Хронометр (Остров Святой Елены) - Крапивин Владислав Петрович (читать книги без регистрации .txt) 📗
– Однако же английских служителей на корабли не взял ни одной души, – вставил Толстой. – Адмирал Ханыков ему за то чуть шею не перегрыз, капитан же уперся: лучше русских матросов на свете нету.
– Странно, граф, что вы так заступаетесь за капитана, – кисло усмехнулся надворный советник Фосс – белобрысый молодой человек со скучным лицом. – Господин Крузенштерн вас, кажется, не жалует.
– Да и я его не очень-то жалую! Зато жалую матушку-правду, – весело разъяснил Толстой. – И матросов наших люблю за лихость. И крещение Нептуново с ними приму нынче непременно… Это подумать только, господа! Купание на экваторе! Будет что рассказать в Петербурге. Дамы станут квохтать, как курицы…
– У вас, граф, одна забота: горячительные напитки да женский пол, – вздохнул пожилой доктор Бринкин. – Никто уже не чает услышать от вас иное.
– Я умею обращаться и с мужским полом! – немедленно взвинтился Толстой. – Для этого потребно немногое: десять шагов на палубе и два пистолета!.. Да куда вам! Пистолет – не клистирная трубка…
– А дуэль – не средство решать споры, – заметил Фосс.
– Это почему же, господин надворный советник?
– Да потому, что никто не выигрывает. Одного увозят на кладбище или в лазарет, а другого сажают в крепость… Закон, как вам известно, запрещает поединки.
– Я слабо знаком с законами, – усмехнулся граф. – В квартальных приставах не служил.
Доктор Бринкин развел руками:
– Я не понимаю, господин поручик: что вам за радость каждого зацепить обидным словом?
– Граф не сказал ничего обидного, – с ленивым спокойствием возразил Федор Фосс. – Я действительно был одно время квартальным приставом в столице. В конце концов, не всем же состоять в гвардии, кто-то должен и делом заниматься.
– Вы хотите сказать, что гвардейцы – бездельники? – сощурился Толстой.
Не меняя выражения лица и тона, Фосс разъяснил:
– Я хочу сказать иное. Когда кто-нибудь меня все же заставит нарушить закон, я сумею показать, что квартальные приставы стреляют не хуже гвардейских подпоручиков…
Граф подался вперед – с единственной, конечно, целью потребовать, чтобы Фосс показал это в самое ближайшее время.
Но Резанов возвысил голос:
– Господа! Оставьте! Возможны ли такие разговоры в славную минуту!.. Смотрите, “Нева” повернула, идет нам навстречу.
“Нева” и вправду шла теперь правым галсом, на сближение. Матросы стояли на реях и вантах.
По шканцам крупными шагами прошел Крузенштерн, поднялся на ют. Громко сказал оттуда:
– Барон, скомандуйте и нашим: на ванты и реи. Пора!
Не успел Беллинсгаузен, который был на вахте, отдать команду, как с криками “ура” матросы уже бросились вверх по мачтам. Офицеры выстроились в шеренгу. Рядом встали ученые, Фосс, Бринкин, Курляндцев. С краю пристроился Шемелин. Резанов поднялся на ют к Крузенштерну.
В шуме и плеске разрезаемой воды “Нева” пронеслась в полукабельтове от “Надежды”.
– Мы в южном полушарии! Слава флоту Российскому! – громко сказал в рупор Лисянский.
“Ура” на обоих кораблях грянуло с новой силой. Офицеры вскинули пальцы к треуголкам…
Через минуту “Нева” сделала поворот и пошла в кильватер за “Надеждой”. Матросы быстро опускались с мачт и выстраивались вдоль бортов, впереди орудийных станков. Крузенштерну и Резанову на ют принесли кресла. Посланник сел, а капитан с полушутливой важностью объявил:
– Господа! Из всех нас мне одному пришлось в свое время перейти экватор, было это в дни моей службы у англичан. Я не к тому говорю, чтобы похвастаться преимуществом, а к тому лишь, чтобы объяснить: некому, кроме меня, подвергнуть господ офицеров, ученых и служащих Компании обряду морского крещения согласно древнему обычаю мореходцев всех наций…
Плотницкий десятник Тарас Гледианов поднес капитану медный тазик с морской водой. Крузенштерн продолжал:
– Я надеюсь, что в этот радостный день его превосходительство Николай Петрович первый окажет капитану честь, подошедши под церемонию…
Принужденно улыбаясь, Резанов поднялся и наклонил голову. Крузенштерн опустил в тазик руку и с пальца уронил на паричок Резанова сверкнувшую каплю.
– Поздравляю вас, ваше превосходительство, со вступлением в южное полушарие. Дело сие для россиян воистину славное.
– В этом заслуга нашего обожаемого монарха. Виват Александр! – громко сказал Резанов.
– Виват! – подхватили офицеры.
Матросы то ли спутали это со словом “обливай”, то ли была дана им особая команда, но тотчас строй распался. Взлетели широкие струи воды из парусиновых ведер. С шумом и хохотом пожилые матросы хватали тех, кто помоложе и полегче, и, раскачав, кидали в парусиновую купальню. Да и сами с удалыми криками прыгали следом. Сухим из матросов остался лишь рулевой, что стоял у штурвала с нактоузом.
На юте между тем тоже продолжалось морское крещение. С офицерами Крузенштерн не церемонился, как с Резановым, и на каждого вылил по пригоршне. Поднялся на ют подпоручик Толстой, с него текло.
– Однако, граф, вы преуспели в своих планах, – заметил Фридериций.
– Черти, – отфыркивался подпоручик. – Даже не дали сапоги снять. Воистину – усерден русский человек, только попроси…
Взбежал на ют сержант артиллерии Алексей Раевский, что-то шепнул капитану, тот кивнул. Раевский ударил в колокол. Все притихли на корабле. Сержант возгласил:
– Его величество Нептун, государь всех морей и океанов, пожаловал для встречи российских мореплавателей!
С бака по правому шкафуту на шканцы двигалась процессия. Впереди с уморительно-важным видом шествовал квартирмейстер Иван Курганов, завернутый в куски рваной парусины и украшенный бородою из расплетенного сизальского троса. Стукал о палубу древком трезубца, сооруженного из багра и длинных ножей. Следом приплясывала свита – с полдюжины морских чертей, – тоже в лохмотьях, с мочальными хвостами и перемазанными сажей лицами. Слева Нептуну выкатили пустую бочку – трон.
Нептун уселся и грохнул трезубцем крепче прежнего.
Крузенштерн, сохраняя невозмутимый вид, спустился на шканцы и встал перед владыкой морей. Тот пошевелил пальцами босых ног и хрипловато возгласил:
– Сижу я это в своем подводном дворце, в окружении русалок, то есть моих дам придворных, а также всяких генералов и камергеров морских, а мне, значит, докладывают: “Ваше океанское величество, два каких-то корабля едут поверху прямо через линию, екватором называемую. Так что непорядок, ваше величество…” Глянул я – и вправду едут, а флаг на их, какого до сей поры видеть нам не приводилось. Дозвольте узнать, что за корабли, из какой державы и по какому делу екватор переехать изволили без моего царского дозволения?
Крузенштерн, стоя навытяжку, произнес размеренно:
– Корабли государства Российского “Надежда” и “Нева”, а идем вокруг света по делам торговым и науки касающимся. На “Неве” командиром капитан-лейтенант Юрий Лисянский, я же командир “Надежды” и начальник экспедиции Иван Крузенштерн.
Нептун солидно покивал:
– Слышали мы о капитане Крузенштерне. И о Российской державе слыхали, славная держава, хотя и далеко отсюда… Гневен я сперва был, что плывете без спроса, ну да русским мореходцам чинить препятствий не буду…
Морские черти по бокам от Нептуна обеспокоенно запританцовывали, один даже толкнул его величество локтем:
– Про выкуп скажи…
Нептун гневно взметнул бороду:
– Цыц, захребетники! Вам, дармоедам придворным, лишь бы выгоду свою соблюсти! Их высокоблагородие капитан Крузенштерн сами знают обычаи морские и насчет выкупа без вас, бездельников, помнят…
Крузенштерн засмеялся:
– Обычаи русским мореходцам известны. Посему от имени российского государя императора и по распоряжению его превосходительства чрезвычайного посланника жалую вашему морскому величеству и свите вашей, а равно и каждому служителю корабля “Надежда” по гишпанскому серебряному пиастру… Ну, а для веселья в честь праздника приказчик наш Федор Иванович распорядится выдать, что положено…
