Отроки до потопа - Раин Олег (книги бесплатно без .TXT) 📗
Возможно, благодаря посмотренному накануне фильму Серега проснулся раньше обычного. Его сразу потянуло к окну — не к серой предрассветной хмари, не к утреннему холодку — к горизонту. Лесов в городе, конечно, не увидишь, но при некотором воображении выглядывающие из-за двухэтажного корпуса посадки можно было представить как лес. То есть для Сереги это и было его маленьким горизонтом — впадинка между домами, джунгли из снов, его далекое далеко. Но главное, что сегодня он в самом деле проснулся рано — настолько рано, что впервые увидел восход. Куцая гривка кустарника озолотилась солнцем, и Серега изумленно привстал на цыпочках. Страшно захотелось распахнуть рамы. Чтобы хоть таким образом увеличить крошечный отрезок горизонта. Именно оттуда — из этой впадинки между шестнадцатиэтажками — розовым грибком прямо на глазах начинало прорастать светило. Румяное, еще не слепящее, честное, оно завораживало, как титры к еще не начавшемуся фильму. Это позже белый спектр ударит по глазам, зальет всю палитру, а сейчас, багровое, почти кровавое солнце откровенно предупреждало Серегу, что жизнь скоротечна и нелегка, что шрамов с войнами в ней будет еще ого-го сколько! А посему… Не проспи свое время, Сергей Батькович! Делай, что должно, а там уж как рассудит судьба…
Стас и бывший альпинист Володя подъехали на своей «шестерке» ровно в пять. Серега был к этому времени готов и не задержал их ни на минуту. А уже в половину шестого они стояли близ знакомой больничной оградки.
— Второй этаж? — Володя оценивающим взглядом прошелся по окнам. — Это хорошо. На вторых — решеток не ставят.
— И хорошо, что не со стороны фасада, — добавил Стас, — никто не увидит.
— Это точно… Какой там номер палаты?
— Кажется, двенадцатая… Точно, двенадцатая! — Серега еще раз припомнил расположение коридоров. — Стало быть, третье окно слева.
— От угла недалеко, это славно, — одобрил Володя. — И карниз кирпичный, чуть ли не в ладошку шириной. Проспект, короче.
— Сумеете?
— А чего не суметь? Сумеем.
— Даже не сумлевайся! — Стас подмигнул Сергею. — Он у нас, знаешь, на какие скалы ползал! Аж с отрицательным углом! Считай, по потолку передвигался. Как муха. И на одной руке раз десять подтянется.
— А ты и завидуешь, — хмыкнул Володя.
— Конечно, завидую. Я — вон какой бычара, а на одной руке ни разу не подтянусь.
— Ну… Сам знаешь, рожденный бороться, подтягиваться не обязан, — Володя взглянул на Сергея. — Интересный ты парень, Сергунь. Второй раз меня в непонятное втравливаешь. Сначала с дельтапланом умыл, теперь вот киднеппинг затеваешь.
— Я же это… Объяснял уже.
— Да ладно, не переживай… Своей-то крале все внятно растолковал? А то я зайду, она визг поднимет.
Сергей в волнении сглотнул.
— Не поднимет. Мы же договорились с ней. Железно.
— А медсестры, соседи?
— Соседей у нее нет, отец отдельную палату выбил. А медсестры больных будят на процедуры только в шесть. Ставят уколы и потом около часа не трогают. Короче, Ева обещала ждать. Вы только стукнете по стеклу легонечко, она и откроет.
— Все верно… Дерни за веревочку, дверь и откроется, — задумчиво пробормотал Володя. — Точно по формуле… Ладно, страхуйте меня, если что.
— Не боись, подстелем рогожки.
Выбравшись из машины, Володя сунул моток с тросом за пояс, туда же заткнул свернутую рулоном лётную люльку.
— Засекайте время, добры молодцы! — он прогулочным шагом двинулся к больнице. Стоящую на пути полутораметровую оградку перемахнул, не задерживаясь. Легкий, пружинисто-сильный, он приближался к зданию клиники, точно пловец, идущий к воде.
— А вдруг сорвется? — Серега до боли стиснул левую кисть правой.
— Типун тебе на язык! — Стас тоже внимательно следил за Володей. — Не сорвется. Высота для него плевая. Вот как он Еву будет спускать — это вопрос.
Но вопрос разрешился на удивление просто. Настолько просто, что подобно Стасу Сергей ощутил невольную зависть. Мастер спорта демонстрировал им свое мастерство — только и всего. Короткого изучения стены хватило Володе, чтобы просчитать все свои движения. Цепляясь за кирпичи, выбоины и лепнину, он даже не взобрался, а почти взбежал до второго этажа — все равно как обезьянка на пальму. Подтянувшись на карнизе, заглянул в окно и только потом едва слышно стукнул. За стеклом тотчас появилась бледная тень. Ева действительно их ждала. Даже не в больничном халатике, а в сером спортивном костюме.
Все дальнейшее заняло у Володи не более минуты. Окно отворилось, и, запрыгнув в палату, бывший альпинист живо упаковал девочку в лётную люльку, для надежности обвязал тросом крест на крест. После этого помог Еве выбраться наружу, жестами изобразил, что надо делать. Впрочем, что-либо делать Еве и не понадобилось. Плавно стравливая трос, Володя спустил ее вниз, точно на лифте, следом сбросил и весь моток. Сергей со Стасом поспешили к девочке, Володя же тем временем преспокойно выбрался на карниз, прикрыл фрамугу и тем же путем вернулся на землю.
— А я не верила! — увидев Сергея, всхлипнула Ева. По щекам у нее струились слезы, глаза сияли. — Ты говорил, что увезете, а я ждала и до последней минуты не верила…
— Так это… Я сразу говорил, что ты пессимистка, — Серега подошел к ней и неожиданно понял, что говорить ему тоже трудно. — Ты это… Не реви только, хорошо?
Он шагнул ближе, и девочка, качнувшись к нему, порывисто обняла. Так ребенок обнимает вернувшуюся с работы маму. У Сереги защипало в глазах.
— Ну, начинается… — недовольно протянул за спиной Володя. — Прямо кино индийское.
— Да ладно тебе, — буркнул Стас. — Не видишь, люди сто лет не виделись.
— Ага, сто лет одиночества, помню… Только ведь часики тикают!
— Пусть себе тикают.
— Мне-то что? Только если ты и с Лидочкой так начнешь ворковать, за город мы точно не выберемся.
Серега переместил слегка голову, и теперь жаркая мокрая щека Евы прижималась к его щеке. И вся она была здесь — худенькая, измученная, в плотном кольце его рук.
— Все, голубки! Надо и меру знать, — позвал их Володя. — Народ через окна станет смотреть, кто-нибудь тревожную кнопку нажмет.
— И друзья ваши на вокзале уже ждут, — Стас мягко опустил ладонь на Серегино плечо. — Пора, братцы-кролики…
На этот раз к горушке они ехали тремя машинами. Паша со своими асами — на первой, Володя с Антоном, Герой и Тарасиком — на второй, Стас же вез на джиге свою ненаглядную Лидочку и Серегу с Евой. На всех трех автомобилях подобием крылатых ракет грозно топорщились упакованные в рулоны аппараты. Один вполне профессиональный и два учебно-тренировочных.
Впрочем, уже на вокзале Серегу с Тарасиком официально предупредили, что летать они не будут ни под каким соусом. Исключительно — помогать затаскивать дельтапланы на вершину. Это было наказанием за прошлое, но оба восприняли его как билет в будущее. Паша этого не понимал, но Серега был ему жутко благодарен. Потому что осуществил то, что хотел, — привез на полеты Геру с Евой. Может, Антону это было не столь уж и нужно, но этих двоих Серега был твердо намерен спасать. От алкоголя, от наркоты, от чертовой фрустрации — так, кажется, говорила тогда Ева. Душевная пустота, когда ничего ни тут и ни там, когда вместо гравитации — полный вакуум. Конечно, и небо в некотором смысле пустота, но вот именно в некотором, потому что небо — это высота и ветер, потому что это прощение всему и вся, потому что это счастливое сумасшествие! А если даже и пустота, то подобное лечат подобным. Про гомеопатию Серега тоже был наслышан. И не сомневался, что упрямого Пашу они как-нибудь убедят и уломают. Пусть не сегодня-завтра, но однажды он непременно сдастся. Да и что ему еще остается! Он ведь тоже из племени сумасшедших, значит, понимает, что, спасая человека, спасаешь мир, а спасая мир, спасаешь себя. Конечно, тоже эгоизм, но ведь не самый подлый, не чернуха, не трэш. И если кому не нравится, то пусть сидит себе в четырех стенах, пусть живет в них чинно и правильно, блюдя себя, без нарушений правил дорожного движения, без ругательных слов и болезненных синяков. Только как же тогда быть с человеком? Тем самым, которого надо спасать? Ведь без него, бедолаги, рухнет весь мир, а с ним, как знать, могут обрушиться и ваши злосчастные стены…
