Рассказы про Васю Снегирева - Козлов Вильям Федорович (читать хорошую книгу .TXT) 📗

Вильям Козлов

Рассказы про Васю Снегирева

СОКРАТ МОЙ ДРУГ

В этот день Васе Снегиреву с утра не везло. Стал умываться — мыльная пена попала в глаз. Сел завтракать — чуть крошкой не подавился. Не в то горло попала. Кашлял и кашлял, обливаясь слезами. Уже по дороге в школу вспомнил, что задачку так и не решил. На утро отложил, да вот проспал. А стоило ему что-либо не выучить, — как назло, сразу вызывали. На практике не раз проверено. Стал вешать в раздевалке пальто — вешалка оборвалась.

Как-то в Сережиной записной книжке (старший брат имел привычку делать из разных книг выписки понравившихся изречений) Вася прочитал, что несчастья, как гуси, приходят гуськом одно за другим. И еще там было записано, что если уж не повезет, то и ковыряя в носу можно палец сломать.

В школе тоже все началось с неприятностей. В класс вошли учительница и незнакомая девчонка. Она была тоненькая, черненькая. В руках — новый желтый портфель с блестящими застежками. Глаза у девчонки большие, коричневые, черные ресницы длинные и пушистые.

— Новенькая! — прошелестело по классу. Все с любопытством уставились на девочку. Коля Северцев, Васин сосед по парте, хмыкнул:

— Стриж!

— Где стриж? — завертел головой Вася.

— Погляди, как стрижет ресницами…

Вася внимательно посмотрел на девчонку и вправду заметил, что длинные ресницы ее часто-часто взлетали вверх и опускались вниз.

— Сразу видно — подлиза, — сказал Коля.

— С чего ты взял? — удивился Вася.

— По глазам видно, — заявил Коля.

— Жалко, что ты в старое время не родился… — усмехнулся Вася. — Из тебя бы хороший колдун получился…

— Уж скорее оракул, — самодовольно заметил Коля Северцев. — У меня хорошо развита эта… интуиция. Я все наперед знаю.

— Вызовут меня сегодня или нет? — спросил Вася.

— Как штык, — усмехнулся Коля. — И влепят двойку, потому что задачку ты не решил…

«Он и вправду все знает, — подивился Вася. — Вот только про свои двойки не догадывается…» Учительница представила девочку:

— Люся Иванова. Будет учиться в нашем классе. Люся приехала с Севера.

— А чего она там делала? — спросил Северцев. — Тюленей ловила? Или моржов?

— Ты хотел сказать «моржей», — поправила учительница.

Девочка мельком взглянула на Колю и отвернулась. Васе показалось, что она улыбнулась. Уголками губ.

— Как пить дать, подлиза, — заметил шепотом Коля. — Не только по глазам, но и но ушам видно.

Вася взглянул на девочку: у нее и ушей-то не видно. Спрятались в густых каштановых волосах. Ну и болтун этот Северцев.

— Люся жила на острове Новая Земля, — продолжала учительница. — Люсин отец…

Девочка взглянула на учительницу и улыбнулась, отчего в ее больших глазах зажглись две точечки.

— Мой отец вовсе не знаменитый полярник, — сказала она. — Я очень рада, что буду жить и учиться в вашем замечательном городе.

— Жила бы себе на Севере, — пробурчал Коля. Он почему-то с первого взгляда невзлюбил новенькую.

Учительница обвела притихший класс глазами и остановилась на Васе и Коле.

— Я давно хотела разлучить вас, — сказала она. — Вы слишком много говорите о постороннем на уроках, друзья.

Мальчишек будто обухом по голове ударили. Они переглянулись и оба вскочили со своих мест.

— Мы… мы больше но будем, — сказал Вася. — Честное слово!

— Снегирев мне по русскому помогает, с чувством прибавил Коля. — А я ему — по математике. Он мне, а я ему. У нас этот… патриархат…

Коля любил вворачивать непонятные словечки, правда, иногда невпопад, как сейчас.

— Какой еще патриархат? — не выдержала и рассмеялась учительница. — Хорошо же ты знаешь древнюю историю!

— Ну, матриархат… — бубнил Северцев.

Тут уж весь класс рассмеялся. Только приятелям было не до смеха.

— Северцев, пересядь к Орлову, а Люся сядет к Снегиреву.

— Мы не можем друг без друга, — вцепился в парту Вася.

Вот это сюрприз! В классе мальчики сидели с мальчиками, девочки — с девочками. А теперь Вася будет сидеть с девочкой. Лучше бы она, действительно, и не приезжала со своего Севера.

Снегирев еще попытался было протестовать, но учительница нахмурила брови.

— Вот как ты встречаешь новенькую?

Коля Северцев быстренько перебрался к Орлову. И спорить не стал. Забыл и про матриархат и патриархат…

Вася выставил на край парты свой портфель. Новенькая подошла и остановилась напротив. Ее карие глаза дружелюбно смотрели на Васю. Он нехотя отодвинул портфель. Люся уселась рядом.

До конца уроков Снегирев не обмолвился и словом со своей соседкой. Она сама по себе, а он сам по себе. Правда, Люся два раза попыталась вызвать его на разговор, но Вася и ухом не повел. Хотя и любил поговорить. Это Северцев приучил его болтать на уроках. Коля и пять минут не мог помолчать. Он же оракул… Вася с завистью поглядывал на парту Димы Орлова, где расположился его приятель. Он быстро освоился на новом месте и вовсю болтал с Димой. Потихоньку, разумеется. Наверное, про новенькую распространяется, злословит. Орлов изредка кивал.

Дима не любил много разговаривать. У него голос — труба. Стоит рот раскрыть, как весь класс слышит. Поэтому Орлов предпочитал на уроках молчать.

А вообще-то, Северцев — ненадежный приятель. Хотя бы в первый день для приличия сделал вид, что сильно расстроен. Три года вместе сидели, и не успел на другую парту пересесть, как уже заулыбался. А помнится, толковал, что мужская дружба — самое ценное в жизни человека. Северцев, правда, любил к месту и не к месту повторять: «Сократ мой друг, но истина дороже…» Какая истина? Коля больше любил прихвастнуть, чем доискиваться этой истины.

На переменке Коля подошел к Васе.

— Как она? Твоя гарпия? — спросил он, кивнув на желтый портфель с блестящими застежками. — Не обижает?

— Кто меня обидит, тот…

— Дня не проживет! — подхватил Северцев. — Узнаю своего мужественного друга… Флибустьера, корсара! Не унывай, Вася, всегда чем можем, поможем!

— Обойдусь! — хмуро сказал Снегирев. — А ты как устроился?

— Отлично, — вырвалось у Коли, и тут же он прикусил язык. — Конечно, не то что с тобой… Ты же знаешь Орлова — иерихонскую трубу. — Коля притворно вздохнул: — С тоски можно помереть… Одним словом — амбра!

— Ты хотел сказать «амба»?

— Не жизнь теперь у меня, а сплошной вакуум…

Вася отвернулся: противно слушать глупые речи. Коля без памяти рад, что не его посадили с девчонкой. Вася хоть сейчас прогнал бы ее с парты, да не имеет права. А потом, все-таки она новенькая. С Севера приехала. С Новой Земли. С этим тоже надо считаться.

— Не унывай, джентльмен, — бодро продолжал Северцев. — Может, она и не гарпия… Может, нимфа. Поживем — увидим. Ты постепенно привыкнешь к ней. Человек ко всему привыкает… Аминь! И помни: Сократ мой друг, а истина дороже!..

— У тебя на носу чернила, — сказал Вася. — Иди отмой.

Коля пощупал свой толстый нос и отправился в уборную. Через минуту вернулся.

— Нет никакого пятна, — сказал он. — Это что, нонсенс?

— Значит, показалось…

— Я понимаю, — сказал Северцев, — трудно тебе, друг… Да ты не расстраивайся, все пройдет, как с белых яблонь дым…

— Ну чего привязался? Нонсенс! — вспылил Вася. — Иди к своему Орлову и… дуйте оба в эту… иерихонскую трубу!

— Иду-иду, — сказал Коля. — А ты давай крепись, рыцарь… Я понимаю: нелегко сидеть за одной партой с черной кошкой…

— С какой еще кошкой? — обалдело уставился на него Снегирев.

— Ты хорошенько приглядись к ней: вылитая черная кошка. И повадки кошачьи…

— То стриж, то гарпия, теперь черная кошка… завтра медведицей обзовешь. Катись ты, братец, подальше! Вместе со своим нонсенсом… Что хоть это такое?

Коля не ответил. Он и сам толком не знал, что такое «нонсенс».

На следующий день Васе не захотелось идти в школу. Ему захотелось положить на голову мокрое полотенце и весь день пролежать в постели. Но родителей не проведешь. Есть такая точная штука — градусник. Сунут под мышку — и он сразу определит, болен ты или нет.