По пути Ориона - Данилкин Евгений (читать книги онлайн .TXT) 📗
Редкие, тоненькие деревца не могли защитить от ветра путников. Поэтому, было решено остановиться у камней, на самой границе рощи. До гребня хребта было рукой подать и ветер всё сильнее завывал, особенно, это стало заметно ночью, когда солнце не давало тепла, а камни, хранившие холод, только помогали ему. Большинство тёплых вещей было отдано Мариа. В них её одели, ими укрыли и их же подстелили под неё. Так что Мариа была единственная, кто не страдал от холода. Языки костра метались на ветру в разные стороны. Огонь то задувало, то он снова вспыхивал красно-жёлтым цветом.
Путники жались друг к другу, чтобы не замёрзнуть и почти всю ночь не спали. Проснувшееся солнце застало их на ногах. Ентри прыгал, интенсивно размахивал руками, чтобы согреться и думать не хотел, что на гребне их ждёт. Дулав успокаивал, что на той стороне хребта, должно быть поспокойней. Ждать этого пришлось не долго. Позавтракав на скорую руки, сложив на гортов поклажу, отряд отправился в путь дальше. Мариа, несмотря на то, что теплее всех была одета, чувствовала слабость и лёгкий озноб. Пришлось посадить её на горта и поклажу нёс Дик. Горная дорога уже через час подняла их на гребень хребта. Ветер здесь был такой силы, что порой не давал сделать и шага, но отряд настойчиво шёл на восток. Небо было так низко над головами путников, что казалось ещё немного подняться выше и можно достать его рукой, а ведь это был не самый высокий хребет. За ним уже красовался очередной, который стоило пройти отряду, ещё выше, со снежной шапкой на гребне, а ещё дальше, перевал между двумя пиками Скопир, после чего, как говорил Дулав, можно будет увидеть океан. "Правда, дикари, вряд ли дадут так просто дойти туда". Дикари! О них не вспоминали весь вчерашний день, и Дик уже подумал, что их и вправду нет, но тут, на гребне хребта, Дулав показал место, где их в последний раз видели. Ентри с ужасом представил, что в таких тяжёлых условиях им ещё придётся и драться с чудищами. " Лучше бы прошли лишних девяносто миль". — Негодовал Ентри, но отряд так или иначе шёл здесь и шёл к месту обитания дикарей.
Вниз дорога пошла уже и с большим наклоном. Камни чаще и чаще выскакивали из-под ног, но ветер действительно ослабел, и появилось больше растительности. Вот уже и солнце стала приятно припекать и спуск пошёл веселее. К обеду отряд оказался в долине, заваленной камнями. Практически все камни были влажными, но не ручейка, тем более речки меж ними не видно было.
— Долина плачущих камней! — Обвёл руками пространство меж двух хребтов Дулав.
Долина была узкая, но длинная, уходящая в даль, за горизонт. Ентри прикоснулся руками до камней и ощутил влажность и прохладу. Дик глубоко вздохнул и почувствовал влажный и чистый воздух. Промчался ветерок, но встрепав волосы путникам, умчался дальше.
— Лентибр. — Прошептал как заклинание, тихо и осторожно Ентри, посмотрев при этом на свой меч. Думал ли он, когда нарекал подарок мастера Дуко, что будет, стоят здесь и почувствует того, чьим именем назвал меч. Непонятные ему чувства переполняли его. Радость, восхищение, вместе с волнением. Он чувствовал себя на краю света, куда добрался только он, даже не мечтал, но добрался.
Но надо было идти дальше. Ентри взгрустнулось, оттого, что надо было покидать эту долину и снова карабкаться по склону вверх. Дулав повёл их дальше. Всё ближе и ближе они подходили к дикарям и может от этого проводник спешил? Или он просто хотел поскорей закончить с этим делом и вернуться домой? Он то и дело предостерегал путников и просил их быть внимательней. По его словам, дикари могли следить за ними и напасть в самый не подходящий момент. Его слова подействовали незамедлительно. Дик уже не опускал руку с эфеса меча, Элифер предоставив Ентри вести её горта, обнажила свои мечи и поглядывала по сторонам. Юноша тоже выглядел напряжённо, но поводья, за которые он вёл гортов, не давали ему, как следует, подготовиться к обороне. Мариа, с болезненным видом восседала на горте, погружённая в себя и только Семион, внешне выглядел вполне спокойно, он молча шел, замыкая колонну, опираясь на свой посох, не переставая думать: " Куда мы идём"? Сколько он не пытался узнать их путь от Аланира, все молчали.
Несмотря на стихший ветер и вполне благоприятную погоду, подъём проходил тяжело. Лес на этом склоне, хоть и был небольшим и редким, но довольно старым. Деревья поднимались высоко в небо, а длинные корни расползались по земле и прятались в почву чуть ли не в метрах трёх от дерева. Тем удивительнее становилось то, что с десяток мощных деревьев валялись на земле, их словно выкорчёвывали вместе с корнями, и преграждали путь. Горты, всё чаще упирались и не хотели идти дальше.
— Дикари где-то рядом. — Сказал Дулав и сбросил поклажу. — Заночуем здесь.
Сумерки, хоть и наступали, но было достаточно не поздно.
— С дикарями в темноте лучше не встречаться. Они видят в ночи хорошо и к тому же проворны как лисы. Дождёмся утра и продолжим путь. — Объяснил Дулав. Спорить с ним никто не стал.
Караулить стали по двое, кроме Мариа, которая с этим была не согласно, но грозный голос Дика прозвучал приказом и ей пришлось подчиниться. Она улеглась на подготовленную из курток постель и отвернулась от костра. Ентри слышал, как она всхлипывает, но успокаивать не решился. Юноша решил побороть в себе жалость, ожидая схватки с врагом. Он просто заткнул уши и отвернулся к огню. " Дикари никого не жалеют и я должен быть беспощадным, должен…"- Твердил он себе. Ентри не заметил, как лес накрыла темнота и теперь, только свет от костра освещал ближайшее от него пространство. Юноша обернулся и увидел спящих Дика и Элифер, меж ними тихо посапывала Мариа. Дулав в стороне возился с гортами, а с ним рядом, у костра, оказался Семион.
— Слушай Ентри… — Начал разговор Лаварион. — Мы с тобой так и не говорили с тех пор как вышли из Кишурмаха. А ведь нам есть, что рассказать друг другу. — Ентри демонстративно отвернулся. — Сердишься на меня? Твоё право. Только это существо, хранит тайну моего прошлого, а вы его потревожили. Тебе трудно понять, ты не можешь встать на моё место, ты многого не знаешь…
— Знаю. Дик рассказал нам вашу тайну.
— Дик?.. Рассказал?..
— Да. И про старика, которого вы голодом морили и про вашу жену Омовелию. — Ентри посмотрел на Семиона. Тот был растерян и глупо выпучив глаза, смотрел на юношу. " Никакой жалости… Быть беспощадным". — Вихрем пронеслось в голове у Ентри. — И знаете, что я вам на это скажу!? Во всём виновата ваша жадность. Ни я, ни Мариа, ни кто — то другой, только вы…
— А ну замолчи, мальчишка! — Прошипел Лаварион. Ентри вздрогнул.
В тишине леса послышалось уханье совы. Семион прислушивался к тишине, сжимая свой посох. Ентри тоже прислушался, но ничего кроме шелеста листвы не услышал. Наконец и Лаварион расслабился. Он словно и не слышал то, что говорил ему Ентри, просто положил посох и уставился на костёр. Через минуту он снова заговорил:
— Ты знаешь, куда мы идём?
— Знаю, в Аланир. — Ответил ему Ентри.
— А дальше? — Семион напрягся, ожидая долгожданного ответа.
— А дальше, — Ентри сделал паузу и посмотрел на Лавариона, тот уже жадно испепелял его взглядом, — Куда судьба заведёт.
В глубине себя, Семион ожидал похожего ответа и не выдавая своей вскипевшей ярости, отвернулся опять к костру и стараясь более спокойным голосом продолжить разговор, произнёс:
— Понятно, но…
К ним подошёл Дулав, подбросил в огонь хворост, постоял немного, смотря как пламя жадно сжирает сухие ветки и направился спать. У костра снова воцарилась тишина. Семион не решался снова начинать разговор, да и Ентри не очень-то и хотелось разговаривать с ним.
Через час юноша начал клевать носом. Ночь к тому времени вовсю царила в лесу и даже редко спавший Дикин поддался чарам сна. Только Лаварион, сидевший у костра, не спал. Семион был насторожен. Что-то не нравилось ему в этой лесной тишине. Он и сам не мог понять что? Всё тот же ветер, играющий листвой, всё то же уханье одинокой совы, но он словно чувствовал присутствие кого-то, словно кто-то следит за ними. Лаварион осмотрелся, но в непроглядной темноте ничего не увидел. Ентри уже сдался окончательно сну. Семион накинул на него плащ и подкинул в костер хвороста. Снова заухала сова. Из ветвей выпорхнула какая-то птица, испуганная чем-то. Или кем-то? Семион встал и ухватился за свой посох. Ветер стих и воцарилась звенящая в ушах тишина. Семиону стало как-то не по себе. Сам не зная почему, больше интуитивно, он резко развернулся и рассёк посохом воздух. На его удивление, посох ударился обо что-то твёрдое и только тогда Лаварион увидел, как на землю, в полутора метре от него упало мохнатое тело, схватившись, толи руками, толи лапами за голову.
