Портфель капитана Румба (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги без сокращений txt) 📗

Макарони чуть в обморок не грохнулся. Зажал уши. Черные громадные тени в свете фонаря шевелились на стенах.

— Те пуговицы нам очень пригодились бы, — уныло сказал шкипер Джордж. — Но Ботончито оставил их, конечно, себе, а в портфель положил одни медяшки. И правда парень с юмором…

— Т-с-с… — опять испугался Макарони. — Нельзя так… Может быть, господин капитан Румб нарочно превратил монеты в медные пуговицы. Потому что мы говорили о нем без уважения.

— Тьфу на тебя! — в сердцах сказал Чинче.

Лишь король Катикали и его телохранитель вежливо молчали. Правда, Кео-Лумули тихонько прошептал своему повелителю:

— Оваи-ваи, сколько украшений…

Но король ответил строгим шепотом:

— Помолчи. Нехорошо радоваться, когда люди расстроены.

Гвоздик сидел на корточках и молча перебирал пуговицы. Макарони сказал ему с укоризной:

— Ты, наверное, выбрал не то заклинание…

Гвоздик ответил серьезно и насупленно:

— Пфуги ты говоришь, Макарони. Эти пуговицы никогда не были монетами. И шутки тут нет. Здесь тайна какая-то…

Пуговиц было несколько тысяч, и почти все разные. Но, безусловно, все — морские! Видимо, с матросских, офицерских и адмиральских мундиров, со странных форменных камзолов и сюртуков.

Больше всего было пуговиц с отчеканенными якорями — одиночными и скрещенными, самых разных форм и размеров, простых и оплетенных узором из витых канатиков. Были пуговицы и с разными гербами, корабельными пушками, со вздыбленными львами, с буквами и цифрами — наверное, обозначениями флотских экипажей. С парусными кораблями всяких видов, с непонятными узорами и значками. Были и совсем гладкие, но, несомненно, тоже с морской одежды…

— Все не так просто. Надо разобраться, — сказал Гвоздик. И стал горстями складывать пуговицы в растопыренный портфель… И костяшками пальцев зацепил надорванную шелковую подкладку.

За подкладкой что-то было! Плоское и твердое!

Гвоздик рванул шелковый лоскут и вытащил толстую тетрадь в клеенчатых корочках.

— О-о! — сказали все разом. Гвоздик отогнул обложку.

На первой странице бледными коричневыми чернилами

было выведено округло, по-старинному:

— О-о! — опять сказал дядюшка Юферс. — Это уже кое-что… Это может оказаться очень полезным для моей книги…

— И объяснит, почему такой клад! — воскликнул Гвоздик. — Читай, дядя Ю!

Но тут решительно вмешался Макарони. Заявил, что хватит дразнить судьбу. Найденные в кладах записи не читают, как дешевые газетки, купленные у горластых мальчишек-раз-носчиков. Надо вернуться на стоянку, спокойно подкрепиться, прочитать молитву против злых сил и тогда уж…

На этот раз никто не спорил. Портфель с пуговицами (а заодно и пустой бочонок) унесли к лодке. Расстелили на гравии одеяла. Из привезенных с собой сучьев и щепок разложили костер, потому что солнце уже ушло за верхушки скал. Пообедали вяленым мясом, лепешками и кокосовым молоком. Затем устроились поудобнее, и папаша Юферс взял тетрадь. Откашлялся…

— «Наш славный капитан Чарльз Роберт Румб родился далеко от моря, в местечке Гринхаус, в семье владельца небольшой бакалейной лавки… [6] — начал папаша Юферс. — Господу было угодно рано призвать к себе родителей мальчика, и с четырех лет осиротевший Боб оказался на воспитании у своего дядюшки.

Дядюшка был портным. Он славился добродушием нрава и поколачивал племянника не чаще двух раз в неделю, да и то если был не совсем трезв. Мальчик рос послушным и тихим. Огорчало дядюшку и его почтенную супругу лишь то, что племянник плохо осваивает ремесло закройщика. И однажды, сломав аршин о шею Боба, дядюшка заявил, что ничего путного из мальчишки никогда не получится. Однако он оказался не прав.

Когда мальчику шел четырнадцатый год, он окончил городскую школу. Учился Боб хорошо, познал начальные действия математики и научился писать красивым почерком. Последнее обстоятельство, в совокупности с аршином дядюшки Филиппа, послужило тому, что Боб оставил добрых родственников и поступил младшим писцом в адвокатскую контору господина Адамса…

Два года прошли спокойно и незаметно. Усердием своим юный Роберт Румб заслужил любовь служащих и уважение самого Абрахама Адамса. Хозяин даже слегка повысил ему жалованье, а в названии должности убрал слово «младший». Дядюшка Филипп теперь почтительно здоровался с племянником, так заметно пошедшим в гору…

Таким образом, уважаемые читатели этой истории могут убедиться, что многочисленные легенды, повествующие, будто капитан Румб был потомственным моряком, сыном знаменитого корсара, не имеют ничего общего с истиной. Возможно, эти легенды рождены морским звучанием фамилии нашего капитана, ибо известно, что «румб» — это деление на шкале корабельного компаса…

Казалось, небом было предназначено, чтобы Роберт Румб всю жизнь благополучно прослужил в почтенной адвокатской конторе и, возможно, получил бы даже должность старшего стряпчего. Но судьба судила иначе…

Однажды на тихой улице Гринхауса Роберт увидел заезжего моряка. Тот был в треуголке, с длинным палашом на поясе, в ботфортах и с множеством блестящих пуговиц на суконном сюртуке. Гордый и независимый вид этого человека поразил юношу. На мирного клерка повеяло ветром открытого океана и морских сражений. И горячее желание видеть мир проснулось в неокрепшей душе. Роберт завороженно следил, как моряк спешит к наемному экипажу. В этот миг с фалды форменного сюртука незнакомца отлетела и упала в пыль светлая пуговица.

Роберт подхватил ее.

— Сударь, вы потеряли пуговицу! — крикнул он, однако моряк лишь отмахнулся и вскочил в коляску.

И юный Роберт Румб остался со своей находкой.

Это была выпуклая пуговица из желтого металла, размером с пенсовую монету. На ней очень тонко отчеканен был галеон с раздутыми парусами. Роберт залюбовался чудесной медной картинкой. И грустно подумал:

«Неужели мне суждено всю жизнь провести в нашем славном, но таком маленьком и скучном Гринхаусе и никогда не увидеть моря, кораблей и дальних стран?»

После этого случая такие мысли уже не покидали его. Роберт перечитал все книги о путешествиях, которые нашлись в городской библиотеке и у знакомого священника… А еще через год Роберт с рекомендательным письмом господина Адамса отправился в большой портовый город Гульстаун и поступил там в большую контору «Гольденбах энд компани»…»

— Значит, он жил в нашем городе! — подскочил Гвоздик.

— Я же тебе это и раньше говорил, — сказал дядюшка Юферс, хотя никогда не говорил этого. И стал читать дальше: — «Здесь Роберт Румб после службы мог ходить в большую библиотеку и сколько угодно читать о дальних плаваниях. Кроме того, он стал часто бывать в порту. Смотрел на моряков, на корабли и порой нерешительно спрашивал капитанов, не нужен ли им в экипаже юнга. Но Роберту неизменно отвечали «нет».

Дело в том, что Роберт Румб имел весьма небольшой рост и, кроме того, с детства страдал некоторой хромотой. К тому же характер у него в ту пору оставался робкий и стеснительный. Кому на корабле был нужен низкорослый застенчивый мальчик с ковыляющей походкой?! Огорченный Роберт возвращался в свою узкую комнатку на шестом этаже и садился опять за книгу о кругосветном плавании или разглядывал свою коллекцию.

Здесь пора известить вас, уважаемые читатели, что оставшаяся у Роберта Румба морская пуговица толкнула его к невинному, но сильному увлечению. Он стал, где только можно, искать пуговицы от морских форменных одежд и собирать их так же, как иные увлеченные люди собирают старые монеты, заморских бабочек или другие редкости…»