Генерал-лейтенант Самойлов возвращается в детство - Давыдычев Лев Иванович (читать книги без регистрации полные txt) 📗

— Пойдем, посмотрим, — точно таким же тоном согласился Вовик, решивший, что лучше идти навстречу опасности, чем изнывать в ожидании её.

Они приблизились к бандитам незамеченными. У дверей гаража стоял незнакомый мальчик в Робки-Пробкиной одежде, с его лицом, но…

— Это ещё что такое? — очень брезгливо спросила воспитанная девочка Вероника, показывая на него.

— Да Робертина это! — с диким хохото-гоготом ответили бандиты. — Теперь мы его будем Дыней звать!

— Неужели это ты… Робик? — ещё очень брезгливее спросила она. — Действительно, череп совершенно неправильной формы, напоминающий обыкновеннейшую дыню. Где твои великолепные волосы?

— Дед обрезал, а мама собрала их в вазу и поставила у себя на туалетном столике, — безнадёжным, почти плаксивым голосом отозвался, можно считать, уже бывший Робертина, а бандиты опять схохотали и сгоготали. — Среди нас оказался предатель! Он выдал все наши планы! Вот из-за него, идиота, меня и остригли! — Он наконец-то догадался поднять с земли английский беретик, натянул его на дынеобразный череп, и бандиты, теперь уже вместе с воспитанной девочкой Вероникой, разразились диким и долгим гогото-хохотом, переходившим в хохото-гогот.

Не хохотал и не гоготал только Вовик. Жалел он этого жалкого субъекта, а тот в бессильной злости раскричался:

— Слушать мою команду! Шеф я вам или не шеф?

— Дыня! — закричали бандиты. — Дыня обыкновенная!

— Какой же ты можешь быть шеф? — совсем ещё очень брезгливее произнесла воспитанная девочка Вероника, и все разноцветные бантики на её голове закачались предельно насмешливо. — С такой отвратительной наружностью даже на улице показываться нельзя. Люди будут шарахаться от тебя. Отныне не смей мне показываться на глаза!

— Значит… значит… значит… — от несусветной обиды голос у Робика-Робки-Пробки-Робертины-Дыни стал писклявым. — Значит, только волосы…

— А ты как думал? — от безграничного презрения голос воспитанной девочки Вероники стал хриплым. — Можешь гулять с вазой в руках, в которой хранятся твои прекрасные волосы! — и она вызывающие громко расхохоталась одна.

И даже бандиты примолкли от такого издевательства.

— Ты! — вырвалось у Вовика. — Прекрати! — И он передразнил сердито: — Воспитанные девочки так не поступают!

Она успела только с неприкрытой злобой взглянуть на него, как среди бандитов появился Лапа и насмешливо спросил:

— Позвольте поинтересоваться, что здесь происходит? Робик! — радостно воскликнул он. — Что с тобой сделали? На кого ты похож?

— На дыню! — завопили бандиты. — Дыня он, дыня обыкновенная!

— Что за шум, а драки нет? — весело перекричал всех Лапа.

И в наступившей тишине раздался напряженный голос бывшего шефа:

— Драки нет? Бу-у-удет драка! Ребята, вот предатель! Вали его! Без пощады! — и первый кулаком ударил Лапу в лицо, и тот не успел увернуться.

Семь штук бандитов с восторгом принялись лупить Лапу смертным боем.

— Ну, а вы за кого, Вовик? — с интересом наблюдая за побоищем, ехиднейше спросила воспитанная девочка Вероника. — Так и будете стоять столбом, трус? Присоединяйтесь! Восемь на одного — это же просто и безопасно! Ну, трусишка!

Драться, как вы помните, уважаемые читатели, Вовик не умел. Но сейчас его охватила такая, я бы сказал, благородная ненависть к бандитам и ЭТОЙ особе, что никакого умения и не потребовалось. Одного бандита он просто-напросто хорошенько пнул, да так хорошенько, что тот куда-то отлетел и больше не возвращался. Другого бандита Вовик почему-то решил крепко обнять и обнял так крепко, что тот почему-то упал на землю и не вставал.

— Молодец, Вовик! — крикнул Лапа. — Хватай Дыню! Вон уже милиция едет! Милиция едет! Ура! Сейчас она их всех в подшефный совхоз возить навоз!

При слове милиция бандиты бросились врассыпную, а тот, который побывал в объятиях Вовика и лежал на земле, быстро пополз. Дыне Вовик сделал подножку, уселся на него и через некоторое время услышал громкий стон:

— Раааааздааавииииишь…

— Отпусти его, — сказал Лапа, ощупывая своё лицо, — здорово они меня, понимаешь ли… горит все…

— А где же милиция? — раздражённо спросила воспитанная девочка Вероника. [10]

— Никакой милиции и не предвидится, — насмешливо ответил Лапа. — Просто я воспользовался старой уловкой, которая безотказно действует на трусов.

— Но вы-то какой герой! И даже вы, Вовик! Я восхищена вами, мальчики! Вы действовали, как в кино! Я любовалась вами!

Тут Лапа вдруг стал суровым, медленно подошёл к ней и сквозь зубы процедил:

— Ты, голубушка, тоже получишь по заслугам! — Он повернул её за руку к себе спиной и вдарил ей по месту, где спина теряет своё приличное название.

Воспитанная девочка Вероника вздрогнула, взвизгнула, остолбенела на некоторое время, повернулась к мальчишкам искаженным ужасом лицом и растерянно забормотала:

— Да как ты, не… не… годяй… посмел ме… ме… меня… по… по… по…

И деревенский мальчик Лапа громко и отчетливо назвал место, по которому она получила заслуженный, справедливый и здоровенный шлепок, самым точным в данном случае словом.

На этом, уважаемые читатели, нам пора расстаться до следующей главы, предварительно немножечко передохнув.

Глава под номером ДЕВЯТЬ и под названием

«Судьба эликсира грандиозус наоборотус в опасности,

или

Почему иногда шпионы спят под кроватью»

Собачий гипнотизёр по фамилии Шпунт вот уже несколько ночей спал под кроватью. Делал он это от страха и глупости. Ему казалось, что если придут его забирать, то никому и в голову не взбредет, что он притаился под кроватью.

Известно, уважаемые читатели, что глупость человеческая безгранична, точно так же как безграничен и ум человеческий.

Стариннейшая пословица гласит: если бог решит наказать человека, то лишает его разума. Все люди воспринимают это стариннейшее изречение по-разному. Одни полагают, что человек в данном случае становится дураком, другие — сумасшедшим. Я придерживаюсь первого толкования, хотя отлично знаю, что дуракам жить и легче и удобнее, но зато и совершенно неинтересно.

Опасность глупости заключается ещё и в том, что нет четких границ между нею и другими, не менее опасными качествами дурака. Иногда, например, просто невозможно определить, глупость вынудила дурака сделать подлость или подлость заставила его совершать наиглупейшие поступки.

Именно так и было со странным существом, которое решило спать под кроватью, считая, что никто его там не обнаружит. То есть нормальному человеку никогда не придёт в голову, что можно спать под кроватью в такой огромной, похожей на универмаг почти со всеми отделами квартире.

Кого же и чего же начал так патологически бояться собачий гипнотизёр по фамилии Шпунт?

Чтобы ответить на данный вопрос, нам потребуется, уважаемые читатели, хотя бы коротко, в общих чертах, проследить путь его морального падения, выяснить, как он докатился до того, что вынужден был спать под кроватью в своей огромной, похожей на универмаг почти со всеми отделами квартире.

Родители дали ему красивое имя Эммануил, а он ещё в молодости и до сих пор требовал, чтобы его называли Эдиком (у каждого свои представления о красоте имени!), и фамилию Шпунтиков он переменил на, как ему показалось, более звучную и солидную — Шпунт.

С юношеских лет, если не раньше, Эдик стремился лишь к одному: иметь как можно больше денег. Заметьте, уважаемые читатели, не заработать, а просто иметь любой ценой. И всю свою жизнь, каждый свой поступок, каждый свой шаг Эдик посвятил этому жалкому, но найстрастнейшему стремлению. Он и жульничал, и спекулировал, и обманывал, и воровал, и мошенничал, и чего он только ни вытворял, чтобы хапать деньги и покупать на них дорогостоящие вещи.