Большая книга приключений для находчивых и отважных (сборник) - Волынская Илона (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
– Одна старуха имеет коллекцию антикварной мебели, ее бьют по голове, коллекцию тырят, и в деле участвует бандит с кислой рожей. – Вадька вытащил из вазочки печенье, задумчиво хрупнул и подсунул вазочку Мурке. – Теперь у нас снова старуха, снова старинная мебель, и Кислый опять появляется на горизонте. Тебе это ни о чем не говорит?
– Мне это говорит о том, что Лушу спасать надо, – заявила Мурка и решительно отодвинула вазочку с печеньем. – Кончай хомячить, побежали!
Тяжко вздохнув при мысли о несостоявшемся обеде, Вадька поплелся за Муркой. Протрясясь три остановки в переполненном троллейбусе, они выбрались на тихую маленькую улочку, прошли через двор, нырнули в дыру в заборе-сетке и вышли к длиннющему ряду сараев.
Старые, почти развалившиеся и новехонькие, фанерные, деревянные и кирпичные, крытые дранкой, листовым железом, а иные и вовсе без крыши, сараюхи имели одну общую для всех черту – плотно навешанные двери, на каждой из которых красовался отлично смазанный замок.
– Хозяева разные, но заправляет тут всем Луша. Она здесь свои сокровища прячет, видишь, какие запоры, – начала рассказывать Мурка, но тут ее прервали. Из глубины самого большого и солидного сарая донесся истошный визг. Вадька понял, что они опоздали, неизвестные бандиты уже убивают дворничиху Лушу. Вадька бросился к сараю, на помощь жертве, потом сообразил, что у него вряд ли хватит сил остановить вооруженных негодяев, заметался, дергая из кармана штанов застрявшую мобилку – в милицию, нужно звонить в милицию…
Дверь сарая распахнулась, и во двор вылетел жутко обозленный мужчина, вслед которому пронеслось и шлепнулось на асфальт что-то тяжелое, оказавшееся толстым кожаным портфелем. Сумасшедший визг продолжал выплескиваться из темной глубины на свет дня, но теперь он приобрел некоторую осмысленность, стали различимы отдельные слова. Вадька облегченно перевел дух (те, кого убивают, такими выражениями не пользуются) и переключился на выскочившего из сарая.
Это был высокий подтянутый мужчина лет сорока, одетый в строгий элегантный серый костюм. Видно было, что в обычных условиях он человек серьезный и спокойный, но сейчас его просто трясло от бешенства. Резким движением он сдернул с носа солидные очки в роговой оправе и, яростно потрясая ими, крикнул в сторону открытой двери:
– Старая хулиганка! Ненормальная!
На выпад врага сарай ответил новой волной визга.
– Вы, наверное, из музея, да? – сочувственно спросила Мурка, подбирая брошенный портфель. – Вы на Лушу не обижайтесь, она и вправду немножко не в своем уме.
– Немножко?! Она просто сумасшедшая! – Все еще злобно сопя, мужчина пытался взять себя в руки. Он тщательно пригладил свою темную с проседью шевелюру, поправил галстук и спросил: – Почему вы думаете, что я из музея?
– Луша всегда так орет, когда ей предлагают что-нибудь в музей отдать. Ваши коллеги к ней уже приходили, она в них стулом кинула. Вам еще повезло, – охотно пояснила Мурка, вытирая пыль с портфеля.
– Дети, не вздумайте туда ходить, – педантично выискивая на своем костюме малейшие пятнышки грязи и смахивая их белоснежным платком с вышитой монограммой, предупредил мужчина.
– Нам можно, мы от Грезы Павловны, а Грезу Павловну Луша уважает.
– От Грезы Павловны? – Мужчина удивился. – Известной коллекционерки, вдовы реставратора нашего музея? Но позвольте, мы слышали, что она погибла, какая-то трагическая случайность, кажется, взрыв газа? Все сотрудники были ужасно расстроены.
– Скажите им, что могут не расстраиваться. Во-первых, Греза Павловна вовсе не погибла, а всего лишь легко ранена и скоро выйдет из больницы. Во-вторых, это совсем не трагическая случайность, а покушение на…
Сказать слово «убийство» Мурка не успела. Она подскочила на месте и тут же замерла в защитной стойке, соображая, почему ее ногу вдруг пронзило резкой болью. Заметив недоумевающий взгляд собеседника, она попыталась как-то пояснить свой прыжок.
– У нас скоро соревнования, сэнсэй велел мне тренироваться где только можно, – Мурка наспех проделала несколько ката.
Но мужчину ее слова явно не успокоили, более того, он, похоже, обдумывал, не заразно ли Лушино безумие.
– Ты что-то начала говорить, девочка, о покушении?
– Она хотела сказать, что это покушение газового хозяйства на права потребителей, – влез Вадька. – Моя мама говорит, что газовщики нас скоро всех перетравят. А вы как считаете?
Ответа Вадька не получил, мужчина его больше не слушал, напряженно думая о своем. Напоследок пройдясь платком по и без того сияющим изящным туфлям, он придирчиво оглядел сам платок, брезгливо скривил губы и точно рассчитанным движением отправил его в мусорный бак.
– Вам все же не следует входить в сарай, – принимая из рук Мурки портфель, рассеянно обронил он. – Старуха абсолютно сумасшедшая, ее место в психиатрической лечебнице.
Видимо, его последние слова достигли ушей затихшей Луши, потому что из распахнутых дверей вдруг вылетел стакан, сверкнул на солнце и разлетелся на тысячи осколков у самых ног оскорбителя. Мужчина испуганно отпрянул, молча повернулся к ребятам спиной и зашагал по проулку. Заметив из своего укрытия отступающего врага, невидимая Луша разразилась торжествующими воплями. Не оборачиваясь, мужчина втянул голову в плечи и ускорил шаг. Он уже почти бежал.
– Ты чего пинаешься? – накинулась Мурка на Вадьку, как только они остались одни.
– А зачем ты треплешься? – не остался в долгу мальчишка. – Обязательно все выкладывать первому встречному?
– Какой же он первый встречный, ты же слышал, он из музея, с Грезиным мужем вместе работал.
– А почему он говорит про взрыв, если взрыва не было? Вряд ли менты всем и каждому рассказывали про взрывное устройство у Грезы в квартире.
Мурка пожала плечами:
– Ты же знаешь, наш город – большая деревня, все про всех все знают, хотя и не всегда точно. Человек поймал слушок и теперь пересказывает.
– Возможно, только он был очень вежливый, пока ты ему все про Грезу не рассказала, а потом сразу убежал, даже за помощь не поблагодарил. Подозрительно!
– Ничего подозрительного! Его просто Луша напугала, кому приятно, когда в тебя стаканы швыряют, – завершила дискуссию Мурка и бесстрашно шагнула во мрак сарая. Вадька последовал за ней, хотя его и глодали сомнения в разумности их действий. Встреча с сумасшедшей теткой его совсем не радовала. Кто знает, что ей стрельнет в голову?
Мурка уверенно двигалась по узенькой тропке, проложенной в сарае среди хлама. Никогда еще Вадька не видел такого количества старых вещей. Не обладая Муркиной ловкостью, он то и дело на что-нибудь натыкался. Его путь был отмечен бряканьем, стуком и ругательствами. Казалось, вещи сами набрасывались на него. Он отбил палец о стоящую возле входа покореженную бормашину, плечо болело от столкновения с дряхлым буфетом, а поломанные оленьи рога ткнули его под ребро. Вадьке удалось увернуться от стойки с зонтиками, но лишь для того, чтобы тут же врезаться в огромную корзину, полную битой посуды. Черепки оглушительно грохнули.
– Кого там еще несет? – неласково поинтересовался пронзительный женский голос.
– Тетя Луша, это я, Мурка, меня Греза Павловна послала.
Вадька рванулся на звук голосов и, отмахнувшись от свисавшей с потолка авоськи с бутылками, встал рядом с Муркой. Среди гор мусора обнаружился крохотный пятачок пустого пространства, на котором возвышался двухтумбовый письменный стол, заставленный тарелками с остатками еды. Возле стола на грязном деревянном сундуке восседала толстенная, весьма добродушная на вид баба. Вадька недоверчиво поглядел на нее. Такой больше подошел бы густой бас, а не слышанный им визг.
– Чего Грезе Павловне надо? – уже более доброжелательно взвизгнула баба.
– Велела передать деньги за кресло, – отрапортовала Мурка.
Баба расплылась в блаженной улыбке.
– Вот хороший человек, порядочный, не то что некоторые. Всегда денежки в срок, без задержки. Вон оно стоит, кресло-то! – Луша ткнула пальцем в высокое резное кресло, втиснутое между невысоким сейфом, точно таким, как у Вадьки в школе, и детской кроваткой без спинки. – Только ей и продаю, она одна честная, остальные так и норовят старуху объегорить. Видали, приходил тут бандюга, то ему отдай, другое, третье, для музея, видите ли, чтобы культура не увяла. Ишь ты, любитель дармовщинки выискался! У него культура вянет, а Луша, выходит, поливать должна! Луша хоть и дворник, а за полив культуры ей не плотют! – Не переставая говорить, Луша пересчитала деньги и пошаркала в глубь сарая, до ребят доносилось лишь ее бормотание. – Не выйдет у них ничего! Старая Луша не такая дура, старая Луша еще работать может. Вот как совсем силы уйдут, так все, что накопила, разом и продам, до последней тряпки. Купят небось кому надо. И нечего на мой пен-си-он-ный фонд рот разевать, – она вынырнула из-за груды досок. – А вы чего стали, как неживые? Отдали, что велено, и ступайте. Передашь папаше, пущай завтра за покупкой приезжает. С пацанами больше не таскайся, а то все отцу расскажу, он тебе ремнем стыда вколотит, – старуха окинула ребят неодобрительным взглядом.
