Акваланги на дне - Шерстобитов Евгений Фирсович (читать книги без регистрации .TXT) 📗
— Обжора, — скромно согласился Васек.
Несколько минут ели молча. Ромка напряженно думал, где сейчас искать ребят. Середина дня. Тут уж «цепочка» не поможет. Надо будет послать Тимку к школе, Захара на пляж, Сеньку к причалу… Где же еще сейчас могут быть ребята?
— Сказать? — вдруг опять стал приставать Васек. — Сказать откуда?
— Слушай, ты, — грозно сказал Ромка, — если ты не отстанешь, то, кажется, это я скажу маме, где ты пропадал вчера во время обеда, это я тогда скажу папе, кто кокнул ту его любимую пепельницу, черепки которой так и не были обнаружены в доме…
Васек присмирел, даже есть перестал и, тихо-тихо соскользнув со стула, исчез.
Закончив еду и выпив чашку горячего крепкого чая, Ромка торопливо прибрал за собой и выскочил на крыльцо.
На крыльце сидел притихший, опечаленный Васек. Ромке стало жаль брата, он даже подсел к нему, положил руку на плечо. Но Васек дружбу не принял, хладнокровно снял руку с плеча.
— Ах, так, — сказал Ромка и схватил брата.
Это был запрещенный прием, потому что щекотки Васек боялся больше даже, чем отцовского наказания.
Васек упал на землю и задрыгал ногами, замахал руками, отчаянно, просто дико хохоча.
— Ладно, — сказал Ромка, — я не скажу ни папе, ни маме, вставай, жалкий лакомка и пластилиноваятель, вставай, несчастный трус и разбиватель отцовских пепельниц… вставай и расскажи мне, наконец, что за особые жильцы у нас поселились.
— Тебе же неинтересно, — все еще лежа на земле, сказал Васек.
— Интересно, — сказал Ромка и поднял братишку, — говорю тебе, очень интересно.
Васек для приличия шмыгнул раза два носом, потом отряхнулся, сел на ступеньку и раскрыл было рот…
Но тут их лохматая дворняга Жучка громко залаяла и устремилась к калитке.
Ромка посмотрел — и обомлел.
От калитки к дому шла уже знакомая ему девочка в кожаной куртке и в очках — Оксана.
— Жучка! Жучка! — хозяйским тоном покрикивала на собаку девочка. — Не смей, это свой, свой!
Своим был идущий следом за девочкой стройный белобрысый мальчик, тоже лет четырнадцати, в синих спортивных брюках и яркой рубашке навыпуск.
— Ну, не надо рычать, Жучаня, не надо, — уговаривала собаку Оксана. — Лучше познакомься. Это Володя, он свой, он теперь часто у нас бывать будет…
Жучка замолчала и, недоверчиво подойдя к остановившемуся в нерешительности мальчику, обнюхала его. Поняв, что ничего опасного для дома, для ее хозяев нет, дворняга отвернулась и побежала по своим собачьим делам, деловито помахивая коротким, но лохматым хвостом…
— Ну, вот видишь, какая у нас Жучка добрая, — сказала Оксана Володе, — ты проходи… Видишь, у нас же лучше, а ты спорил… И винограда больше…
— Ну, почему же больше?
— Видал кто! — восхищенно сказал Васек брату. — И с ней тетя — ее тетя, родная!
Этого еще не хватало! Ромка встал, искоса поглядывая на подходящих.
— Ого! — это девочка увидала Ромку. — А что вы тут делаете?
Ромка даже поперхнулся, поспешно натянул тельняшку, показал на брата.
— Вот он все объяснит.
И решительно перемахнул через перила.
— Пока! — тут Ромка не удержался и крикнул брату так, чтобы слышала и она: — Я на заставу!
Когда Ромка скрылся, Васек сказал как можно выразительнее:
— Это же брат мой, Ромка!
— Отряд, смирно! Равнение направо! Товарищ полковник, отряд ЮДП Прибрежного построен. В отряде 22 человека, присутствуют все. Командир отряда — ученик 7-го класса, — Ромка запнулся и быстро поправился, — ученик 8-го класса Марченко.
— Здравствуйте, юные друзья пограничников!
— Здравствуйте! — дружно ответил отряд.
— Вольно, — разрешил полковник.
— Вольно, — скомандовал Ромка.
— Давайте присядем вот прямо здесь, под кустами, — предложил Радченко.
Они устроились во дворе заставы под кустами акации. Напротив в конюшне фыркали и ржали кони. Неподалеку на «яме» солдат-шофер сильными струями воды из шланга обмывал запыленный «газик».
«Так вот он какой, „Особый морской“», — подумал полковник Радченко, пристально вглядываясь в каждого.
Их было 22. Таких не похожих друг на друга, таких разных. Белобрысые и черноволосые, длинноногие и длиннорукие, конопатые и курносые, они сидели сейчас такие аккуратные и чистенькие, такие серьезные и сосредоточенные, что можно было подумать: это собрались самые тихие, самые безобидные, самые благоразумные мальчики всей области. Но Радченко-то знал, что это как раз и есть самые отчаянные, самые энергичные и ловкие хлопцы Прибрежного.
Не так- то просто было создать этот отряд. Отчаянных и бесшабашных голов в рыбацком поселке хоть отбавляй. Но здесь, кроме смелости и ловкости, требовалось нечто большее — сообразительность, чувство товарищества, благородство, честность.
В отряд не брали только за то, что у человека в табеле одни пятерки и он умеет вежливо разговаривать со взрослыми.
Здесь не просили, не уговаривали. Нет, тут говорили иначе: «А почему ты хочешь вступить в отряд? Нас пока девять, но все мы верные друзья, крепкие товарищи. Ты можешь быть другом?»
И уж тут не хвалили тебя, если ты был тихим и кротким, если за все свои тринадцать лет ты ни разу не разбил себе нос или коленки, если ты до сих пор боишься темноты и не умеешь лазить по деревьям.
Да, много пришлось потрудиться сначала одному Никифорову, а потом, когда утвердили вожатого, вдвоем с Валентином Суходолей, чтобы сколотить в поселке такой отряд самых любознательных, самых находчивых и самых крепких ребят.
«Особый морской», — усмехнулся полковник.
Когда месяцев восемь назад ему принесли на подпись приказ о создании в Прибрежном отряда ЮДП, он сразу обратил внимание на название: «Особый морской отряд ЮДП».
— Это кто придумал? — спросил у начальника политотдела.
Тот улыбнулся и кивнул на Никифорова и Суходолю.
— Сами ребята, — доложил начальник заставы, — мы, говорят, на морской границе живем, а не на сухопутной. Вот, мол, и будет «морской». А почему «Особый», — добавил лейтенант, — так ведь ребята же, товарищ полковник, особыми быть, чем-то отличаться…
— Пусть лучше в деле отличаются, — даже рассердился тогда Радченко. — Есть положение об отрядах ЮДП, и нечего тут придумывать, — сказал раздраженно (ему было очень некогда). — Дело не в названии, а в работе.
Начальник политотдела с этим согласился, но все же сказал:
— Тут, Юрий Николаевич, есть воспитательный момент. Раз это ребят волнует, настраивает на определенное отношение, надо поддержать…
— Конечно, поддержать, — горячо подхватил вожатый, — если бы вы знали, товарищ полковник, как они гордятся, что они из «Особого морского».
— Все ясно, — прорвал лейтенанта Радченко и размашисто вычеркнул слова «Особый морской», — просто отряд ЮДП Прибрежного — и точка.
Так и осталось. На бумаге, конечно.
А в жизни? А в жизни мальчишки упорно отстаивали свое право называться «Особым морским». Они, конечно, делали все, чем положено заниматься юным друзьям пограничников. Но еще учились вязать морские узлы, ходить на веслах и разговаривать флажками, изучали мотор и терпеливо выстукивали азбукой Морзе.
В последнее время все чаще собирались на спасательной станции. Еще в прошлом году дядя Валя дал им каждому по очереди свою маску, чтобы, даже не ныряя, а просто свободно держась на воде, они могли, окунув голову, рассмотреть по-настоящему подводное царство.
И мальчишки с восторгом обнаружили для себя новый, совсем им незнакомый, такой красочный и таинственный мир. Чтобы открыть этот мир, не обязательно уезжать в дальние страны, отправляться в долговременные экспедиции… Просто надо иметь комплект номер один и уметь им пользоваться.
В прошлом году спохватились, конечно, слишком поздно, был октябрь и температура воды катастрофически падала. И хоть мальчишки храбрились, говорили, что им все нипочем, даже отважно бросались в штормовые волны, но Тимофей Васильевич, инструктор спасательной станции, маски и ласты в море не давал, а занимался с ребятами чисто теоретически, на песочке. Тут-то и узнали ребята такие страшные слова, как «баротравма», «декомпрессия», «кислородное голодание». Там же, на песочке, поняли они, что подводный спорт — спорт сильных и смелых, но в то же время спорт умных, расчетливых, а главное — дисциплинированных людей. Там, под водой, любое своеволие, любая неточность могут повлечь за собой страшные и порой непоправимые последствия.
