Тайну хранит пещера - Самсонов Михаил Николаевич (список книг .txt) 📗
Шараф взял несколько монет. Монета имела неправильную окружность и толщину, будто сильным ударом молотка сплющили шарик.
Золотые, серебряные, бронзовые монеты обнаружили еще в трех местах. Арменак несколько штук положил в карман, мельком бросив взгляд на древнее оружие, истлевшую одежду. Находки не радовали. Не покидала мысль, как отсюда выбраться…
Неразгаданные тайны
Сделав несколько шагов, дедушка вдруг остановился и, все так же держа Сашу за руку, медленно пошел назад, к входу.
— Ты, сынок, посиди здесь наверху, — сказал он обрадованному этим предложением мальчику, — а я один пойду… Так быстрее будет. У меня глаза в темноте, как у кошки видят, да и на ногу я скор. А ты посиди здесь, может, там вдруг понадобишься. Договорились?
Саша важно кивнул головой: «Договорились!». Это он только из-за дедушкиной просьбы остается здесь. А то еще подумают…
Саша присел на камне, стал прутиком вычерчивать какие-то замысловатые фигуры. Исчертил всю землю вокруг — дедушки все нет. Почувствовал, что под ложечкой засосало — давал себя знать уж очень легкий завтрак. Пошел к лагерю, вытащил из рюкзака полузасохшую лепешку, налил холодного чая. Поел. Под ложечкой сосать перестало, но захотелось спать. Солнце закатилось, и сразу наступила темнота. Саше совсем стало страшно, а тут с развалин доносилось какое-то жуткое надрывное уханье. Саша, дрожащий, перепуганный, зарылся с головой в дедушкин халат, прижался к стене, укрылся плащ-палаткой и притих. Слышал, как гулко стучало сердце. Саша стал прислушиваться к этому стуку и не заметил, как заснул.
…За седьмым поворотом старик остановился. «Так я уже был здесь. Вон и мои заметки на стенах. Ну-ка, а следы мои? Неужели кружу я под землей? — Чиркнул спичку, посветил. В толстом слое пыли отчетливо были видны следы его остроносых мягких чувяк. — Мои! Впрочем, еще так проверю — вставил он туфель в след. Сомнений быть не могло. Следы его, значит, он кружит на одном месте. — Хорошо, что заметки оставлял на стенах да пирамидки из камней складывал. А то так и бродил бы но кольцу, пока из сил не выбился!»
«С полчаса, не больше, иду» — подумал старый горец, когда сквозь пролом увидел ночное звездное небо.
Окликнул Сашу. Еще и еще. Молчание. Бросился к лагерю. Тревога охватила старика, когда увидел спящего Сашу.
«А где же остальные?» — Стал тормошить мальчика.
— Саша! А где остальные? Неужели они не приходили еще? Ну, отвечай же!
Тот медленно поднялся, сел, с трудом соображая, чего от него хотят.
— Никто не приходил, — наконец, пробормотал он и опять лег, укрывшись с головой.
«Значит, они там, в подземелье, и не могут оттуда выйти!» Схватив хлеб, термос, ружье, Хусан-ака побежал к шакальей норе.
Мигом спустился вниз и пошел по следу ребят. Через каждые десять-пятнадцать шагов камнем чертил на стене знак — стрелу. Несколько раз кричал, перебирая имена ребят. Подземелье глотало звуки, словно мощный глушитель. Полный тревоги, он почти бежал, забыв о своем возрасте, усталости. Хотел выстрелить, но вовремя спохватился. «Только беды можно прибавить. Не ровен час — рухнет подземелье. Тогда…»
Один раз послышалось, что будто кто-то кричал. Как ни прислушивался — тишина. Только тишина.
Теплов понимал, что они попали в тяжелое положение. Боролся с тревогой сам, пытался приободрить ребят. Сидели в огромной пещере на скамейке без света. Приходят в это заколдованное место уже в третий раз. Но ведь какая-то дорога ведет отсюда, ведь где-то есть тот ход, который привел их сюда!
— Устал, — тихонько приговаривал Арменак. — Только не подумайте, что испугался или смалодушничал, Все равно выберемся! Дедушка и Саша точно уже ищут нас.
— Да, мальчики, — заговорил Теплов, — мы заплутались в хитроумном сплетении подземных ходов. Но обязательно выберемся, только нельзя терять силу духа. Без нее и на земле нечего делать, а под землей и тем более.
— Гриша, друг, не агитируй, — улыбнулся Шараф, хотя ему совсем не было весело. — Мы скоро десятилетку кончим и на такие вещи смотрим открытыми глазами. Положение критическое, но у других похуже было. Про молодогвардейцев все и читали, и в кино смотрели… Те никогда духом но падали, а им как трудно было! Нам что? Аппетит только лучше будет!
Бледный лучик свечи дрожал на стенах, потолке, отбрасывал подрагивающие тени.
Теплову показалось, что в темноте тоннеля кто-то крикнул. Не ослышался ли?
Но нет, Жучка встрепенулась, тявкнула, повела носом, к чему-то принюхиваясь. Потом уверенно побежала вперед.
— Мальчики! Гасите свечу и за мной! Смелей вперед, только бы Жучку из виду не потерять!
Но собака уже исчезла в темноте подземелья. «Надо было привязать ее на веревку!» — пришла Теплову запоздалая мысль. Но вот послышался глухой лай. Григорий зажег фонарик. Луч метрах в десяти уперся в стену, и тут из-за поворота выскочила Жучка, Она бежала так, словно дорога ей была хорошо знакома. Подбежала к Шарафу, радостно заскулила,
— Смотрите, она у дедушки побывала! Он привет прислал!
Шараф снял с шеи собачонки дедушкин «бельбог» — поясной платок. Не успел Теплов предупредить Шарафа, чтобы он задержал Жучку, как та, словно понимая, что выполнила срочное и важное поручение, тявкнула и бросилась в темноту. Тут же вернулась, всем своим видом приглашая друзей следовать, за вей.
Размахивая дедушкиным платком, как знаменем, повеселевшие друзья, забыв об усталости, быстро пошли вперед. Повеяло ни на что не похожим запахом ночных гор. А вот и знакомый тоннель! Теперь Гриша мог привести ребят к выходу и с завязанными глазами. Но завязывать их было не к чему, подземелье и так казалось залитым черной тушью. А вот, наконец, и лаз!
— Саша! Дедушка, где вы? — радостно крикнул Арменак, Теплов и Шараф молчали. Одна и та же мысль больно уколола обоих: «А может они тоже там, в подземелье?»
Арменак вскарабкался наверх, протянул жердь Шарафу, Грише. «Может быть, они в лагере?» Еще издали услышали храп. Шараф откинул плащ-палатку, халат. Саша продолжал спать.
— Проснись! — тормошили его ребята. — Проснись! Саша открыл глаза, сел.
— Чего подняли? Дедушка все будил, теперь вы, — лениво говорил он, аппетитно позевывая.
— А где дедушка? — придвинулся к нему Теплов.
— За вами пошел, а меня здесь оставил…
— Ну и будь здесь, мы скоро вернемся!
Но им не пришлось сделать и шагу. Послышался лай Жучки, и в темноте вырисовалась знакомая фигура дедушки Хусана.
…Расспросам на пасеке не было конца. Старики только языками прищелкивали да переглядывались, когда путешественники рассказывали со всеми подробностями о том, что им пришлось увидеть и пережить за эти несколько дней, Арменак даже чистосердечно сознался, что струсил, особенно, когда увидел скелеты.
— А где же монетки, что вы там взяли? — повернулся к ребятам дедушка Хусан. — По ним хоть примерно можно определить время, когда они туда попали. Правителей тогда было много, они часто менялись, и каждый властелин чеканил свои деньги. Вот мы и попытаемся познакомиться с ними.
— Сейчас принесу, — вскочил Шараф.
— Шараф, и у меня в кармане куртки возьми, она на раскладушке лежит, — попросил Арменак.
Монеты передавали из рук в руки.
Хусан-ака внимательно рассматривал небольшой, с ноготь, кружочек и даже зачем-то понюхал его.
— Монете, думаю, что не ошибаюсь, более двух тысяч лег. Не сомневаюсь, она государства Согд. В моей коллекции имеется такая и тоже из чистого золота. Здесь изображение согдийского царя Уркода — сына Уркода, а на обороте — фигура стреляющего из лука человека.
Старик взял другую монету.
— Редкий экземпляр. Мне такую же здешний горец подарил. Монета с изображением громовержца Зевса.
— Итак, Хусан-ака, — заговорил старый пчеловода-часть тайны открыта. Я говорю про древние развалины. Значит, легенда правду сказала о подземелье. Теперь ученых сюда, да побольше рабочей силы. Вот тогда и конец будет всей тайне.
