Детективы в тогах - Винтерфельд Генри (версия книг .txt) 📗

Ученики школы Ксанфа».

Флавий выдохся и замолк.

– Яснее быть не может, – решил Муций, потирая руки от удовольствия.

– Теперь нужно срочно доставить письмо во дверец, – сказал Юлий.

– Погодите. Поспешишь – людей насмешишь, – предостерег Публий. – Я подумал о другом. А как же Скрибон?

– Что ты имеешь в виду? – недовольно спросил Муций.

– Скрибон – самый известный в Риме знаток почерков, – пояснил Публий. – Если Скрибон утверждает, что почерк настоящий, значит, так оно и есть.

– Хм, – промычал Юлий и начал сверлить глазами Муция.

Антония и Флавия опять одолели сомнения. Кто-то один говорит правду: Скрибон или Муций. Только Скрибон – известный ученый, а Муций – просто школьник.

Муций снова уселся на ящик, подпер голову рукам я и уставился в пустоту.

– Может, тебе все это приснилось? – предположил Антоний. – Мне тоже иногда снятся смешные сны. Вчера мне приснилось, что я пират и что я свалился в воду. Я бы утонул, если бы дельфин не…

Муций вскочил в ярости и сунул мокрый плащ Руфа Антонию прямо в нос.

– Вот! И это тоже приснилось? – завопил он. – А фонарь, который я нашел в банях, забыл?

– Плащ плохо пахнет, – сдавленно проговорил Антоний, чуть не задохнувшись.

– Тогда не болтай чепуху, – сказал Муций. – Руф невиновен. И это не сон, это правда.

– Но в таком случае кто размалевал храм? – спросил Юлий. – Императору это тоже будет интересно.

– Я не знаю! – закричал Муций вне себя. – Но кто-то наверняка подделал почерк Руфа.

– Но кто? – упрямо повторил Юлий.

– Может, это было привидение, – предположил Антоний.

В этот момент в темном углу пещеры что-то с грохотом рухнуло, и приглушенный голос произнес: «Это был я».

Мальчики подскочили от испуга. Из-за груды старых вещей появился Кай. Он взобрался на перевернутую бочку и, сердито глядя на ребят, сказал:

– Это я написал на стене храма: «Кай-болван».

КСАНТИПП НАХОДИТ ЗАЦЕПКУ

– Ты? – закричали ребята.

– Да, – подтвердил Кай. – Я подделал его почерк.

Мальчики в волнении обступили его.

– Зачем тебе это понадобилось? – решительно потребовал ответа Муций.

– Хотел отплатить ему.

– Так, значит, это ты ворвался в дом Ксантиппа? – воскликнул Флавий.

Кай кивнул.

– А чем ты ударил его по голове? – поинтересовался Антоний.

– Кулаком, – ответил Кай.

– Префекту на Руфа донес тоже ты? – сурово спросил Муций.

– Нет, это был не я, – сказал Кай. – Я только хотел, чтобы Руфу задали взбучку. Даже не думал, что его заберут в тюрьму.

Тут вперед пробился Публий и подозрительно спросил:

– А как тебе удалось так здорово скопировать почерк Руфа?

Кай замялся ровно на секунду, а затем неохотно пробурчал:

– Я налил в восковые бороздки красной краски и прижал табличку к стене храма.

Публий был поражен.

– Хитро придумано, – добавил он.

Остальные также были удивлены, им бы и в голову не пришел такой простой трюк. Только Юлий сидел в задумчивости, нахмурив брови.

– Кай вовсе не такой глупый, как мы думали, – сказал Публий. – Он даже Скрибона обвел вокруг пальца.

– Кай врет, – неожиданно громко и решительно заявил Юлий.

– Нет, не вру, – неуверенно промямлил Кай.

– Врешь, и еще как! – парировал Юлий. – Ты и не думал подделывать почерк Руфа. Если бы ты заполнил бороздки в воске красной краской, а потом прижал табличку к стене, как ты говоришь, то надпись получилась бы перевернутой. Я могу доказать. Смотрите! – велел он остальным и подошел к столу. Взяв кусочек угля, которым Флавий писал письмо императору, Юлий раскрошил его, энергично несколько раз поплевал на крошки и замесил пальцами черную кашицу. Потом он метнулся в угол, откуда принес гладкую дощечку. Обмакнув палец в угольное месиво, Юлий вывел на доске «КАЙ» и с силой прижал дощечку к белой мраморной крышке стола. Затем он отнял дощечку и торжествующе продемонстрировал всем результат. На белом мраморе четко виднелось чуть смазанное слово «NAK».

Муций обернулся и с серьезным видом посмотрел на Кая.

– Объясни, пожалуйста, почему ты солгал? – строго спросил он.

Кай стоял, сжав губы. Вдруг он покраснел и произнес:

– Отведите меня к префекту и скажите, что это я виноват. Тогда Руфа освободят.

– Ага! Так вот откуда ветер дует! – вскричал пренебрежительно Публий.

– Надеюсь, ты жалеешь теперь, что наябедничал на Руфа отцу? – спросил Муций.

Кай кивнул.

– Это из-за меня он в тюрьме, – промямлил он.

– Хорошо, что сам признался, – заметил Юлий уже более дружелюбно.

– Давайте снова с ним дружить, – предложил Флавий. – Он ведь раскаялся.

– Ни в чем я не раскаялся, – упрямо гудел Кай. – Просто я хочу обратно в вашу компанию. Вот и все.

– Нам теперь не до игр, – напомнил Муций.-Мы должны узнать, кто подделал почерк, иначе Руфу несдобровать.

– Знаю, – не поднимая глаз, продолжал бормотать Кай. – Я все слышал. А спрятался я потому, что хотел узнать, что вы станете говорить обо мне. Откуда вы знаете, что кто-то подделал почерк?

– Вот это как раз мы не можем доказать, – признал Муций. – Никто не поверит нам. Люди поверят Скрибону.

– Наверное, здесь какой-то фокус, – сказал Кай, почесывая за ухом, при этом он выглядел не очень сообразительным.

– Или волшебство, – заключил Антоний.

При слове «фокус» Юлий вскинулся и хитро поглядел на Кая.

– А как ты смог сочинить эту историю с краской и бороздками в воске? – спросил он. – Сам додумался?

– Когда-то я видел, как наш повар выпекает печенье, – рассказал Кай. – В виде букв. Хотя это было давно, я хорошо запомнил. У повара были деревянные формочки – буквы. Он клал их на бронзовое блюдо, потом заполнял формочки тестом и ставил блюдо в печь. Когда через некоторое время он вытаскивал блюдо и снимал формочки, получались съедобные буквы. Он давал мне их, чтобы я учился читать, а я только ел.

– Боги всевышние! Помогите! – забормотал потрясенный Юлий. – Кажется, я знаю.

– Что знаешь?

– Ну, конечно, как это было сделано. Единственно возможный способ, – стонал Юлий.

– Он сошел с ума, – решил Флавий.

– В него вселился злой дух, – заключил Антоний.

– Дайте ему сказать! – прикрикнул на них Муций.

– Я знаю, как скопировали почерк Руфа, – заявил Юлий. – Кто-то прорезал насквозь буквы на его восковой табличке, затем прижал табличку к стене и обвел буквы кисточкой, обмакнув ее в красную краску. Таким образом на стене появилась надпись «Кай – болван» в том виде, как ее сделал Руф.

Прошло несколько минут, прежде чем все поняли, что Юлий имел в виду, но потом друзья устроили ему громкую овацию. Юлий разгадал тайну! Флавий и Антоний пустились в радостный пляс. Муций похлопал Юлия по плечу.

– Ты – гений! – похвалил он.

Один только Кай ни слова не понял из объяснения, впрочем, никто и не думал, что он поймет. Даже Публию не к чему было придраться на этот раз.

– Я предполагал что-то похожее, – с улыбкой сказал он.

– Давайте сюда письмо, – велел Муций. – Нужно добавить это объяснение. Руфа, наверное, освободят сегодня же.

Флавию снова пришлось сесть за стол, а Юлий с Муцием принялись диктовать ему постскриптум о подделке почерка. Но не успел Флавий дописать последнее предложение, как ребята услышали знакомый голос у входа: «Наконец-то я вас нашел, бездельники!» – и в пещеру вошел Ксантипп, вовсю хромая и опираясь на палку.

Мальчики лишились дара речи. Ксантипп собственной персоной! Что заставило его рыскать по пещерам? Конечно, ничего хорошего. К тому же Ксантипп был далеко не в лучшем расположении духа.

– Если бы Ромп не сказал мне, что вы наверняка сидите в своей пещере, я бы ни за что вас не нашел, – забрюзжал он. – Хорошенькие же истории мне пришлось выслушать!

Застонав, он заковылял к ребятам, остановился и поискал глазами, куда сесть. Муций поспешно схватил ящик и предложил его учителю. Ксантипп с величайшей осторожностью опустился на ящик и огляделся вокруг с явным неудовольствием, так как пещера не являла собой образец аккуратности. Затем он продолжил: