не видел!
Белые стены разом стали серыми: богарты облепили их как мухи, и на полу зашевелился серый бомжеватый ковер. Не обращая на меня внимания, они распахнули все шкафы и холодильник, полезли внутрь, выкидывая на пол все, что там было. В меня летели макароны, кастрюли, помидоры...
– Эй, ну-ка прекратить! – Я стал пробираться к окну по живому коврику. Вот сейчас открою и, как вчера, повыкидываю всех на улицу. Но это оказалось не так-то просто. Это вчера богарт был один, а сегодня...Твари хватали меня за ноги, висли на штанинах, кусались, больно, как крысы, и визжали:
– Ку-уда!
Как будто сами не знают! Ничего: кухня здесь небольшая, мне осталось-то сделать пару шагов. Кто попадет под ноги – я не виноват. Шаг – визг, на кого-то наступил.
– Смотри, куда идешь!
Щас, я их еще и обходить должен! Обойдутся! Шаг – визг. Опять на кого-то наступил.
– Осторожнее, лось!
Сами лоси. Совсем стыд потеряли. Я уже дотянулся до окна, но тут какой-то пронырливый богарт вскарабкался по мне, повис на руке, как на перекладине, и хряпнул за пальцы.
– Больно, блин! – Я тряхнул рукой – и богарт улетел в стену.
– Димон, ты скоро?! – подала голос Ольгуха.
– Секунду!
Вот так и успевай все на свете!
Я наконец добрался до окна, щелкнул шпингалетом – ура!
– Ну, кто первый на волю?
Желающих не было. Захлопали дверцы шкафов – богарты закрывались изнутри. Через две секунды кухня была чиста, если можно назвать чистым пищеблок, где по полу рассыпана крупа, всюду лужи супа, а люстра украшена гирляндами макарон. Ах так?!
Первым делом я спокойно намочил полотенце, налил чаю, отнес это все Ольгухе, попутно выпросив у нее скотч («В тумбочке»). Потом спокойно вернулся, заклеил все шкафчики, кроме одного, – не выберутся. Спокойно открыл оставшийся шкафчик: сейчас выгребем богартов отсюда и перейдем к следующему... Не тут-то было! Знаете, сколько богартов помещается в одном кухонном шкафчике? Я думал, что не больше пяти, а их там набилось два десятка! Они выскочили на меня, как кошки с чердака. Один бросился в ноги, я споткнулся и был наказан. Если ты выше ростом и стоишь – ты силен. Если ты лежишь – плевать, каких ты размеров, облепят, как муравьи, и начнут кусать, кусать, чтоб им всем отравиться!
Я дрыгал ногами, пытался спихнуть богартов рукой (вторую намертво прижали к полу и удерживали впятером), мотал зачем-то башкой – все без толку. Богарты сидели на мне верхом и от души грызли. Их зубки, острые, как у крыс, впивались глубоко и вырывали из меня мелкие кусочки. Мама! Я отбрыкивался как мог. Потом наконец сообразил, что брыкаться без толку, а вот кататься по полу, усыпанному колючей впивающейся крупой, – самое то. С трудом оторвал от пола руку, ногу, раз-два – переворот, раз-два – еще один...
Богарты визжали, но не сдавались. Какой-то шустрик соскочил с меня, полез на шкафы и принялся отдирать скотч: этого еще не хватало. Я стал кататься с удвоенной силой, потом вскочил, несмотря на болтающихся на мне богартов, схватил паршивца (он не успел, не успел!) и выкинул в окно. Следом отправился другой, которого я оторвал от своей ноги в тот момент, когда он потерял бдительность и разжал зубы. Третьего я уже выкинул так, вместе с куском штанины. Чтобы освободиться от четвертого, пятого, шестого, седьмого и восьмого, пришлось снять рубашку, завернуть их туда и кинуть. На штанинах висел еще добрый десяток. Я вырывал их вместе с кусками материи и кидал. Я не чувствовал боли, работал, как автомат: богарт – окно, богарт – окно... Наконец они кончились: пришло время освобождать шкафы... Ну нет, это мы уже проходили, надо что-то придумать, чтобы богарты не могли напасть на меня всем шкафом. Погрузить их, что ли, в пакет, как бесов, и вытряхивать мелкооптовыми партиями?.. Я нашел, наверное, самый огромный пакет, который был в доме, раскрыл пошире, оторвал скотч от одного шкафчика, раскрыл: с богом!
– Ой, Митька, зря с нами не поше-ел! – Хлопнула входная дверь – бабушка с Мишкой вернулись.
– Зря не пошел, говорю, – вещала бабуля из коридора, – там так интересно, даже мне, старой, нескучно было (богарты выскакивали из шкафа, а я ловил их в пакет). Там медведи белые, только не белые, а желтые, но они так зовутся, потому что в природе они белые, а в неволе вот желтеют. Там моржи ластами хлопают, чтоб им поесть дали (пакет наполнился, я вытряхнул его в окно и открыл следующий шкафчик). Зря не пошел, зря. Павлины-красавцы хвост распушают!
– Мишке-то понравилось? – Богарты исправно прыгали в пакет. Я решил поддержать разговор, чтобы не вызывать лишних подозрений. Не услышит бабуля ответа да пойдет меня искать по всей квартире. Войдет на кухню, а тут...
– Понравилось! – крикнул из прихожей Мишка. – Правда здорово, Димон! Один обезьян забрался на самую верхотуру и оттуда...
Послышался звук затрещины:
– Это все, что ты запомнил, охальник? Там же столько всякой красоты, а он...
Второй мешок был вытряхнут за окно. Я расклеил следующий шкаф и очень надеялся, что успею...
– Это они так метят территорию, Миш. Мы на дверях таблички с фамилией вешаем, а они... Каждому свое, в общем.
– Да брось ты сравнивать скотину и людей!
– А что? – Скотч не поддавался.
– Нехорошо это.
– Но тебе же понравилось.
– Обезьяны – да. А этот похабник с красной мордой...
– Не похабник, бабушка, а павиан! – поправил Мишка.
– Сама знаю! – Уф, отклеился скотч! – Иди лучше покажи Диме, какие мы открытки купили!
– Нет!
Дальше события развивались молниеносно. Мишка влетел на кухню со своими открытками как раз в тот момент, когда я пытался поймать в пакет богарта. Братец подскочил ко мне вплотную (иначе как я увижу открытки?!), дернул за штанину, рука моя дрогнула, и два десятка богартов из шкафа спикировали прямо на братца.
– Бабушка! – Я бы тоже орал, если бы тогда, пять минут назад, не боялся напугать Ольгуху. Миху, облепленного богартами, было под ними не разглядеть. Он мычал, отбрыкивался, но больше не вопил, что здорово: на крик прибежала бы бабуля, и мне пришлось бы выручать двоих. Наверное, все дело в богарте, который сидел на лице верхом, – попробуй крикни!
– Потерпи, Миха! Только не ори!
– У...
Я хватал богартов за волосы по одному и отцеплял, как собак – разжимая им зубы ложкой (благо, ложки валялись по всей кухне). Если в это время кто-то имел неосторожность проходить мимо нашего окна, он, наверное, здорово удивился бы. Бомжики размером с кошку вылетали на улицу короткими очередями, оглашая улицу ругательствами – есть на что посмотреть, что послушать и чему удивиться.
– Осторожно, Дим, зубы!
– Вижу. Терпи. Я и так стараюсь быть осторожным.
– Угу. А кто это?
– Богарты.
– Кто?
– Мелкие пакостники. Антагонисты домового (интересно, откуда я это взял?).
– Анта – что?
– Не важно. Лежи тихо, уже почти все.
Последнего я оторвал с куском рубашки и пинком отправил за окно. Он вылетел, красиво кувыркаясь, крикнул на прощание: «Я доберусь до тебя». И смачно шмякнулся на траву.
– Все. – Я захлопнул окно и сел отдышаться. – Жив, брат?
– Жив. Только бабушка в ванной что-то разоралась, надо посмотреть.
– Бабушка?
– Ой, что ж ето делаетсяяяя! – Бабуля голосила, как будто ее убивают. Но я-то знал: она просто увидела раздолбанную ванную.
– Там кафель осыпался, – объяснил я Мишке. – Зрелище – как после ядерной войны. Пойдем посмотрим?
– Переоденься сперва.
Я глянул на себя: да, переодеться стоит. С Мишки богартов снимал я, на нем одежда была почти целой. А вот моя была в лоскуты, надо сменить, а то бабуля что-то заподозрит.
