Мушкетер и фея (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (электронные книги без регистрации .TXT) 📗

Через неделю Саня Волков отыскал Джонни и хмуро сказал

ему:

— Пойдем.

— Куда? — строптиво спросил Джонни, не любивший, когда им командовали.

— В овраг. Сам увидишь зачем.

Он привел Джонни к переправе, и они засели в кустах. Джонни больше ни о чем не спрашивал, чтобы не унизить себя в Санькиных глазах любопытством и нетерпением. Через две минуты послышались вздохи и хлюпанье. Саня и Джонни глянули сквозь листья.

Подвернув широченные парусиновые штаны, через ручей брел с мешком Газетыч. Мешок был небольшой, но тугой и, очевидно, тяжелый. Газетыч нес его перед собой и приподнимал, стараясь не макнуть в воду. Он стукался о мешок коленками и выгибался назад.

Выбравшись на лежавшую у воды доску, Газетыч устало плюхнул свой груз на песок. Отдышался. Постонал тихонько, чертыхнулся и поволок мешок дальше. Сам он шагал по доске, а мешок волочился по песку. Через каждые два шага Газетыч останавливался и вздыхал. Наконец он подтащил свою ношу к зарослям черемухи, от которых начинался жиденький деревянный тротуарчик. Из кустов старик вытащил одноколесную тележку. Он взвалил мешок на тачку и довольно резво покатил ее по доскам.

— Третий рейс делает, — сказал Саня. — Там, наверху, трансформаторную будку строили, а цементу навозили будто на целый дом. Вот он и таскает. Нагребет и тянет потихоньку.

— Значит, он жулик? — злорадно спросил Джонни.

— Да никакой он не жулик. Цемент-то бросовый, стройку уже кончили.

— Куда ему столько? — удивился Джонни.

— Фундамент у сарая бетонирует. Хозяйство укрепляет. Понял?

— Ну, понял, — откликнулся Джонни, привычно почесываясь от комариных и крапивных укусов. — А мы-то здесь зачем сидим?

Саня дернул Джонни за синий воротник и вытащил из засады.

— Смотри, — сказал он убийственным тоном.

По песку тянулся «след крокодила».

Джонни и Саня с полминуты молча смотрели на него.

— У него на мешке заплата, будто звериная лапа. Он то потянет, то поставит. И отпечатывается. Понял?

— Понял! — восхищенно отозвался Джонни. — Молодец ты, Санька! Здорово разгадал!

Саня оттопырил губу.

— «Разгадал»! Буду я всякую чушь разгадывать! Это я случайно заметил. Это только у тебя на уме всякие загадки да разгадки.

Он смерил Джонни обидным взглядом и зашагал к подъему из оврага. Джонни пожал плечами и двинулся за ним. Санькиной досады он не понимал.

Уже наверху Саня сказал:

— Все из-за тебя… Ради драного мешка столько шума понаделал: «Крокодил, крокодил»! Только время зря потеряли…

Наверно, он думал, что Джонни сникнет и забормочет оправдания.

Джонни остановился. Саня тоже остановился. Джонни удивленно посмотрел снизу вверх на длинного бестолкового Саньку.

Потом он спросил:

— А зачем он тебе, этот крокодил? На веревочке водить?

Саня заморгал.

— Подумаешь, нет крокодила, — снисходительно сказал Джонни. — Все равно было приключение. Понимаешь, Санечка? При-клю-че-ни-е.

Он зажмурился и пошевелил языком, словно пробовал на вкус удивительное слово. Потом повернулся и независимо зашагал по краю обрыва.

Саня Волков смотрел вслед непонятному Джонни.

Тот шел, сунув кулаки в безнадежно растянутые карманы матроски. Матроска от этого натянулась на спине, и худые Джоннины лопатки торчали под ней, как маленькие прорастающие крылья. А воротник мотался на ветру. И желтые волосы Джонни полыхали на ветру и солнце, как протуберанцы.

И вся улица слышала веселую песню, которую свистел Джонни.

Потому что жизнь была прекрасна. И она еще только начиналась. Впереди были сотни и тысячи встреч с разными загадками и приключениями. Встретятся, наверно, и настоящие крокодилы.

МУШКЕТЕР И ФЕЯ

— Евгений! — сказал отец, нервно похрустывая пальцами. — Я пришел к выводу, что воспитывал тебя неправильно.

Третьеклассник Воробьев сидел с ногами в кресле и укрывался за пухлой растрепанной книгой. В ответ он слегка приподнял плечо. Это означало вопрос: «Что случилось?»

— Да! — продолжал отец. — Когда ты бывал виноват (а это случалось нередко), я ограничивался беседами. Теперь я понял, что тебя следовало попросту драть.

— Еще не поздно, — подала голос из своей комнаты двоюродная сестра Вера Сергеевна.

Необдуманную реплику Джонни оставил без внимания, а на отца поднял из-за книги левый глаз. С едва заметным любопытством.

— Совершенно верно, еще не поздно, — сурово и взволнованно произнес отец. — И очевидно, в ближайшее время я этим займусь.

— Как это? — рассеянно поинтересовался сын, снова исчезая за книгой.

— Что значит «как это»? — слегка растерялся родитель. — Ты что, не знаешь, как это делается?

Сын пожал плечами:

— Ты же сам сказал, что раньше только беседовал. Откуда мне знать?

— Хм! Откуда… Хотя бы из художественной литературы. Ты читаешь дни и ночи напролет. Даже когда разговариваешь с отцом.

— Про такую ерунду я не читаю, — гордо сказал Джонни.

— Положи книгу! — тонким голосом потребовал отец. — Или я… немедленно выполню свое обещание.

Джонни отложил пухлый том. Обнял согнутые у подбородка колени.

— Папа, — сказал он снисходительно. — Ничего ты не выполнишь.

— Это почему?

— Ну, во-первых, ты культурный человек… Во-вторых, ты не знаешь, как я бегаю. А тебя в ваших рес… рев… рес-таврацион-ных мастерских ругали на собрании, потому что не хочешь сдавать нормы ГТО. Ты сам говорил.

— Не твое дело, за что меня ругали, — уязвленно откликнулся отец. — А бегать за тобой я не собираюсь. Побегаешь и сам вернешься.

— Конечно, — вежливо согласился Женька. — Но к тому времени ты остынешь и поймешь, что я ни в чем не виноват.

Отец скрестил руки и в упор глянул на сына. Потом протянул почти ласково:

— Ах, не виноват…

— А что я сделал?

— Ты?.. Сделал?.. Твое поведение!.. О тебе ходят легенды! Ты позволяешь себе черт знает что… А сегодня? Как ты разговаривал с учительницей!

— Как?

— Ты посмел сказать ей «Не ваше дело»!

Джонни вздохнул:

— Не так, папа. Я сказал: «Извините, но мои волосы — это мое дело».

— Вот-вот! Ты считаешь, что имеешь право так разговаривать с учителями?

— А чего ей надо от моих волос? Даже директор ничего не говорит, а она цепляется!

— «Цепляется»!

— Ну, придирается. Каждый день.

— Потому что твоя прическа ужасна! Ты, наверно, считаешь, что чем длиннее волосы, тем больше геройства? А на самом деле — сначала космы до плеч, потом сигарета в зубах, потом выпивка в подъезде…

— Потом кража, потом колония… — подхватил Джонни. — Это самое Инна Матвеевна и говорила.

— И совершенно справедливо!

— И совершенно глупо, — грустно сказал Джонни.

— Ну, знаешь ли!.. — взвинтился отец, но вспомнил, видимо, что сын считает его культурным человеком. Подумал и сдержан-

но попросил: — Хорошо, тогда объясни, зачем тебе твои растрепанные локоны?

— Пожалуйста, — так же сдержанно откликнулся Джонни. — В каникулы будет Неделя детской книги. В Доме пионеров готовят карнавал книжных героев. Я хочу, чтобы у меня был костюм мушкетера. А кто видел мушкетеров со стриженым затылком?

Отец растерянно поскреб подбородок.

— Д-да? Ну… а почему ты не рассказал это Инне Матвеевне?

— Папа… — со вздохом сказал Джонни. — Подумай сам. Что можно объяснить рассерженной женщине?

Это заявление слегка обескуражило Воробьева-старшего. А пока он размышлял, из коридора донесся голос Джонниной мамы:

— Валерий! Иди сюда.

Джоннин папа растерянно глянул на сына и вышел в коридор.

— Валерий! — сказала мама. — Сколько раз я просила не ставить грязную обувь на чистый половик?

— Я не ставил, — мягко ответил папа. — Я только…

— Значит, это я поставила сюда твои ботинки?

— Во-первых, они не грязные, а во-вторых…

— А во-вторых, мне надоело. Я тысячу раз…