Запретный камень - Эбботт Тони (читать книги полностью .TXT) 📗

Через полчаса, задыхаясь от быстрой ходьбы, они вышли на Лютцовштрассе.

Там, на другой стороне, в тени больших зданий, тускло светились окна ресторанчика «Голубая звезда». Его обветшалые стены давно просили ремонта; обычно в таких местах собирается довольно опасная клиентура. Окна его светились приветливым янтарным светом.

– Трудно поверить, что они до сих пор на плаву, – удивился Роальд. – Еще двадцать лет назад они еле сводили концы с концами. По вечерам мы помогали герру Хемпелю мыть пол и собирать стулья. Ну, или по утрам, если пришлось всю ночь проболтать…

Совсем рядом с ними проехало два мотоцикла, явно что-то выискивая.

– Шпионы, – прошипел Даррел, поднимая воротник куртки. – Шпионы повсюду…

– Хватит трепаться, – поторопил Вейд. – В укрытие. И немедленно.

Оглянувшись по сторонам, Роальд подтолкнул ребят ко входу.

Потом открыл тяжелую дверь, и один за другим они вошли внутрь.

Глава пятнадцатая

– Wilkommen in der Blauen Sterne!

Искренняя улыбка Кристины Хемпель покорила Вейда в тот миг, когда она повторила приветствие на безупречном английском:

– Добро пожаловать в «Голубую звезду»!

Это была женщина лет за сорок с пышными рыжими волосами и не менее пышными формами. Когда доктор Каплан объяснил, что был студентом герра Фогеля и знал ее отца, она обрадовалась еще сильнее и усадила их за столик у окна, откуда вся улица отлично просматривалась в обе стороны.

– Любимый столик Генриха Фогеля! – сообщила она. – Он обязательно приходит к нам раз в год, чтобы отметить день рождения супруги. К сожалению, несколько лет назад Фриды не стало…

У Роальда потемнело лицо.

– Сожалею, что именно мне приходится говорить вам об этом, но… Генриха тоже не стало. Два дня назад.

Фрау Хемпель закрыла лицо руками. Слезы хлынули у нее из глаз.

– О, нет!! – вскричала она. – Папа так любил его… Что случилось?!

У Вейда застыла в жилах кровь, как только он вспомнил, что именно случилось.

– Мы пытаемся это выяснить, – ответил он за молчащего отца. – Но я не знал, что дядя Генри был женат. Пап, а ты знал?

Отец будто ушел на время в себя.

– Н-нет… То есть да, но я не был знаком с его женой. У них обоих был поздний брак.

Фрау Хемпель утирала слезы.

– Боже, какое горе. Слишком… Ее звали Фрида Купферман. Она умерла несколько лет назад. А теперь вот и он… Просто невыносимо! – Кристина оставила на столике меню и поспешно скрылась за стойкой.

Вейд молча наблюдал за улицей, а мысли его так и вертелись вокруг дядиной смерти.

Смерти? Но это не просто смерть. Это убийство.

Никто не говорил ни слова. Пока Лили не достала свой мобильник.

– Перешлю фото надписи на планшет, чтобы мы могли рассмотреть ее покрупнее, – сказала она.

Вейд разложил на столе звездную карту.

– Первое слово зашифрованной надписи – артикль «The», так что ключом остается четверка.

Отец придвинул к нему тетрадку.

– Держи, – сказал он. – Еще в самолете я расписал соответствия букв. Всю важную информацию стоит хранить в одном месте.

– Отличная мысль.

Вейд достал из рюкзака механический карандаш и, глядя на фото с планшета, принялся записывать расшифровку первой строки послания фрау Мюллер. Так,

вскоре превратилось в следующее:

– Земля вращается в Доме Купферман, – зачитал он вслух.

– Купферман? – остолбенела Лили. – Это фамилия его жены, Фриды? Что бы это значило?

– Дом – это обычный дом. Немцы пишут существительные с большой буквы, – объяснила Бекка. – Может, Дядя Генри хотел, чтобы мы посетили дом, где живет семья его жены?

Вейду понравилось, что Бекка тоже называет его дядю Генри «дядей».

– Возможно. Но что значит «Земля вращается»? А ты что думаешь, папа?

Вопрос оторвал отца от размышлений.

– Возможно. Но я не уверен. Слово Haus в немецком – очень многозначное и может трактоваться по-разному.

– Например, «магазин», – подхватила Лили. – Как «Альстерхаус» или «Карш Хаус». Я читала о них.

– Или «отель», – продолжал рассуждать Роальд. – А еще в астрологии есть двенадцать «домов» – групп знаков зодиака. Уверен, Генрих их знал, хотя они не имеют отношения к науке. Правда, ни один из них не называется «Купферман». Спрошу фрау Хемпель, что ей известно. Продолжайте пока без меня. – Доктор Каплан поднялся из-за стола и пошел искать хозяйку.

Вторая строчка поддалась еще быстрее.

стало

– Следуй за гномоном, следуй за клинком… – зачитал Вейд.

– Гномон? – удивился Даррел. – Нет такого слова. Попробуй еще раз.

Вейд попробовал дважды.

– Все равно «гномон».

Но этого слова никто не знал. Говорят, одна голова хорошо, а две лучше – да, бывают ситуации, когда эта поговорка справедлива. Но сейчас за столом собралось четыре не самые молчаливые, но и не самые глупые головы, так что Вейд долго не мог сосредоточиться.

– Я поищу.

– Подожди, Лили. Не убирай фото с экрана. Попробую еще раз.

Вейд в третий раз принялся подставлять буквы. Тут вернулся отец.

– У Фриды Купферман не осталось родни. Дом продали много лет назад, так что в Берлине больше нет недвижимости, принадлежащей семье Купферман. Кристина сказала, профессор Фогель всегда шутил по поводу имени жены. Только я не могу понять, что такого в имени Фрида. Мы, конечно, попробуем расшифровать его… Это всё, больше хозяйка ничего не знает.

– По-прежнему «следуй за гномоном», – сообщил Вейд.

Доктор Каплан поднял очки на лоб.

– «Гномон»? Там написано «гномон»?

– Я ж ему говорю, расшифровывай внимательнее, – подключился Даррел.

– А что? Есть такое слово? – удивилась Лили.

– Конечно! Гномон – это та часть солнечных часов, тень которой определяет время…

– Что, серьезно? – подскочила Бекка. – Стрелка солнечных часов? На кладбище были солнечные часы. Видели? На усыпальнице, в которой хоронили Фогеля. Она вся заросла виноградом, и перед ней были солнечные часы. Лили, ты ведь сняла это место на видео?

Лили тут же переслала видео с телефона на планшет, включила и остановила на кадре, где появилась заросшая могила. Прямо перед нею виднелся старый, частично разрушенный каменный диск солнечных часов, стрелка которых указывала на склеп. А над массивной железной дверью склепа готическим шрифтом было выбито имя рода, члены которого покоились внутри. Некоторые буквы оставались в тени, некоторые осыпались.

Собравшиеся за столом долго пытались разобрать, что же там написано, как вдруг всем стало ясно.

Это была фамилия. Купферман!

– «Дом Купферман» – это могила его жены! – воскликнул Вейд. – Верно? Он хочет, чтобы мы вернулись на кладбище? И пошли туда, куда указывает стрелка солнечных часов? Но зачем? Что мы там найдем?

Дети посмотрели на доктора Каплана, но тот уставился на расшифрованное послание. Затем вдруг резко поднялся, пересек зал ресторанчика, повернул назад и почти дошел до их столика – и вновь развернулся.

– Папа! – позвал Вейд.

Но отец лишь поднял кверху указательный палец: «Тихо!» С минуту, не меньше, он простоял с закрытыми глазами посреди пустого зала. Наконец, глубоко вздохнув, Роальд вернулся за столик – и принялся сосредоточенно листать свои старые конспекты. Потом обратился к Бекке:

– Ты говоришь по-немецки лучше, чем я. «Манн» переводится как «человек», а что такое «Купфер»?