Тайна «Альтамаре» - Карлье Либера (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
— А если сунуть под язычок бумажку?
— Все равно он звонит, только вы не слышите. Но на Центральной знают, что телефон у вас в порядке, и нас не пошлют чинить исправный аппарат.
— Вот теперь понятно, — сказал отец. — Хотя он все-таки слишком громоздкий. Почему же ты сразу не объяснил?
— Каждый раз все объяснять — работать некогда будет. — И монтер принялся за дело.
Отец ретировался во двор, мать ушла на кухню, а братья окружили монтера, который начал сверлить в стене отверстие.
— Ну и звоночище! — восхитился Марк.
— Вас только не хватало! Куда ни придешь, все ругаются. Я, что ли, их выдумал!
— Папа сегодня не в духе, — сказал Ян. — Вы не обращайте взимания.
— Воображала! — пискнул Марк.
— У вас небось экзамены? — спросил монтер.
— В этом роде, — сказал Боб.
— Я тоже всегда нервничаю, когда у моих ребят экзамены. Подай-ка мне молоток.
— Это ваши ребята должны нервничать, — сказал Марк. — Хорошо бы, иногда устраивали экзамены родителям и учителям, а то как-то несправедливо, что мы сидим взаперти, когда на улице солнце и ветер как раз такой, как надо. Прокатиться бы сейчас под парусом!
— А у вас есть лодка?
Боб показал два больших пальца.
— У нас лодка во! Самая лучшая в Лилло. Называется «Бернар».
Марк гордо прохаживался по комнате, постукивая себя в грудь кулаком, как Тарзан в кино, а Боб, захлебываясь, рассказывал историю «Бернара». Как они хотели сначала купить деревянную спасательную шлюпку, потом железную; спасибо, «кладбищенский» сторож посоветовал им подождать, пока прибудет старый пассажирский пароход «Альтамаре». Они послушались и правильно сделали, потому что «Бернар» стоял на палубе «Альтамаре», будто специально для них приготовленный. Как потом они с помощью сторожа оснастили лодку и покрасили, как за три дня научились управляться с парусами…
— Выходит, сторож за вас вкалывал, — сказал монтер.
Боб и Марк возмутились. Конечно, без помощи старика им не удалось бы так быстро и хорошо оборудовать «Бернар», но они все же ухлопали на него чуть не половину летних каникул. Марк поклялся, что работал как вол.
— Видите, какая грудная клетка? — похвастался он. — Это от парусного спорта.
— Ты лучше посмотри, какая грудная клетка у мастера, хвастун, — сказал Боб.
Тут послышался стук в окно. Это отец. Братьев будто ветром сдуло. Казалось, они так и сидели, не разгибаясь, за своими книжками и тетрадками. Монтер улыбнулся, собрал инструменты и пошел наверх…
В тот же самый вечер чудовищный звонок зазвонил в первый раз. От его звона задребезжали стекла, а Боб уверял, что даже занавески заколыхались.
Отец снял трубку:
— Я слушаю.
— Господин Петерс, с вами говорит комиссар полиции.
Отец прищурился, осмотрел своих трех отпрысков, которые именно сейчас вдруг с головой ушли в занятия, выдохнул дым от сигареты и сказал:
— Добрый вечер, господин комиссар. Чем могу быть полезен?
Прикрыв рукой трубку, он шепотом спросил, кто из них разбил окно, нарушил правила уличного движения, поскандалил или подрался. Все трое отчаянно замотали головой. В этот момент комиссар ответил:
— Меня, собственно, интересуют ваши мальчики и их лодка. Вы не разрешите мне заглянуть к вам? — Голос его звучал очень серьезно.
— Мальчики и их лодка?
— Именно, господин Петерс.
— Н-ну хорошо… Когда бы вы хотели зайти?
— Да лучше прямо сейчас… Благодарю вас.
Отец положил трубку. Все ждали, что он скажет. Мать встревоженно переводила взгляд с одного на другого. Комиссара интересуют мальчики и их лодка! Что бы это значило? А отец молчал. Потому что ему пока нечего было сказать. Он аккуратно сложил газету и похлопал мать по плечу: ничего, мол, обойдется.
Мальчики понимали, что им следует немедленно удалиться, но Марк продолжал бубнить — немножко громче, чем нужно, — новые слова, Боб хватался то за Шекспира, то за Диккенса, а Ян изо всех сил старался одолеть параграф сферической тригонометрии.
— Идите, мальчики, — сказала мать. — Один на кухню, двое наверх. Еще неделя, и вы будете свободны.
Они нехотя поплелись прочь. Боб оставил на уголке стола тетрадку, чтобы иметь повод заглянуть в гостиную, когда здесь будет комиссар. Но отец указал ему на тетрадь, затем выразительно посмотрел на дверь.
Мальчики слышали, как возле дома остановилась машина. Вот хлопнула дверца, заскрипели шаги по песчаной дорожке. Напряжение росло с каждой минутой.
— Хорошая погода сегодня, — сказал комиссар, входя в гостиную.
— Прекрасная. Как насчет коньяка? — Отец знал, что за рюмкой разговор идет легче.
— Нет, спасибо. Я за рулем.
— Тогда чашку кофе. Это быстро. — Он вышел в коридор и крикнул матери: — Завари-ка нам кофейку!
— По-моему, мальчики заинтригованы вашим звонком, господин комиссар. Честно говоря, вид у всех троих был довольно виноватый.
— Обычное дело. Стоит показаться полицейскому, как у всех мальчишек делается виноватый вид.
— Так чем я могу вам служить?
— Видите ли, мне неловко даже просить вас об этом, но я нахожусь в затруднительном положении, крайне затруднительном. Я знаю вас и ваших детей, они храбрые мальчики и, наверное, отличные мореходы, а то, что я хочу им предложить, не так уж увлекательно. Имейте в виду, я не буду к вам в претензии, если вы не согласитесь… Но в любом случае я рассчитываю, что этот разговор останется между нами.
Отец аккуратно отрезал кончик сигары, чиркнул спичкой и долго и старательно раскуривал. Комиссар с интересом наблюдал за этой церемонией, прекрасно понимая, что его друг Петерс просто старается выиграть время.
— У них экзамены в самом разгаре, — сказал отец.
— Время терпит.
Отец положил в пепельницу обгорелую спичку, с удовлетворением осмотрел кончик сигары, который стал теперь серебристо-серым, и сказал:
— Они еще слишком молоды, чтобы помогать полиции и подвергать свою жизнь опасности.
— Семнадцать, пятнадцать и тринадцать. Здоровые и физически хорошо развитые ребята. Нам, Петерс, в наши юные годы не раз случалось идти на риск.
— Теперь другое время. Я считаю, что водный спорт сам по себе достаточно увлекательное занятие для молодежи, и мне совсем не хочется, чтобы они сталкивались с теми подонками, за которыми вы охотитесь, как бы невинно это ни выглядело.
Мать отворила дверь, пропуская Боба с кофейным подносом. Боб двигался медленно, не спуская глаз с полного кофейника, но ушки держал на макушке, чтобы не упустить того немногого, что могло быть сказано в его присутствии. Мать подала комиссару руку, справилась о его здоровье, о здоровье его супруги, предложила ему молока, спросила, сколько сахару положить ему в чашку, — словом, делала все для того, чтобы дать Бобу время выйти из комнаты.
— Госпожа Петерс… — заговорил комиссар.
Боб, как положено благовоспитанному мальчику, плотно притворил за собой дверь. Казалось, ладонь его приросла к дверной ручке, а замочная скважина магнитом притягивала к себе его ухо. Но ему вовсе не хотелось, чтобы его обвинили в таком некрасивом поступке, как подслушивание, и он нехотя поплелся на кухню.
— Госпожа Петерс… — повторил комиссар.
Отец ухмылялся, любуясь голубыми колечками сигарного дыма, плавающими вокруг люстры. Неужели комиссар надеется уговорить его жену? Скорее ему удастся слетать на Марс.
— …Я хотел бы ненадолго заполучить ваших сыновей.
— В полицию?
— Да. Это немножко странное предложение, я с вами вполне согласен, но у меня просто нет другого выхода. И не надо понимать это буквально, как «службу в полиции».
— Но они собирались сразу после экзаменов совершить плавание по Восточной Шельде, у них уже и маршрут спланирован, и лодка подготовлена для путешествия. Я не думаю, чтобы мальчики отказались от своих планов, они столько мечтали об этом.
Отец выразительно кивнул. Но комиссар не отступался:
— А что, если мы предоставим ребятам самим решить этот вопрос?
