Вторжение Человекосжималок. Часть вторая - Стайн Роберт Лоуренс (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Желтый луч прожектора очертил сцену и, наконец, выхватил из полумрака фигуру миссис Беркман.
— Сегодня нам очень повезло, — сообщила она. — Два офицера из т-т-т Полицейского Департамента Лос-Анджелеса посетили нашу школу и побеседуют с нами.
Пока она вела свою речь, я соскользнул со своего места и принялся проталкиваться сквозь ряды восьмиклассников.
— Ты что делаешь? — возмутился кто-то. Я не ответил.
— Ай! — вскрикнула какая-то девочка, когда я наступил ей на ногу.
— Прости, — пробормотал я, выбираясь в проход.
— А теперь я с радостью уступаю сцену офицеру Мунро и офицеру Таннею! — объявила миссис Беркман.
Она отошла назад, когда оба офицера поднялись на сцену. Зал разразился аплодисментами.
Я дождался, когда аплодисменты стихнут.
И со всех ног бросился к сцене.
— Стойте! — завопил я, отчаянно размахивая руками над головой. — Остановите это! Вы должны это остановить! Пожалуйста, выслушайте меня! Школу… захватывают пришельцы!
12
Ребята ахнули хором. Некоторые засмеялись.
— Арчер, ты что творишь?! — крикнул какой-то мальчишка.
— А вот и Тарелочник, — пробормотал кто-то.
Я слышал, как ребята удивленно перешептываются и что-то бормочут.
Мне было все равно.
— Я правду говорю! — задыхаясь, крикнул я офицерам. — Прошу вас, вы должны меня выслушать!
Зал взорвался смехом и криками.
— Сядь!!! — рявкнул кто-то.
— А это еще кто? — в ужасе воскликнула одна из учительниц.
— Проваливай, Джек! — заорал какой-то мальчишка. Несколько ребят засмеялись.
— Пожалуйста! — взмолился я. Я видел, как оба офицера попятились. Увидел изумление на их лицах. Увидел, как они напряглись.
Я достиг лестницы.
— Я должен… рассказать вам… о пришельцах! — пропыхтел я.
Я споткнулся на лестнице. Больно стукнулся коленом о ступеньку.
Из-за спины доносились раскаты хохота.
Ногу пронзила боль. Колено пульсировало. Я заковылял по сцене.
Офицеры смотрели на меня, щурясь от света прожекторов.
— Я должен вам сказать… — начал я. Сердце стучало так, что я с трудом мог дышать.
Миссис Беркман метнулась мне наперерез. Когда она преградила мне путь, на лице ее заиграла вымученная улыбка.
— Пожалуйста! — крикнул я полицейским через ее плечо.
Но миссис Беркман схватила меня за руки.
— Все в порядке, Джек! — прокричала она, заглушая поднявшийся гвалт. — Все хорошо!
— Нет! — кричал я.
Она схватила меня за плечи и мягко оттеснила назад.
— Проблемный ученик! — крикнула она офицерам. — Мне ужасно жаль. Я с ним разберусь.
Офицеры кивнули.
В зале быстро восстановилась тишина.
Миссис Беркман обхватила меня обеими руками и оттащила к краю сцены.
— Пожалуйста, продолжайте! — крикнула она офицерам.
— Отпустите… — простонал я.
— Все хорошо Джек, — шепотом повторила она. — Все будет хорошо.
Она оттащила меня за занавес — подальше от глаз публики.
— Хорошо, — прошептала она. — Хорошо.
Затем ее руки обвились вокруг меня. Сжали меня в объятиях.
Крепче.
Крепче…
Я услышал щелчок, когда из ее пальцев вновь выскочили длинные острые ногти.
И охнул от боли, когда почувствовал, как они впиваются в мою спину.
13
— О-о-о-о-ох-х-х! — простонал я.
Они были ужасно холодные. Леденящий холод волнами разливался по моей спине. Холодные и острые, словно сосульки.
Десять сосулек.
Холод проникал все глубже и глубже.
Нет, сказал я себе. Не позволяй ей это сделать. Не позволяй пришельцу вселиться в тебя.
Я судорожно втягивал воздух; мозг лихорадочно работал, борясь с паникой и распространяющимся холодом.
А потом я закрыл глаза. И расслабил колени.
Я притворился, что потерял сознание.
Я сполз по ее телу на пол и растянулся на животе.
Миссис Беркман вскрикнула от неожиданности.
Мучительный холод тут же исчез.
Она стояла надо мной, разинув рот. Не успела она опомниться, как я откатился в сторону. Вскочил на ноги. Развернулся.
Ее глаза вылезли из орбит. Она потянулась ко мне обеими руками.
Но я бросился бежать. За занавес. Через лабиринт драпировок, ящиков и сценического реквизита.
Я слышал ее шаркающие шаги за спиной. Из-за занавеса доносился приглушенный голос одного из офицеров. Его прервал взрыв аплодисментов. После чего полицейский продолжил речь.
Я должен с ними поговорить! — твердил я себе. Я должен сообщить им о мистере Лиссе и миссис Беркман.
Но как?
Если я снова выскочу на сцену, миссис Беркман сцапает меня прежде, чем я успею произнести хоть слово.
Я нырнул за полотно, служившее задником, и теперь крался вдоль стены.
— Джек, где ты? — ласково звала меня миссис Беркман. — Все будет хорошо, Джек. Это не больно. Вот увидишь.
Я остановился. Полотно затрепетало. По другую его сторону стремительно двигалась директриса.
Прячься, Джек, скомандовал я себе. Прячься.
Мои глаза лихорадочно обежали помещение. У черного хода громоздились большие коробки. Нет. За ними она с легкостью меня отыщет.
— Где ты, Джек? Тебе от меня не скрыться!
Она уже близко.
Я повернулся и побежал в обратном направлении. И рядом с занавесом заметил здоровенный, обросший пылью сундук.
Пустой ли он?
Я приподнял крышку и заглянул внутрь.
Фу!
Меня окутал резкий и горький запах нафталина. Нафталина и плесени. В сундуке было полно истлевших старых костюмов.
Я зажал рот рукой. Живот скрутило. Вонь была такая, что меня едва не вырвало!
— Джек, не пытайся спрятаться! — крикнула миссис Беркман. Она уже близко. Еще пара мгновений — и она найдет меня. И схватит.
Еще с мгновение я колебался: уж больно смердело из сундука.
Но выбора у меня не было. Не было выбора.
Дрожа всем телом, я забрался в утробу старого сундука.
— Джек? Джек? — услышал я шепот миссис Беркман, опуская крышку.
Видела ли она меня?
Я скорчился в темноте, обхватив себя руками. Затаил дыхание.
Но тошнотворный запах все равно проникал и в нос, и в рот.
Я… я не могу здесь дышать, подумал я, чувствуя, как накатывает приступ паники. Еще никогда в жизни я не нюхал ничего более мерзкого!
Услышав шаги, резкие и быстрые, я едва не подскочил.
Но они быстро удалялись. Миссис Беркман прошла мимо, не заметив меня.
Я тихо выдохнул. Живот вновь скрутило. Я сглотнул раз, другой, пытаясь удержать завтрак внутри. Закрыл глаза и прислушивался.
Теперь говорил другой офицер. Мне все было прекрасно слышно. Он отвечал на вопросы ребят.
Медленно, осторожно, я приподнял крышку и выглянул. К моему удивлению, отсюда открывался превосходный вид на сцену.
Я увидел офицера — того, что был худой и долговязый — он склонился над кафедрой, приблизив рот к микрофону. И его товарища, что сидел рядом на складном стуле, скрестив ноги.
Подожду в этом мерзком сундуке, решил я.
Наверное, я смогу дотерпеть до конца выступления, когда полицейские пойдут со сцены. Тогда я выскочу из сундука и поведаю им мою историю.
Пот ручьями лил со лба. Живот крутило. Я зажимал нос и дышал ртом.
Мне никогда не избавиться от этой вони, думал я. От меня будет разить всю оставшуюся жизнь.
Придерживая крышку, я то и дело поглядывал на сцену. Наконец, офицер сошел с кафедры и присоединился к своему партнеру. Послышались аплодисменты. Выступление закончилось.
Я сглотнул и обеими руками приподнял крышку. Приготовился выскочить.
Миссис Беркман стояла теперь на кафедре и благодарила офицеров. Она велела ребятам быстро и тихо расходиться по классам.
Затем она повела полицейских за сцену. Ко мне. Они остановились в нескольких футах от моего сундука.
— Огромное вам спасибо, — донесся до меня ее голос. — Вы оба были великолепны.
Толкнув вверх тяжелую крышку, я в ужасе смотрел, как директриса по очереди обняла их. Сначала долговязого, потом — его напарника.
