Портфель капитана Румба (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги без сокращений txt) 📗
Так же разнообразно выглядели и взрослые… Ростик знал тут все входы и выходы. Он провел гостя узким туннелем под трибуной, и они оказались у барьера, который огораживал поле. В шумной толпе ребят.
Здесь у Ростика было множество знакомых. Все его весело приветствовали, а заодно и Лешу. Все говорили, что Ростик — молодец: как он лихо натянул шипастую рубаху на Ореста! Правда, вредный Етугоро приказал этот наряд с памятника содрать, но Николка Сверчок и юный граф Андрюшка де Вулканолла потом одели бронзового Ореста снова.
С Лешей тоже разговаривали по-приятельски, как со знакомым. И никто не смотрел косо, не спрашивал: откуда, мол, такой и зачем появился. А когда узнали, что это и есть Леша Пеночкин, совсем обрадовались. Маленький белобрысый Андрюшка де Вулканолла (по прозвищу Вулканчик) даже сказал:
— Ну, сейчас жизнь пойдет веселее.
— Ой, надо ведь представить Лешу его величеству! — вспомнил Ростик.
Но ему наперебой объяснили, что уже не успеть, перерыв кончается.
Леша и Ростик узнали, что до перерыва прошли все предварительные бои, в которых было «много шума и треска, но мало уменья». Король раздал медали: победившим — серебряные, в награду, а побежденным — бронзовые, в утешение. А два самых лихих бойца сейчас встретятся в финальном рыцарском поединке, чтобы завоевать право выпить порцию знаменитого астралийского вина из хрустального королевского кубка.
Одним из бойцов оказался министр внешней охраны Аугусто-Негусто дон Сеял де Мамалыг. Он победил в недавнем поединке начальника королевской кухни Бумбура Голодного. Соперником маркиза стал барон Виття фон Люмпо-Лампо, которому удалось выиграть бой с министром финансов по имени Монья ля Порт де Монэ. Говорят, что Монья ля Порт долго ругался и упрекал судей в несправедливости, но от повторного боя отказался. Заявил: «Это надо же послушать, что они мне предлагают, эти придурки. Меня мама не роняла с главной городской башни, как некоторых…»
— Ты за кого будешь болеть в финале? — спросил Ростика Леша, заражаясь турнирным азартом.
Ростик досадливо сморщил нос:
— А! Один другого стоит. Оба вредные. Аугусто-Негус-то — лучший друг Его Етугоро. А Виття — тот просто тюфяк. Даже непонятно, как он выиграл у Моньи… Монью жалко, он хороший. Иногда раздает ребятам мелочь на мороженое, хотя и жалуется, что в казне ничего не осталось… А еще учит какту-сят карточным фокусам…
Трубачи-кактусята перед королевской трибуной заиграли на своих длинных сверкающих трубах. Красиво так. Весь народ сразу притих. На трибуне появился толстый дядька в пудреном парике, в атласном белом камзоле и с длинным жезлом.
— Это король? — прошептал Леша.
— Что ты! Это це-ре-мо-ний-мейстер. Его зовут Туто Рюмбокало. Сейчас объявлять будет…
Туто Рюмбокало трижды грохнул о ступень жезлом и зычно, на весь стадион возгласил:
— Его величество Револьверо… э, то есть Респектабо Первый!
Публика зааплодировала. А Леша слегка испугался за церемониймейстера:
— Ему не попадет за то, что королевское имя перепутал?
— Да не-е… — махнул рукой Ростик. — Он всю жизнь так. Все уже привыкли.
— И король его не увольняет?
— Что ты! Этот Рюмбокало при дворе уже тридцать лет и всегда путает. Получается, что традиция. Король даже веселится от этого… Вот он, король-то…
Его величество был рослый, в меру упитанный мужчина. В общем, респектабельный. А кроме этого, ничем не примечательный. Разве что белым мундиром с эполетами и белой же фуражкой, похожей на капитанскую. Впрочем, издалека не разберешь.
Респектабо Первый помахал фуражкой публике и сел. Туто Рюмбокало опять сотряс трибуну тройным ударом и объявил:
— Начинается последний и самый главный поединок! За право выпить из королевского кубка, а также за своих прекрасных дам будут биться доблестные рыцари маркиз Аугус-то-Негусто дон Сеял де Мамалыга и барон Виття фон Люмпо-Лампо де Лучина!
Опять заиграли трубачи.
И рыцари с разных сторон выехали на зеленый ковер стадиона.
Леша глянул на рыцарей и замигал от удивления. Потом фыркнул. Он думал, что и вся публика поляжет от хохота. Потому что рыцари ехали — будто клоуны в цирке. Не на лошадях, а… ну просто смех сказать на чем! Тощий, как Дон Кихот, Аугусто-Негусто, брякая латами, крутил педали большого трехколесного велосипеда. А маленький круглый Люмпо-Лампо восседал на сооружении, которое напоминало тощую лошадь, но весьма отдаленно… Нет, это и правда была лошадь! Только не настоящая, а из некрашеного дерева. Видимо, с каким-то механизмом внутри. Она мотала грубо отесанной головой и бодро перебирала задними ногами. А передних ног не было! Вместо них — что-то вроде большущей велосипедной вилки с колесом от телеги. Колесо вихлялось, и всадник неуверенно ерзал в седле.
Смеха, однако, не было. Видимо, здесь привыкли к таким зрелищам.
— А почему они не на конях? — разочарованно спросил Леша.
— На конях запрещено, — объяснил Ростик. — Давным-давно на турнире у одного рыцаря ранили лошадь, и Орест Редькин, когда узнал, сказал тогдашнему королю: «Пускай рыцари сами калечатся, если им охота, а лошадей надо жалеть». Ну, вот с тех пор так и ездят — кто на чем…
Леша еще хотел спросить, что за странная лошадь у барона фон Люмпо-Лампа, но тут король опять махнул фуражкой. Третий раз проиграли сигнал трубачи, рыцари наклонили длинные копья, подняли щиты с пестрыми гербами и помчались друг на друга. Аугусто-Негусто сильно раскрутил педали, потом растопырил ноги в острых железных башмаках и дальше катил по инерции. Деревянный конь барона взлягивал на бегу, и седока встряхивало.
Рыцари промазали. Ни один не попал копьем в другого. Но, когда проскакивали мимо друг друга, маркиз Аугусто-Негусто дон Сеял острием рыцарского башмака зацепил заднюю ногу деревянной лошади барона. Лошадь сильно лягнулась на бегу и поддала задом. Круглый Люмпо-Лампо, гремя всякими наплечниками и налокотниками, покатился из седла на траву.
Стадион охнул и замер.
К упавшему подбежали двое слуг.
Лошадь проскакала шагов двадцать, потом вернулась к хозяину. Склонила набок голову и смотрела с любопытством. В наступившей тишине слышно было, как барон приказал слугам:
— На др-рова…
Слуги хотели ухватить лошадь под уздцы, но та, брыкаясь, убежала на другой конец стадиона. Только спицы в колесе замелькали.
Маркиз дон Сеял тем временем развернул свое трехколесное транспортное средство и покатил к поверженному противнику. Концом копья грохнул его по гулкому панцирю. Спросил из-под шлема:
— Признаете ли вы себя побежденным, благородный рыцарь?
Барон фон Люмпо-Лампо что-то невнятно сказал сквозь решетчатое забрало.
— Нет уж, вы отвечайте прямо! — скандально возвысил голос маркиз.
Многие из публики, почуяв, что дело принимает крайне интересный оборот, бросились на поле — поближе к месту действия. Но дежурные кактусята успели раньше и, взявшись за руки, окружили рыцарей широким кольцом. Публика остановилась: колючих кактусят здесь уважали. А кроме того, подоспели и взрослые стражники с алебардами.
Но Ростика, Лешу, Николку Сверчка, Андрюшку Вулкан-чика и еще нескольких ребят кактусята пропустили через цепь. По знакомству.
И Леша оказался совсем близко от участников финального боя.
Люмпо-Лампо лежал и постанывал. А дон Сеял опять сказал с высоты велосипедного седла:
— Нет, вы отвечайте прямо! Признаете себя побежденным?
— Но вы же не сбили меня копьем, — хнычущим голосом возразил барон. — Я свалился из-за этой проклятой клячи…
— Ничего не знаю. Я в седле, а вы на земле. Спрашиваю последний раз..: — Аугусто-Негусто поднял копье. — Признаете ли вы…
— Ну признаю, признаю, — простонал барон. — Куда де-ваться-то…
— Значит, на питье из королевского кубка вы больше не претендуете?
— Какое тут питье, у меня копчик отбит! Оставьте меня в покое… Эй, слуги, поднимите меня!
