Тайна двухэтажного города - Зверев Максим Дмитриевич (книга жизни .TXT) 📗
Но едва они отошли, как новый каскад воды хлынул сверху и заполнил до краев бассейн.
— Ха-ха-ха! — засмеялась Сабира. — Едва душ не приняли из-за этих камешков!
— Не жалко и вымокнуть из-за них, вот это настоящая научная находка! — сказал Вова, осторожно высыпая в карман камешки.
— Как бы не так, — улыбнулась девочка, — опять какая-нибудь ерунда окажется, если Сергею Ивановичу показать… — Секунду помолчав, она добавила совсем другим тоном — Слушай, хватит уж, давай назад, а то еще заблудимся.
— С чего ты взяла? Где уж тут заблудиться? — беспечно рассмеялся Вова, — вечно вы, девчонки, трусите!
— Как где? Сколько везде проходов! Все равно нам выхода наружу не найти, а Сергей Иванович проснется и будет беспокоиться, — сказала Сабира, но видя, что Вова ее даже не слушает, почти крикнула, сдвинув брови:
— Идем назад, тебе говорят! Давай, свети!
— Да подожди ты, успеем еще вернуться! Вон в углу что-то чернеет, проход, может быть, наружу? Жалко уходить от такой красоты. Вот бы зарисовать это озерцо и сосульки… — Вова раскрыл альбом. Острый холодок внезапной догадки словно кольнул его в сердце:
— Сабира, Сабира, — в сильном изумлении прошептал мальчик.
— Что случилось? — встревожилась девочка. Ты посмотри! — и Вова осветил фонариком страницу альбома. — Смотри внимательно на чертеж — как раз посредине кружок. Это озерцо, где мы находимся. Ведь в альбоме план нашей пещеры!
— Где же ты его успел нарисовать? — удивилась Сабира, не веря, что на странице альбома действительно план пещеры.
— Там, перед осыпью, когда вы отдыхали, я заметил камень с чертежом. Наверно, он скатился когда-то по осыпи от входа в пещеру. Его завалило камнями, но чертеж был заметен. Вот я и перерисовал… Хотел дедушку удивить, но не до того было, когда нас завалило…
Девочка склонилась над альбомом.
— Вот, Сабира, — показал Вова, светя фонариком, — видишь сплошную линию? Она тянется по всему рисунку. В стороны отходят короткие боковые черточки, а эта без перерыва тянется до кружочка-озерца и дальше.
— Ты присмотрись хорошенько, — водил пальцем по альбому Вова. — Вот начало линии, от входа в пещеру она идет прямо к лазу, по которому мы поползли. Помнишь, ход поворачивал налево и линия — налево? Из второй пещеры, куда мы сначала попали, мы пошли в проход направо. Мы оказались здесь, около озерца, а на линии — кружок!
— А ведь верно, вот здорово-то! — удивилась Сабира.
— Смотри, сплошная линия потянулась опять влево, а там виднеется высокий проход. Идем по этой линии, не сворачивая, и выйдем из пещеры! — уверенно заключил Вова.
Переходя и переползая из зала в зал, дети часто теряли направление. Но сейчас же возвращались обратно и находили путь. Двигались все время осторожно, на ощупь. Но как ни берегли фонарик, батарейка начала «выдыхаться». Ее сильно израсходовала Галина сигнализация.
Все труднее стало находить нужное направление. Так они пробирались очень долго.
— Когда же будет конец этой пещере? — испуганно воскликнула Сабира, и в голосе ее послышались слезы.
При слабом красноватом свете гаснущего фонарика на белой странице альбома дети едва разобрали, что линия круто поворачивает под прямым углом. Фонарик погас.
Вова и Сабира растерянно молчали. Их окружала абсолютная темнота и тишина.
— Недалеко осталось до выхода… несколько поворотов… — прошептал мальчик.
— Говорила тебе: вернемся… А вдруг ты ошибся, когда перерисовывал? Поверила тебе. Что теперь? Опять есть хочу и пить…
Сабира села и заплакала.
— Так мне и надо — не послушалась дедушку! — всхлипывала Сабира, — Из-за тебя все это, Вовка!
— При чем тут я?
— Кто дразнился, что я побоюсь спуститься, а?
— Теперь наш кружок уже, наверно, пришел, и ребята нас найдут, — сказал как можно увереннее Вова. — Ахмет приведет своего Трезора, и он по следам нас быстро…
— А если еще Сергея Ивановича и Галю не нашли, что тогда? — сердито прервала его Сабира. — Давай пойдем на ощупь, будем держаться за стены.
— Нельзя, мы уйдем куда-нибудь в сторону.
— Тогда что же делать, говори!
Наступило тягостное молчание.
Когда Вова в последний раз взглянул на чертеж при слабом свете угасающего фонарика, в его памяти запечатлелись последние повороты до выхода из пещеры — сейчас круто направо, потом немного налево, а дальше… Но мальчик всеми силами сопротивлялся желанию пойти дальше на ощупь. Надо ждать. Конечно, их найдут, непременно найдут…
— Как здесь скверно пахнет, словно мышами, — вздохнула Сабира.
— Да, мышами здорово пахнет, летучими, конечно!
— А где же они?
— Сейчас ночь и они где-то летают в горах, — ответил мальчик и, подумав, добавил — Значит, выход из пещеры близко, мы только немного не дошли.
— Не мог твой противный фонарик еще немного посветить, — проворчала Сабира.
Вова не ответил.
Дети надолго замолчали. Темнота подавляла их. Чудилось, что можно пощупать ее. Раньше они не могли себе представить такую абсолютную темноту. Казалось, они ослепли… Ребята почувствовали легкое колебание воздуха, затем еще и еще. Раздался писк.
— Что это? — испуганно прижалась Сабира к мальчику.
— Неужели непонятно? Это пролетели летучие мыши, только и всего!
С каждой минутой летучих мышей становилось все больше. Воздух трепетал от взмахов множества кожаных крылышек. Мыши усаживались на стены пещеры, судя по шороху с боков, совсем рядом, даже над головами детей.
Девочка протянула руку и испуганно отдернула:
— Фу, какая гадость, чуть было мышь не взяла!
— Почему гадость? — возразил Вова. — У дедушки в кабинете жила в коробочке летучая мышь. Она там висела вниз головой. Вечером я ей позволял вылазить. Она карабкалась вверх но стенке коробки и ложилась мне на ладонь, устраивалась поудобнее и даже начинала едва слышно мурлыкать.
— Ну, скажешь тоже…
— Не веришь? У дедушки потом спроси!
— Почему летучих мышей не было, а сейчас появились?
— Да, странно… а впрочем, я догадался, — обрадованно воскликнул Вова, — значит, ночь кончилась к начался рассвет. Вот мыши и собираются сюда на день!
— Слушай, шорох начинается оттуда, все они летят с той стороны, — сказала Сабира.
— Правильно! Пойдем, в ту сторону, откуда они летят, и мы выйдем из пещеры!
— Айда! — Сабира вскочила.
Дети пошли, вытянув вперед руки. Но через несколько шагов растерянно остановились: слабое колебание воздуха от сотен крылышек чувствовалось не только впереди, но со всех сторон. Невозможно было понять, откуда летит больше мышей.
— Нет, давай сядем и будем ждать ребят, а не то уйдем куда-нибудь в сторону, — решительно заявил Вова. Сабира молчала. Но когда они сели, прислонившись к стене, девочка со слезами в голосе сказала:
— Сергей Иванович и Галя проснулись, если утро, а нас нет…
Оба замолчали.
Трепетание воздуха начало утихать. Летучие мыши уселись на стены, писк тоже постепенно стих.
— Вова, ты спишь? — прошептала Сабира.
— Нет, а что?
— Почему летучие мыши не натыкаются на стены, ведь ничего не видно?
— Потом спросим у дедушки, — нехотя ответил мальчик, — я не особенно помню, но он говорил мне как-то, будто летучие мыши, когда летят, издают писк. По эху от препятствий мыши узнают, когда им надо сворачивать. Напомни мне, потом у дедушки расспросим как следует.
Вдруг Сабира вздрогнула:
— Ой, опять прикоснулась к мыши… Дедушка говорил, что они могут кровь сосать у спящего человека. Смотри не засни!
— Ерунду городишь, — прервал ее Вова, — у нас таких летучих мышей не бывает. Это в Америке есть вампиры.
— Все равно страшно. Не буду спать, пока нас ребята не найдут, и тебе не дам!
— Это бабушкины сказки, поняла?! — рассердился Вова.
Сабира обиженно замолчала.
Вова лег, но какой-то камешек мешал ему. Он пошарил рукой. Но камешка не нащупал. А когда лег, опять что-то мешало. «Это камешки из озерца!» — догадался он, сунул руку в карман и обомлел: батарейка от фонарика! Он вытащил ее вчера и заменил новой, для Галиной сигнализации… Но ведь она еще слабо светила… Осторожно, на ощупь Вова заменил батарейку и с замиранием сердца нажал кнопку — брызнул спет! Очень слабый, но разглядеть чертеж было можно.
