Робинзон в русском лесу - Качулкова Ольга (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Еще лось. «Рыбий дух». Стирка. Бук. Ледник. Вешние воды. Блок и ворот.
Остальная часть зимы прошла довольно тихо и однообразно. Запомнился случай, когда мы настигли очень молодого лося в рыхлом снегу и убили его. Большого труда стоило нам притащить его домой, но мы так боялись волков, что справились в один день. Зато мы долго питались превосходным жарким, обзавелись порядочным количеством сухого бульону и отличной шкурой. Вообще к концу зимы мы стали очень богаты мехами волков и в особенности зайцев и белок.
Однажды мы пошли на озеро за водою и увидели, что за ночь прорубь замерзла, и ее замело снегом. Пришлось вернуться за топором и лопатой, Через полчаса работы мы расчистили довольно большой круг от снега и сделали прорубь. Каково же было мое удивление, когда из воды на лед так и ринулась рыба. Тут были и ерши, и плотицы, и окуни и даже крупные лещи и лини. Я поначалу испугался и отпрыгнул назад от неожиданности.
— Все это славно! Вот это уж совсем на руку таким убогим дикарям, как мы! — кричал между тем Вася, руками и ногами отбрасывая рыбу подальше от проруби. — Да что же вы! — крикнул он на меня, — ловите же, коли Бог посылает!
Я тоже начал хватать рыбу. Побившись на снегу, она засыпала и замерзала. Через час на льду образовалась груда свежей рыбы.
Теперь пойдем домой за корзинами! — объявил Вася. Поднимаясь с ним на гору, я опять спросил его, что означает эта фантазия рыбы выпрыгивать из воды на явную смерть.
— Это рыбий дух. Когда осенью заморозки не круты и лед на озерах еще тонок, да вдруг падает глубокий снег, то лед-то под ним гнется и жмет на воду. Рыбе становится тесно и душно. Как она где зачует прорубь, так сейчас и летит туда гурьбой и выскакивает. А эти дни, сами видели, какие снега валили.
Мы три раза спускались к озеру и возвращались, неся по полной корзине, а потом тотчас же принялись потрошить и чистить рыбу. Из мелочи мы сварили уху, а остальную высушили в очень горячей печке. Благодаря «рыбному духу» мы немного разнообразили свой стол.
Боясь волков и простуды, мы редко выходили из дому без крайней необходимости. Зато появилось время на домашние заботы и подготовку к весенним и летним работам. Так, например, мы сделали дверь и амбразуру для ледника и несколько новых лопат.
Особые огорчения приносила нам стирка белья. Мы пробовали усердно полоскать его в озере, или отмыть в горшке с горячей водой, но из этого выходило очень мало толку: он выглядело очень непривлекательно. Наконец Вася вспомнил, что крестьяне делают щелок и в нем стирают свое белье, но для этого нужно корыто. Пользуясь свободным временем, я с помощью Васи выдолбил большое корыто, сварил в железном котле щелок из березовой золы и перестирал белье. Утюга у нас не было, но Вася сделал круглый валек, на него мы наворачивали белье и прокатывали по столу под тяжелой доской. Первая довольно чистая и гладкая рубашка произвела на меня очень приятное впечатление.
Дверь из нашей единственной комнаты отворялась прямо на двор, и это имело двойное неудобство: во-первых, из нее дуло, а во-вторых, очень часто, когда один из нас работал при лучине, а другой входил или выходил, то огонь погасал от сквозняка. Поэтому мы порешили летом пристроить сени.
— Сколько лесу-то нам будет нужно! — восклицал Вася. — Надо построить сени и ледник, докончить частокол, выстлать стенки рва! Знаете, полно нам бояться волков и медведей, будем брать с собою ружья, копья и топоры и давайте рубить и свозить лес теперь же. На санях сделать это гораздо легче, чем носить его на плечах. Как начнем сильно стучать топорами, так звери перепугаются и разбегутся подальше.
Я согласился, и с этого времени мы каждый день привозили домой воза два-три кольев.
А между тем зима шла к концу. Чаще и теплее засветило солнце, веселее запели птицы, прекратились снегопады. В воздухе запахло весной.
— Тяжелая работа будет нам с ледником, — сказал однажды Вася, — а делать нечего: придется его непременно устроить, а то летом пропадешь с голоду. Ужасно портится все от тепла.
На другой день мы раскрыли яму, которую заготовили еще с осени, потом взяли сани, лопаты, топоры и спустились к озеру. Расчистив снег на довольно большом пространстве, мы принялись рубить лед. Тяжелые глыбы, какими обыкновенно набивают ледники, оказались нам не под силу — пришлось откалывать небольшие квадратные льдины. Положив на сани куска четыре, мы со страшными усилиями тащили их до ледника. Не легче было и опустить лед в яму. Вася спускался в нее по лестнице, а я обвязывал льдину веревкой, опускал ее к нему. Вася старался уложить их как можно плотнее, а промежутки мы забивали снегом, который от давления также обращался в лед. Десять дней прошло, пока мы, наконец, набили ледник, насыпали на него целую гору снега и закрыли толстым слоем еловой чащи,
С каждым днем становилось все теплее и теплее. Снег на вершине стал таять, а вода начала сбегать с нее небольшими ручейками. Весна была еще в самом начале, но позднее эти ручейки должны были обратиться в довольно сильные потоки, которые могли подмыть наше жилье. Мы уже заметили, что земляной пол стал как-то сырее. Вася пошел осмотреть и исследовать, в чем было дело. Он вернулся домой очень невеселый.
— Думалось, что полно работать вместо лошади, а, видно, нам никогда от этого не избавиться. Только мы отвозили лес, пришлось таскать лед; кончили со льдом, принимайся за снег! Если мы не свезем снег с высокой стороны двора и не обкопаем канавой от горы, то наши стены пропали. Упускать времени нельзя: нужно сейчас же приниматься за дело.
Он обошел дом кругом, стараясь оставить на снегу глубокие, заметные следы.
— Вот какой длины канаву нужно нам вырыть не только в снегу, но и в земле, — угрюмо сказал он, — а не то — пропали все труды наши. Рыть ее можно не особенно глубоко. Вода, как найдет русло, так сама промоет сколько ей нужно.
Работу мы начали сверху, чтобы поскорее перехватить воду канавой. Расчистив довольно широкую дорогу в снегу, стали рыть канаву в замерзшей почве. Я предложил складывать выкопанную землю ближе к стене, дабы получился еще невысокий вал, ограждавший нас воды. В неделю, работая почти безостановочно, мы обрыли свое жилье и двор довольно глубокой канавкой, имевшей форму подковы. Те ручьи, которые стремились с вершины к нашей избушке, изливались теперь в канаву и по ее руслу неслись вниз, стекаясь в общий поток далеко ниже нашего двора.
Окончив с канавой, мы принялись вывозить снег со двора. Мы так были заняты сначала лесом, потом льдом, а теперь снегом на дворе, что совершенно забыли скидать с крыши довольно толстый слой снега. Мы спохватились только тогда, когда однажды за обедом мне в тарелку упало несколько капель воды. Мы оба очень огорчились — кроме всех работ, еще переделывать крышу.
— Боже мой! — думалось мне. — Неужели мы никогда не избавимся от необходимости не переставая работать, чтобы хоть таким жалким образом сохранить свою жизнь!
Вася решительно встал из-за стола, пошел на двор, приставил лестницу к крыше, влез на нее и быстро стал скидывать снег. Я стоял внизу с санями и корзиной и едва успевал подбирать его. Никогда еще не работали мы так усердно и поспешно. В какие-нибудь два часа мы очистили крышу и двор. Вася, продолжая молчать, слез на землю, взял топор и пошел к леднику. Я поспешил за ним. В этот день мы успели вбить остальные колья для стен и даже заплести несколько венцов плетня. Мы окончили бы ледник в какие-то пять дней, но земля еще не оттаяла, а она была нужна нам, чтобы засыпать стены. Я предложил продолжать копать начатый прошлым летом ров за частоколом и землю засыпать в стены ледника.
— Все это так, — сказал Вася, — со стенами мы, конечно, справимся! Но я думаю теперь, как мы будем копать ров? Ведь надо, чтобы он нас оградил от волков и медведей, а для этого он должен быть очень глубок — аршина в три. Поначалу можно выбрасывать землю лопатой, а зароешься глубоко, как тогда? Неужто носить ее в корзинах за спиной по лестнице? Ведь этак его ввек не выроешь! И знаете, что я надумал? Нужно нам сделать блок и ворот, как у рыбаков на челнах. Жаль, что нет у нас железной толстой палки, ну, да ничего, — и так справимся!
