Дети синего фламинго - Крапивин Владислав Петрович (книги без сокращений .TXT) 📗
– Вы пошли к озеру с оружием, желая напасть на Ящера. Разве не так?
– Я же не знал, что он такой громадный, – глупо пробормотал я.
Прокурор сказал со сдержанным удовольствием:
– Значит, если бы наш славный Ящер был меньше и слабее, вы попытались бы убить его… Вы признаетесь?
– Я же не сам… Мне сказали, что так надо… – опять пробормотал я.
Но он уже не слушал и быстро писал. Потом помахал в воздухе листом и сказал:
– Подпишите признание.
Я здорово испугался, сам не знаю почему. И крикнул:
– Я ничего не буду подписывать!
– Ну как хотите. Это неважно, – равнодушно сказал прокурор и встал. Прихватил свечу, бумагу и, шурша плащом по полу, зашагал к двери.
– Что вам от меня надо? – громко сказал я вслед. – Что я, так и буду здесь сидеть?
Прокурор оглянулся в дверях и спокойно ответил:
– Нет, вы здесь не засидитесь.
Дверь с визгом и лязганьем закрылась.
Я стоял и не знал: пугаться или радоваться словам прокурора. Не засижусь… а что будет потом?
Я подошел к табуретке и потрогал. Может быть, она хоть немного нагрелась от прокурора? Нет, видно, прокурорский зад был такой же холодный, как стены темницы.
На усталых и слабых ногах я зашагал от стены к стене…
Так прошло какое-то время. Совсем не знаю какое: может, пятнадцать минут, а может, три часа. Мысли опять сделались перемешанные. Я то вспоминал о доме, то думал про железного Ящера, то со страхом гадал, что со мной сделают…
Залязгал дверной засов. Я остановился и задрожал: что сейчас произойдет?
Появился Тахомир Тихо.
Он с печальной улыбочкой посмотрел на меня, огляделся, покачал головой и заговорил:
– Ну, это уж чересчур, это уж ни к чему. Холод, сырость, постель не дали… Эй, там! Велите, чтобы принесли постель!.. Да, уважаемый Рыцарь Оленя, грустно все у вас получилось. Я ведь предупреждал.
– Ничего вы не предупреждали! – крикнул я и разозлился. – Говорили: “Ящер, Ящер”, а это спрут. Да вон какой громадный!
Тахомир Тихо сдержанно хихикнул:
– Все его зовут Ящер. И всегда так звали. А что такое “спрут”, я не знаю… Я же говорил, что это страшное чудовище. А вы думали, что это котеночек?
Он присел на край лежанки, тут же встал и мелко зашагал из угла в угол.
– Да-да, я предупреждал… И зачем вам нужно было влезать в эту историю? Остров жил спокойно, мирно, все были довольны…
– И те ребята, которых вы хлестали на вашей дурацкой телеге? – перебил я.
Тахомир Тихо остановился и пожал плечами:
– Что здесь дурного? Дети сами понимают, что это необходимо. Это разумная строгость. Да! Она нужна для равновесия порядка.
– “Порядка”! Фашисты вы! – сказал я.
– Кто? Не понимаю… Детей необходимо держать в страхе, чтобы в головы им не приходили нелепые фантазии. Иначе что получится? Сначала они начнут слишком прыгать, бегать и хохотать, затем у них появятся недозволенные игры, потом кому-то покажется, что в жизни острова не хватает новизны… И наконец, у кого-то может возникнуть желание переделать эту жизнь… – Правитель оглянулся и передернул плечами.
– Ну и пусть переделывают! А вам жалко?
Тахомир вздохнул, будто пожалел меня за неразумность. И объяснил:
– Во-первых, жалко… Из-за какого-то младенческого бреда разрушить такую налаженную, спокойную жизнь… А во-вторых, Ящер не потерпит, чтобы равновесие порядка было нарушено…
– Да ему-то зачем это ваше равновесие?
– Зачем – никто не знает, – строго объяснил Тахомир. – Но Ящер поставлен над нами высшей силой, чтобы это равновесие соблюдалось. И прекрасно, что поставлен. Да! С его помощью остров достиг расцвета и благоденствия.
– Ну и расцвет! Смотреть тошно!
– Не нравится – не смотрите, – возразил Тихо. – Вас никто не звал.
– Как раз звали! Ваш заместитель Ктор Эхо!
– Ну… я же говорил: Ктор у нас романтик, – с улыбкой заметил Тихо. – Вам не надо было его слушать… Теперь вы сами видите, что острову Двид вы не нужны.
– Ну, раз не нужен, отправьте меня домой, – торопливо сказал я.
– Да? А Ящер? Вы хотите, чтобы он в ярости смешал наш город с камнями? Вы нарушили закон и должны отвечать, Рыцарь Оленя.
– Но я же ничего не сделал!
– Ничего? – сердито хмыкнул Тихо. – А вчерашний скандал на улице? А дерзкий вызов Ящеру? Думаете, он простит?.. Вы – государственный преступник, и вашу судьбу решит суд острова Двид.
– Вы не имеете права меня судить! Я не из вашей страны!
– А проникать в нашу страну с преступной целью вы имели право? – с насмешкой возразил он. – Нет, уважаемый Рыцарь Оленя, вы виноваты, и народ должен увидеть, что вы понесли наказание.
“Неужели как того мальчишку на розовом помосте?” – с дрожью подумал я.
Нет, ни за что! Драться буду, кусаться, царапаться! Биться до смерти!..
– Только посмейте тронуть… – сказал я и постарался разозлиться сильнее. Когда я злюсь, то страх у меня обязательно уменьшается.
Правитель хмыкнул себе под нос и покатился к двери. Уже с порога он сообщил:
– Эту ночь вам придется поскучать. Я прикажу, чтобы принесли свечу…
– Засуньте ее себе куда-нибудь… – сказал я.
Тахомир Тихо укоризненно покачал головой и ушел. Тут же появился слуга Ящера с большой охапкой соломы. Он кинул солому на лежанку. Другой слуга внес в корзине глиняную миску, мятую жестяную кружку и кусок хлеба. Он оставил все это на столе, и меня опять заперли.
Я примял солому ладонями. Лег. Уткнулся лицом в ломкие стебельки. От соломы пахло сухой теплой травой, как на бабушкином сеновале. Отчаянная тоска резанула и сдавила меня. За горло взяла. Тоска по свободе, по дому, по маме и папе, по ребятам. По Толику… Я приподнялся, крикнуть хотел, броситься к двери, забарабанить! И тут же понял: бесполезно… Никто-никто меня не пожалеет на этом проклятом острове. Никому я здесь не нужен.
Я опять брякнулся лицом в солому.
Никто не пожалеет и не поможет… А Ктор Эхо? Он же ко мне по-хорошему относился. Даже пиджаком укрывал, когда плыли на остров… Ведь это из-за него я здесь! Неужели бросит? Неужели даже не придет?
…Ктор Эхо пришел вечером. А до его прихода я много раз то совсем погибал от страха и отчаянья, то, наоборот, начинал думать, что ничего страшного не случится: попугают и отпустят. Я, кажется, даже поспал немного. А потом поел. Тюремная похлебка ничуть не напоминала обеды и ужины у Тахомира Тихо, она была недосоленная и противно пахла жареным луком. Но я съел всю. И хлеб съел. И запил водой… Вот тут-то как раз и появился Ктор.
Он пришел с жестяным фонарем, от которого разлетались по стенам прямые желтые лучи. Сел рядом со мной на лежанку, а фонарь поставил у ног. Долго молчал (я тоже молчал, хотя и ждал с нетерпением: что он скажет?).
Он сказал:
– Плохо все кончилось, Евгений.
Будто я сам не знал!
– Жаль… – сказал Ктор. И добавил: – Я думал, вы проявите больше мужества.
Это что же? Он меня еще и обвиняет? Я дернулся так, что солома взлетела над каменными плитами.
– Я? Мужества?.. А вы сами сможете драться с таким… с такой махиной! Небось даже на берег побоялись сунуться!
– Я – не рыцарь, я чиновник, – возразил он. – А вы обещали, что будете драться… Я надеялся, что вы примените какую-нибудь военную хитрость… Говорят, около ста лет назад один смельчак попытался прыгнуть с воздушного шара Ящеру на голову. Ходят слухи, что вся сила у Ящера в щупальцах, а голова почти не защищена. Вроде бы ее можно пробить мечом… Правда, этому герою тоже не повезло: он промахнулся…
– Интересно, где мне было взять воздушный шар? – ехидно спросил я. – И я же ничего не знал! Вы же не говорили, какое это чудовище.
– Я говорил все, что мог, – возразил он. – Иногда даже больше, чем полагается. Не забывайте, что я на высокой службе и не могу разглашать государственную тайну.
“Нет, – понял я. – Не будет он мне помогать…” Меня опять накрыло страхом. Стыдно было этот страх показывать, но я не удержался и тихо спросил:
