Повесть о верной Аниске - Гурьян Ольга Марковна (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
А пониже возвышения другой стол, и за тем длинным столом сидят рыцари и дамы, и граф Рауль там, и Амальфея Никитишна держит в обеих руках лебединую ногу, и все пьют и едят и веселятся.
Но Аниска на этот стол не смотрит, а не сводит глаз с Анны Ярославны и шепчет:
— Ну взгляни на меня, взгляни на меня, взгляни!
Анна Ярославна кушает, не глядит.
Тут Аниска встала на цыпочки, перегнулась через перила и как позовёт:
— Анка, Анка, взгляни на меня!
Анна Ярославна кубок уронила, вино на платье пролилось.
Старая королева говорит:
— Что это? Что это?
Король повернул голову, поправил корону, нахмурился Анна Ярославна, белая как мел, глядит на Аниску, губу прикусила.
А Аниска сверху кричит:
— Анна Ярославна, что ж ты не признала меня? Я твоя верная Аниска!
Анна Ярославна вскочила, ногами топает, кричит:
— Не хочу, не хочу, не хочу!
Король говорит:
— Успокойтесь, моя прекрасная невеста!
Старая королева говорит:
— Ах, как это неприлично!
— Не хочу! — кричит Анна Ярославна, и других слов от неё не добьёшься. А сама плачет в голос.
Тут граф Рауль поднимается и выходит из зала, и не успела Аниска опомниться, как обступила её вооружённая стража, вывернули ей руки назад, связали верёвкой и за верёвку потащили вниз по винтовой лестнице с хоров, И по другой лестнице, и ещё по другой, всё ниже и ниже, по зловонным коридорам, по липким каменным плитам в мрачное подземелье. Тут они отомкнули тяжёлую дверь, развязали верёвку, которой Аниска была связана, и ногами в железных башмаках толкнули её в спину. Она упала на кучу соломы, а они дверь опять замкнули.
Смотрит Аниска — со всех сторон обступили её сырые росшие плесенью стены, а на полу, прямо против неё, сидит, поблёскивая красными глазками, огромная крыса.
Глава семнадцатая
КЛЕВЕТА
Крыса насмешливо улыбнулась.
— Я тебе что сказала? — крикнула Аниска. — Сейчас же уходи!
Крыса нагло подвинулась на шаг вперёд и повела острoй мордочкой, будто принюхиваясь, вкусно ли будет надкусить Аниску.
— Ах, так! — сказала Аниска, схватила кувшин с водой и опрокинула его над крысой. Крыса взвизгнула и исчезла, а Аниска опять опустилась на кучу соломы и мрачно задумалась.
Вдруг загрохотали засовы, заскрипели замки, дверь темницы отворилась и вошёл паж Пертинакс. В одной руке он держал фонарь, а в другой корзинку. Он повесил фонарь на гвоздь, поставил корзинку на пол и деловито сказал:
— Бедняжка Анике, ты не успела пообедать и, наверно, очень хочешь есть. Смотри, я принёс тебе сладкий пирожок, кувшинчик с вином и…
— Уходи! — прервала его Аниска. — Мне противно смотреть на тебя и на твои пирожки.
— Не сердись, — сказал Пертинакс. — Нам всем тебя очень жаль, и дама Амальфея…
— Убирайся, — сказала Аниска. — Я вас всех презираю.
Но Пертинакс не ушёл, а вынул из корзинки красивую салфетку, расстелил её на полу и разгладил ладонью складки. На салфетку он поставил тарелочку и маленький кубок. На тарелку положил кусок ветчины с аппетитно подрумяненной корочкой. Потом опять опустил руку в корзинку и вынул обёрнутый в виноградные листья сладкий пирог, политый мёдом и тесно усаженный цукатом.
— Уходи, Петруша, — прошептала Аниска и заплакала.
— Не плачь, дорогая Анике, — сказал Пертинакс.
— Как мне не плакать, не лить слёзы, — шмыгая носом, ответила Аниска, — когда со мной поступили так несправедливо! Отчего Анна Ярославна притворилась, что не признаёт меня? Отчего она кричала: «Не хочу»? Разве это хорошо? Разве так поступают верные друзья? Это просто чёрная неблагодарность, и больше ничего!
— Выпей немножко воды и успокойся, — сказал Пертинакс.
— Я вылила воду на крысу, — ответила Аниска и ещё пуще заплакала.
Когда она немного успокоилась, он заговорил:
— Ты напрасно сердишься на принцессу — она совсем не виновата. А дело было так. В то утро, когда вы уехали по течению ручейка, Анна Ярославна верхом на белой Лебеди, а ты на вороном коне…
Аниска протянула руку за пирожком, а Пертинакс сел на солому, поёрзал — солома была колючая, — устроился по удобней и продолжал свой рассказ:
— …когда завтрак был готов, Амальфея Никитишна послала за вами слуг и они вскоре нашли княжну. Она была очень сердита и всё повторяла: «Что за глупые шутки? Надеть моё платье и ускакать на моём коне! Вот вернётся Аниска, я ей всё скажу, что я о ней думаю».
После завтрака она отказалась ехать дальше и ушла в свой шатёр. Время от времени она звала Амальфею Никитишну и спрашивала: «Что, Аниска ещё не вернулась?» и, услышав в ответ, что нет ещё, не возвращалась, опять начинала сердиться и повторять: «Вот, назло всем, не сдвинусь с места, пока она не явится. Уж тогда я ей всё скажу!»
Но всё равно дальше нельзя было ехать, потому что граф Рауль тоже куда-то исчез с утра, и с тех пор его не видел.
Однако ж к обеду он вернулся, и Анна Ярославна вышла из своей палатки и пожаловалась ему, какая Аниска дура и как бессовестно подшутила над княжной.
«Прекрасная принцесса, — сказал Рауль, — у вас доброе сердце и невинная душа. Поэтому вам непонятно людское коварство, злоба и зависть».
«А кто ж на меня злится?» — спросила Анна Ярославна.
«Ах, принцесса, вы пригрели змею на своей груди. Поступок вашей служанки вовсе не был шуткой. Без сомнения, она позавидовала вашей блестящей судьбе и вздумала в вашем платье и золотом венчике, верхом на вашем белом коне раньше вас доехать до Парижа. Там она выдала бы себя за вас, придумав какую-нибудь правдоподобную ложь, сама вышла бы замуж за французского короля. А вас, когда вы прибыли бы туда, она объявила бы своей служанкой Анике и отправила бы вас на кухню мыть грязную посуду».
«Вот глупости! — сказала Амальфея Никитишна. — Да кто бы ей поверил?»
«Конечно, глупости! — сказала Анна Ярославна. — Как это можно её принять за меня? Она такая курносая и у неё такие большие ноги! Когда мы приедем в Париж, все увидят, какая я красивая, и сразу поймут, кто из нас настоящая княжна!»
«Увы, — сказал граф Рауль. — Тогда уже будет поздно. Ведь она уже будет невестой короля и успеет обольстить его лживыми речами. А вас она даже не допустит в замок или прямо отправит на кухню».
«Неужели это правда? — воскликнула Анна Ярославна. — Что ж нам теперь делать?»
«Надо поскорей самим ехать в Париж, чтобы, если возможно, обогнать её. А если она после этого покажется, надо, не выслушав, тотчас бросить её в темницу и казнить без всякого милосердия, потому что она изменница, и предательница, и злодейка…»
Когда Пертинакс окончил свой рассказ, Аниска печально усмехнулась и сказала:
— Ну хорошо, ему удалось обмануть Анну Ярославну. Но ведь ты, Петруша, очень хорошо знал, как это было на самом деле. Ведь это ты рассказал мне, что граф задумал похитить княжну. Ведь ты знал, что я нарочно пожертвовала собой, чтобы спасти её. Скажи, пожалуйста, почему ты молчал и не открыл ей глаза?
Пертинакс смутился и прошептал:
— Я испугался. Граф — могущественный господин, а я всего только бедный паж.
— Так! — сказала Аниска. — И, значит, теперь меня казнят, не выслушав?
— Нет, — ответил Пертинакс. — Амальфея Никитишна заступилась за тебя. Она пригрозила, что напишет в Киев великому князю и пожалуется ему на княжну. И хотя граф Рауль горячо спорил с ней, ей удалось добиться того, что тебя будут судить.
— На суде я докажу свою правоту! — гордо сказала Аниска.
— Ах, Анике, умоляю тебя, только не выдавай меня! Не говори на суде, что это я подслушал и всё тебе рассказал.
Аниска горько улыбнулась:
— Не бойся, я тебя не выдам. А теперь убирайся отсюда, презренный трусишка! Да не забудь захватить свой фонарь и корзинку. А то как бы граф Рауль не узнал, что ты был здесь, и не приказал отхлестать тебя плетью, как напроказившую собачонку.
